Так ли плохо людоедство?

Крошка сын к отцу пришёл,

И спросила кроха:

Что такое хорошо

И что такое плохо?

Многие из нас помнят эти строки из стихотворения Владимира Маяковского. Однако, можно предположить, что если бы он жил в нашем современном мире, то дал бы совершенно другое определение «хорошо и плохо», потому что за последний век человечество претерпело существенные изменения в вопросах морали, когда нечто немыслимое превратилось в норму, закреплённую в законе.

«Окно Овертона»

Так называется технология, описанная американским юристом и общественным деятелем Джозефом Овертоном, направленная на сознательную манипуляцию рамками общественного сознания и мнения для изменения отношения общества к некогда принципиальным для него вопросам.

Согласно этому, для каждой идеи или проблемы в обществе существует так называемое окно возможностей, в пределах которого идею могут или не могут широко обсуждать, открыто поддерживать, пропагандировать, пытаться закрепить законодательно. Окно двигают, меняя тем самым веер возможностей от стадии «немыслимое», то есть совершенно чуждое общественной морали, полностью отвергаемое, до стадии «актуальная политика», то есть уже широко обсуждённое, принятое массовым сознанием и закреплённое в законе.

Овертон описал работающую технологию, которая позволяет легализовать абсолютно любую идею, для чего она должна последовательно пройти ряд стадий.

В одной из статей на эту тему («Технология уничтожения») для наглядности приводится пример того, как это может работать с легализацией людоедства.

Сначала проблему переводят из уровня «немыслимое» в уровень «радикальное». Для этого можно собрать этнологический симпозиум по теме «Экзотические обряды племён Полинезии», обсудить на нём историю предмета, ввести тему каннибализма в научный оборот и получить факт авторитетного высказывания о нём.

«Окно Овертона» уже двинулось, то есть уже обозначен пересмотр позиций, тем самым обеспечен переход от непримиримо отрицательного отношения общества к отношению более позитивному. Тем самым неприемлемая тема введена в оборот и произошло разрушение однозначности проблемы.

Следующим шагом является перевод темы каннибализма из «радикальной» области в область «возможного». На этой стадии продолжается цитирование «учёных». Любой, кто откажется это обсуждать, должен быть заклеймён как ханжа и лицемер. 

Тут же каннибализму придумывается элегантное название. Создание эвфемизма – это очень важный момент, потому что для легализации немыслимой идеи необходимо подменить её подлинное название.

Теперь каннибализм называется, например, «антропофагия». Но и этот термин совсем скоро заменят на «антропофилию». 

Цель выдумывания новых названий в том, чтобы увести суть проблемы от её обозначения, оторвать форму слова от его содержания, лишить своих идеологических противников языка. Каннибализм превращается в «антропофагию», а затем в «антропофилию», подобно тому, как преступник меняет фамилии и паспорта.

Параллельно с этим происходит создание опорного прецедента – исторического, мифологического, актуального или просто выдуманного, но главное – легитимированного. Его найдут или придумают как «доказательство» того, что «антропофилия» может быть в принципе узаконена. Для этого вам могут привести примеры из античных мифов и легенд, из истории отдельных народов и т. д. Главная задача этого этапа в том, чтобы хотя бы раз, хотя бы частично, хоть в какой-то исторический момент вывести поедание людей из-под уголовного преследования.

После этого появляется возможность двигать «Окно Овертона» с территории «возможного» в область «рационального».

«Иногда съесть человека необходимо, существуют непреодолимые обстоятельства»;
«Есть люди, желающие, чтобы их съели»;
«Свободный человек имеет право решать, что ему есть».

В общественном сознании искусственно создаётся «поле боя» за проблему. Противников, то есть нормальных людей, не желающих оставаться безразличными к проблеме людоедства, стараются записать в радикальных ненавистников. При таком раскладе сами так называемые антропофилы остаются на «территории разума», откуда со всем пафосом «здравомыслия и человечности» осуждают «фашистов всех мастей». «Учёные» и журналисты на этом этапе доказывают, что человечество на протяжении всей своей истории время от времени поедало друг друга, и это нормально. Теперь тему «антропофилии» можно переводить из области «рационального» в категорию «популярного».

Для этого используется «поп-контент»: телевидение, ток-шоу, сцены поедания человека в фильмах, воспевание каннибализма в песнях и стихах, примеры из жизни известных и популярных личностей, открыто заявивших о своих пристрастиях к людоедству.

