Вопросов к Миннацу у «ЧК» всегда было много. Не всегда его руководство могло на них ответить ясно, чётко и достаточно искренне. Относительно недавно возведённый в ранг министра по делам национальностей, информации и внешним связям Эдуар Уразаев взял на себя труд рассказать о том, что делается ведомством для решения поставленных перед ним задач и проблем. – Ваше назначение на пост можно назвать в достаточной мере неожиданным. Как вы сами оцениваете своё назначение, и было ли оно для вас самого неожиданным? – Не знаю, с какой стороны можно оценивать слово «неожиданный»… Надо иметь в виду, что я возглавлял пресс-центр 8 лет и фактически был в курсе всех основных общественно-политических и социально-экономических событий республики. И я непосредственно, готовя материалы с этих заседаний, совещаний, формулируя (или транслируя) установки руководства республики, непосредственно через себя пропускал основные государственные решения и был достаточно информированным человеком… Кроме того, что я уже сказал о своём опыте работы, хочу напомнить, что я в конце 80-х – начале 90-х годов был одним из организаторов ряда политических организаций и уже на практике изучил политические технологии, при этом сам их формулировал и реализовывал. Поэтому этот опыт тоже, надеюсь, мне пригодится... Курируемые министерством сферы являются весьма деликатными. Надо учесть, что современное законодательство предоставляет организациям и гражданам множество прав и свобод. И для проведения государственной политики надо знать более тонкие, основанные на законах инструменты влияния. Для того чтобы стучать кулаком по столу, много ума не надо. Решительность, не подкреплённая знанием, только дискредитирует руководителя. Вероятно, некоторые думали, что на должность министра назначат представителя одной из политических группировок или бизнесмена, но наш президент уже не раз показал отказ от подобных подходов к кадровой политике… Бывает неожиданностью, когда берут человека со стороны, непрофессионала или мало подготовленного к этим вопросам…
О министерстве…
– О самом министерстве (во всяком случае, до вашего прихода) говорили больше в негативном русле. Кто-то говорил о системном кризисе, кто-то – о том, что Миннац, по сути дела, не занимается своими задачами… На ваш взгляд, подтверждается ли эта информация и какие проблемные точки вы видите в работе министерства сегодня?– Я два месяца на этой должности, и говорить о системном кризисе пока, наверное, рано. Но действительно, есть некоторые направления, которые нуждались и нуждаются в явном улучшении… – Например?
– Ну, это касается и более оперативного реагирования на некоторые события, и более чёткой и внятной формулировки позиций и предложений для руководства республики и для работников самого министерства… Это требует, с одной стороны, скрупулёзной работы специалистов министерства, а с другой – чётких установок со стороны его руководства. – В связи с этим как вы оцениваете нынешний кадровый состав в министерстве: есть ли в нём проблемы и как вы собираетесь решать этот вопрос?
– Наверное, два месяца общения недостаточно для однозначных выводов, но решение текущих вопросов показывает, что здесь есть квалифицированные специалисты, которые имеют достаточный опыт. Другое дело – нужно просто либо корректировать им задачи, чётко акцентируя проблемы, требуя от них более чёткой аргументации… Поэтому можно сказать, что здоровая основа есть… Я готов с ними дальше работать, особых претензий к ним нет, но нужен более тщательный анализ функций отделов, управлений, которые есть в структуре министерства (четыре управления у нас и три отдела). Только после этого можно будет говорить о том, что кого-то придётся переставлять или увольнять. Я придерживаюсь той точки зрения, что всем необходимо давать шанс. Потом уже давать оценку работы того или иного сотрудника. Я просто не хочу повторять ошибки некоторых наших руководителей, когда вместо того чтобы анализировать суть работы сотрудника, где выявляется его неумение работать, они придираются к мелочам типа опозданий на работу и т. д.
Надо использовать чёткие правовые механизмы по увольнению или предложить сотруднику добровольно уйти с работы… Я не хочу мелочиться; для меня ни вопросы личной жизни, ни вопросы особенностей его характера значения не имеют. Для меня главное, чтобы он (работник. – Прим. ред.) был профессионалом и вовремя квалифицированно исполнял свои обязанности… Об информации
– А не получается ли так, что деятельность Миннаца РД будет перекликаться с такой новой структурой, как Информационно-аналитическое управление при президенте РД? Получается, что вы работаете на то, чтобы правильно информировать население, а управление работает, чтобы правильно информировать президента Дагестана?– Да, есть определённое пересечение. Дело в том, что министерство может не охватить все аспекты государственной и информационной политики… Тем более что мы больше завязаны на конкретных сферах: национальной политике, религиозной, внешних связях… У нас по ним достаточно большая нагрузка. Должна быть структура, которая охватывает, анализирует госполитику всю, в целом, может быть. Она закрывает ниши, которые мы не закрываем. Допустим, по социально-экономической политике, а в более широком контексте – по связям органов власти с… (не хочу употреблять выражение «гражданское общество»… по разным причинам…) широкой общественностью, населением и общественными организациями. То есть поле деятельности для этого управления есть, в том числе и в сфере информационной политики, хотя я когда-то предполагал, что данное управление будет напоминать классические информационно-аналитические управления, которые есть в других регионах и на уровне Администрации Президента и Правительства (имеется в виду России. – Прим. ред.). Поэтому перед ним (Управлением при президенте РД. – Прим. ред.) поставлена такая специфическая задача: оно как бы пытается анализировать в целом, работает над теми направлениями, которые не успевают охватить, допустим, отраслевые министерства и ведомства. Или когда нужны какие-то обобщённые предложения… Либо выработка инновационных предложений, идей по обновлению государственной политики… – Ваше кресло неофициально считается «расстрельным». Не опасаетесь ли вы за свою жизнь и не испытываете ли на себе какого-либо давления?