Следующим этапом является перевод темы из категории «популярного» в сферу «актуальной политики», для чего начинается подготовка законодательной базы. Лоббистские группировки во власти консолидируются и выходят из тени. Публикуются социологические опросы, якобы подтверждающие высокий процент сторонников легализации каннибализма. Политики начинают катать пробные шары публичных высказываний на тему законодательного закрепления этой темы. В общественное сознание вводят новую догму: «запрещение поедания людей запрещено». 

Во время последнего этапа движения «окна» из категории «популярное» в «актуальную политику» общество уже сломлено. Самая живая его часть ещё как-то будет сопротивляться законодательному закреплению не так давно ещё немыслимых вещей. Но в целом уже общество сломлено. Оно уже согласилось со своим поражением. Приняты законы, изменены нормы человеческого существования.

Возвращаясь в нашу реальность, можно сказать, что все мы являемся живыми свидетелями того, как эта технология работает на практике. Например, мы наблюдали то, как свободные отношения между мужчиной и женщиной становились нормой, и дошло до того, что мужчины и женщины могут открыто проявлять свои чувства друг к другу на глазах у множества людей. Уже при нашей жизни однополые связи перешли из разряда «немыслимое» в стадию «актуальная политика». Теперь очередь доходит и до других видов табу. Например, в последнее время снято несколько фильмов, в которых вскользь упоминается о гуманности эвтаназии, которая является убийством одним человеком другого, страдающего тяжёлым заболеванием. К слову, сам термин «эвтаназия» является эвфемизмом для данного вида убийства и от греческого означает «хорошая смерть», а «Википедия» её трактует как «практику прекращения жизни человека».

«Окно Овертона» описывает последовательность действий, исполнение которых неизменно приводит к желаемому результату, когда чёрное можно назвать белым и наоборот, когда норма выводится за скобки, превращаясь в «дикость», «отсталость», «наши бабушки так не одевались».

А судьи кто?

Действительно, кто-то может спросить: «Кто и почему решил, что, например, однополые отношения – это мерзость? В чём проблема, если два взрослых человека одного пола добровольно решат завести отношения? Или людоедство. Почему оно запрещено, если кто-то хочет быть съеденным другим человеком?»

Ответ в том, что так решил Аллах. Ведь если Бога нет, как считают атеисты, то с чего человек решил, что воровать, убивать и насиловать – это плохо, а работать, помогать другим и защищать окружающих – это хорошо? Например, если один человек сворует у другого золотые украшения и подарит их своей жене, тем самым сделав ей приятно. Да, в отношении первого он совершил зло, но в отношении второго – добро. Таким образом, все поступки людей становятся относительными. В мире, лишённом Бога, понятие о нравственности теряет значение, а раз так, то становится невозможным называть войну и жестокость – злом, а любовь и братство – благом. Кто же тогда вправе сказать, что вы поступили хорошо, а я – плохо? Всеобъемлющих критериев добра и зла, правильного и неправильного у нас тогда нет. Одним из ярких примеров этому является вопрос женской одежды, где мнения людей в спорах разделились от «надо закрывать всё тело полностью» до откровенного нудизма. Как разобраться в этих вопросах, если Бога нет?

Однако Аллах существует. Он создал человека, поселил его на земле и установил веления и запреты, чтобы он не блуждал в неведении и не пытался «хитрить», придумывая разные названия запретным вещам, чтобы заполучить их. Он запретил многобожие и другие обряды, которые люди назвали «средствами для приближения к Богу», и установил единобожие. Он запретил прелюбодеяние и содомию, которые люди назвали «свободными отношениями» и «разновидностью нормы», и установил брачные узы между мужчиной и женщиной. Он запретил воровство и взятки, которые люди назвали «умением жить» и «подарками», и велел людям зарабатывать своим трудом. От Его Пророков и из Его Книг люди научились тому, что такое «хорошо» и что такое «плохо».

Заключение

Последние два века изменили мир до неузнаваемости. Технический прогресс, который шёл от обычной повозки до первого паровоза тысячи лет, за последние годы просто хлынул в концентрированном виде на человечество. Изменения коснулись и вопросов морали. И если в предыдущие века «Окно Овертона» перемещалось от одной стадии к другой с переменным успехом, то в последние годы некоторые люди пытаются выбить это «окно» ногой, чтобы окончательно подменить понятия «хорошо» и «плохо» и проложить путь к вседозволенности, которую они лукаво называют благородным словом «свобода». ]§[