– Опасения некоторые, конечно, сохраняются, что и говорить… Но всё-таки я уже принял решение. Это уже само за себя говорит… По поводу давления – пока никакого давления нет. Если, допустим, не считать некоторые проблемы, которые возникают при проведении конкурсов на госзаказ. К сожалению, выясняется, что, помимо вопросов соперничества, у нас по недосмотру или по неопытности конкурсанты представляли документацию либо с ошибками, либо не полностью. И в результате конкурс на закупку бумаги и типографские услуги пришлось проводить заново. – Продолжится ли финансирование республиканских СМИ, кто войдёт в число финансируемых? И правильно ли это?
– Моё назначение состоялось 28 ноября. Фактически к работе я приступил через несколько дней. А все сметы, все показатели, которые должны были войти в проект республиканского бюджета на 2007 г., были сформулированы до меня. И мои попытки увеличить финансирование хотя бы по некоторым статьям, например, связанным с ремонтом помещений редакций, не увенчались успехом. Что касается сравнения с прошлым годом, то вы, наверное, знаете, что по указанию президента РД сняли с финансирования некоторые издания, которые не являются государственными учреждениями. Что касается электронных СМИ… «РГВК» будет финансироваться по прежней схеме… Оно подведомственно нашему министерству как госучреждение, а по «ГТРК» есть вопросы… В минувшем году компании, поскольку она выполняет определённые социальные функции, были выделены средства через так называемый государственный социальный заказ. Был объявлен конкурс и на определённый цикл телепередач, которые они готовили и показали. Получается, по заказу нашей республики… Примерно та же схема будет повторена и в этом году. По делам национальностей…
– У нас есть такая специфика – этническая. Многие считают, что этот пост должен быть, скажем, кумыкским, хотя до этого он был юждаговским. Как вы сами оцениваете с этой точки зрения кадровые решения?– Президент уже заявил, касаясь выборов, что необходимо обеспечить представительство в парламенте народов Дагестана. Но я так понимаю, что это касается не только выборов в парламент, но и необходимости учёта национального представительства и в других органах власти. Поэтому я думаю, что этот принцип, и в моем случае тоже, видимо, имел место быть. Но я в то же время знаю, что с самого начала Муху Гимбатович провозгласил принцип «профессионализм стоит на первом месте». А все остальные качества, в том числе и национальный признак, вторичны. Поэтому я не думаю, что этот признак был решающим. – Проблемные точки Дагестана. Пожалуйста, назовите их и сообщите, какую политику министерство собирается проводить для их решения?
– Основными проблемами с точки зрения масштабов, что ли, решения и объёмов финансирования остаются вопросы переселения лакского населения Новолакского района и восстановления Ауховского района. Вы уже, наверное, знаете, что в этом году из федерального бюджета пойдут значительные суммы, гораздо большие, чем в прошлые годы… Кратно большие! Их надо осваивать; и будем надеяться, что такое серьезное финансирование поможет нам до 2010 г. завершить программу переселения и восстановления Ауховского района. Но в ходе реализации возникает масса, так сказать, нюансов, которые тоже требуют оперативного наблюдения, отслеживания и корректировок решения. Думаем, что эта проблема будет оставаться в центре внимания. Естественно, мы надеемся, что в связи с увеличением объёма финансирования нам проще будет решать возникающие проблемы тоже…
Что касается других территорий, то, с одной стороны, они перестали иметь сильный национальный и межнациональный оттенок, а приобрели характер больше социально-экономических проблем… В последнее время есть, конечно, у нас определённые продвижения по их решению. К примеру, начнём с севера… По Ногайскому району было принято постановление ещё Госсоветом, потом правительством, и по этому постановлению чуть больше внимания было уделено ему. Продолжал функционировать координационный совет северного региона, который призван был улучшить ситуацию в Кизлярском, Тарумовском районах и в городе Кизляре – уменьшить отток русскоязычного населения… Некоторые позитивные сдвиги произошли по развитию Южного Дагестана. В горных районах дело реализовывалось с некоторыми задержками, но тем не менее – программа «Горы», которая существенно улучшила и социальную инфраструктуру и немножечко, я надеюсь, снизила остроту миграции и занятости населения горной части республики… Но вы знаете, что денег в республиканском бюджете было немного, поэтому эти проблемы, они именно в таком социально-экономическом обрамлении, они, конечно, ещё далеко не решены, там работать и работать… – Проблема взаимоотношений республиканского центра с главами некоторых городов и районов. Что готово предложить министерство здесь?
– Главы шести, по-моему, муниципальных образований приглашались в конце декабря на совещание к президенту РД. И там достаточно подробно была проанализирована ситуация и указаны недостатки, которые характерны для этих конфликтов, которые широко освещались… Президент обозначил основные направления работы, и министерство будет, согласно этим указаниям, отслеживать ситуацию, готовить предложения по их решению… Я хочу сразу оговориться, что министерство наше не всеобъемлюще и мы не можем решать, допустим, экономические проблемы. Мы можем формулировать болевые точки, формулировать идеи и предложения, участвовать в разрешении конфликтов. Но надо учитывать, что чаще эти предложения и решения носят комплексный характер, в основном социально-экономический. Хотя и политический они тоже, конечно, приобрели подтекст, поскольку обвинения там (имеется в виду в районах. – Прим. ред.) в неэффективном руководстве со стороны глав муниципальных образований процессами, которые происходят на их территориях. Министерство в рамках своих полномочий и возможностей будет, естест-венно, вести работу. Мы постараемся чаще бывать в этих районах, более внимательно отслеживать ситуацию, оперативно информировать руководство о назревающих проблемах и вносить предложения по их решению. В каждом из этих районов ситуация несмотря на общие черты, связанные с претензиями по злоупотреблению служебным положением, нецелевым использованием средств, неверным решением земельных вопросов… в каждом случае носит индивидуальный характер и требует внимательного рассмотрения. Причём силами не только одного министерства, которое может провести экспертный анализ ситуации (а нужно, допустим, проверить финансовую документацию или нужны определённые действия со стороны правоохранительных органов…). Это нужно для того, чтобы составить более-менее достоверную и полную картину, ибо, к сожалению, я уже столкнулся с этим (и по опыту знаю), что зачастую оппозиция имеет свойство преувеличивать проблему, преувеличивать свою критику в адрес того или иного должностного лица, и поэтому те факты, которые они сообщают, они как раз и нуждаются в проверке. – Какими вы видите межнациональные отношения сегодня в РД и есть ли у республики проблемы в этом плане?
– Судя по некоторым социологическим опросам, в том числе и в СМИ, и по другим признакам, такой остроты межнациональные отношения в Дагестане не имеют, как, допустим, в 90-е годы. Остроты нет, но в то же время оставлять без внимания эту сферу мы никак не можем. Это понимает и президент РД, который поручил ещё в мае месяце подготовить комплексную программу развития национальных отношений. Эта программа будет аналогична той, которая была сформулирована в начале 90-х годов. Сейчас проект новой программы дорабатывается, и после дополнительного согласования министерствами и ведомствами она будет рассмотрена правительством и президентом РД и будет представлена на утверждение в виде закона Народному Собранию РД. То есть мы, органы государственной власти, не снижаем своего внимания к этой проблеме. И наш опыт, и события, которые развиваются на территории России, показывают, что упускать эту сферу из поля зрения нельзя. – Что вы думаете об автономизации в составе Дагестана или России Южного Дагестана? Насколько эта идея, на ваш взгляд, реалистична и имеет ли она в своей основе хоть какие-то предпосылки?
– Насколько я знаю, публично эта идея ещё не озвучивалась… У меня такое впечатление, что это больше попытки зондажа или прощупывания почвы со стороны некоторых политиков, которые уже начали избирательную кампанию… Серьёзных оснований для выдвижения таких идей нет. Я думаю, что она (подобная идея. – Прим. ред.) вредна! Потому что те, кто вынашивают подобные идеи, они очень сильно рискуют, пытаясь играть на некоторых обидах и чувствах людей. Но они должны понимать, что это очень опасная игра!.. Тем более что в сложившейся структуре властных отношений в республике есть все возможности для того, чтобы ставить эти проблемы, если они есть. Существуют конкретные механизмы их решения. Абсолютно уверен в том, что руководство республики очень внимательно и чутко реагирует на вопросы, связанные с ущемлением чьих-либо национальных прав, и делает всё возможное, чтобы принять объективное, взвешенное решение в интересах всех народов республики. О внешних связях и делах религии…
– Какие на сегодняшний день у Дагестана отношения с Азербайджаном и какие меры предпринимаются для улучшения положения этнических дагестанцев в Азербайджане?– Я, к сожалению, пока не готов к развёрнутому ответу на этот вопрос. Проводятся различные мероприятия, направленные на развитие дружеских отношений, но есть и публикации в прессе… Это очень деликатная сфера. А давать общие ответы о многовековой дружбе, о том, что мы сотрудничаем, я бы не хотел… – А как насчёт кварельцев?
– Насчёт кварельцев скажу, что занимался этим вопросом в связи с поступившим от их представителей письмом в адрес руководства РД с просьбой о переселении сюда в рамках программы переселения соотечественников, которую огласил своим указом Президент Путин. Судя по всему, эта программа вызвала воодушевление во многих странах СНГ… Однако у нас пока нет формальных критериев, чтобы работать по этой программе. Формальные критерии требуют от нас гарантий того, чтобы мы могли этих людей обеспечить работой, предоставить им определённые минимальные условия для жизни и т. д. Но в этом плане у нас, как вы знаете, проблемы большие. Поэтому мы выходим с предложением на федеральные структуры – МИД РФ, Федеральную миграционную службу – с тем, чтобы этнические дагестанцы могли переселиться и в другие субъекты РФ… Хотя у них права просто вернуться в Дагестан никто не отнимает. Они могут в любое время обратиться в посольство РФ, написать заявление и вернуться, но теми льготами, как те, которые будут переселяться по программе возвращения соотечественников, обладать не будут. – Борьба с терроризмом и проблемы взаимоотношений министерства с официальным духовенством и салафитскими (ваххабитскими) общинами. Роль министерства в этом направлении?
– Естественно, мы отслеживаем все процессы, которые происходят в религиозной сфере. Зачастую мы занимаемся предметными, конкретными вопросами, а более общими вопросами занимаются Совбез РД, Антитеррористическая комиссия РД и Совет по взаимодействию с религиозными объединениями при президенте РД. Глава республики неоднократно давал свою оценку этим процессам. На своей пресс-конференции 29 декабря 2006 г. он говорил об этих проблемах. Это тоже для нашего министерства руководство к действию… Президентом с самого начала был обозначен новый подход к вопросу, больше направленный на профилактику, упреждение терроризма, чем на борьбу с последствиями. И этот принцип... во всяком случае попытки реализовать его есть. Подключено очень много структур, было очень много заседаний Антитеррористической комиссии, в том числе этот вопрос обсуждался на семинарах-совещаниях с главами муниципальных образований. Поэтому общие принципы работы определены, и она ведётся, в том числе и нашим министерством. Однако результаты малы, и от нас требуют её усилить. И на той же пресс-конференции президент высказался по поводу контактов с представителями так называемых салафитских общин. Напомню, он предлагал, что пусть хоть один придёт и скажет по телевидению, что он придерживается этих убеждений, но отказывается от вооружённых методов борьбы… – Ну, знаете, здесь момент немного щепетильный… Многие просто боятся это делать. Поскольку здесь общие фразы «пусть придёт и скажет». А куда конкретно прийти – человек не знает. И когда он приходит, то его, как правило, встречают сотрудники правоохранительных органов, которые имеют несколько иную точку зрения на происходящее…
– В плане тех задач и принципов, которые провозгласил президент, наше министерство готово вести работу. Если кто-то хочет выйти на контакт с вами, допустим, то мы можем, если они опасаются чего-то, сохранить конфиденциальность этих встреч, контактов… – Сегодня власть борется над созданием позитивного образа нашей республики, способного, в первую очередь, привлечь инвестора. Какова в этом процессе роль министерства, что сделано и что предстоит?
– Вопрос об улучшении имиджа РД возникает из-за того, что информация о негативных событиях немедленно публикуется, а о позитивных – замалчивается. Были разные предложения по изменению этих подходов, в том числе и через федеральные органы власти. Однако в ответ по федеральным каналам показывалось 2–3 сюжета, рассказывающих об особенностях культур народов Дагестана, а потом всё возвращалось на круги своя… Центральные каналы мало внимания уделяют и другим субъектам РФ, но предлагают это сделать на платной основе. То же самое – публикация позитивных материалов на платной основе – предлагают и другие федеральные СМИ; но это дорого, у нас мало для этого денег, и самое главное – неэффективно…
… К сожалению, наша общая проблема – это привлечение сюда инвестиций других регионов. У нас более 50 представительств в странах СНГ и субъектах РФ. Через них мы пытаемся вести работу по привлечению инвестиций либо интенсификации торгово-экономического обмена. В ряде случаев, в ряде направлений у нас есть определённые достижения… Мы соберём наших постоянных представителей, попытаемся ещё раз с ними проанализировать итоги их работы и наметить их задачи, прежде всего на экономическую составляющую. ]§[