[ Театр одного актёра ]

В периодических изданиях наиболее популярной является номинация «Человек года». Мы тоже выбрали своего человека года. Без знаков «плюс» или «минус» этим человеком для нас стал президент республики Муху Алиев. Поэтому положительные или отрицательные процессы в Дагестане мы попытаемся оценить через призму его деятельности.

---

 

Главная проблема

Пожалуй, больше, чем привлечение инвестиций, собираемость налогов и финансовый кризис, президента в этом году волновала проблема, унёсшая более 100 дагестанских жизней. Милицейских, экстремистских или мирных, но ДАГЕСТАНСКИХ. Усиленная, где-то даже фанатичная борьба дагестанских милиционеров с экстремистами, ликвидация одиозных лидеров подполья (Моллачиева, Устарханова, Бутдаева) ожидаемых результатов по снижению активности боевиков не дала. По данным МВД, за этот год убиты 77 боевиков, по словам министра ВД в республике действуют 7 групп боевиков. Получается, что в среднем в каждой из этих группировок не менее 11 активных членов. Не слишком ли многочисленны эти группы, чтобы до сих пор не выявить всех их участников и разобраться с ними? На наш взгляд, экстремистское подполье – это динамично обновляющаяся структура. Об этом, кстати, мы не раз писали в течение всего года. Почему?

Эпизод 1. В ноябре этого годаво время прочёсыванияквадрата, в котором за несколько дней до этого был обстрелян милицейский пост, сотрудники милиции наткнулись на автомобиль, в котором сидели Хадижат Квасаева и её спутник, и открыли по нему огонь. Пассажирам удалось выжить. Впоследствии представитель МВД извинился перед Квасаевой по телефону.

Эпизод 2. Таксист Камиль Гусейнов 19 июля не подчинился требованиям сотрудников ДПС представить документы и попытался скрыться. Организовавшие погоню гаишники открыли стрельбу на поражение и убили водителя.

Эпизод 3. В заправочно-гостиничном комплексе «Ургуба»6 декабря был убит 60-летний Магомедзагир Магомедов, вышедший, по версии силовиков, из леса со своим напарником. Как следует из опроса близких и соседей Магомедова, в этот день он выехал из дома в сторону комплекса для осуществления ремонта своего авто. И, по всей видимости, просто не был эвакуирован из штурмуемого здания. Никто из его ближайших родственников до сих пор не признан потерпевшим, хотя тело Магомедова было выдано для захоронения.

Эпизод 4. На прошлой неделе в Хасавюрте начался процесс по иску Гасана Байсолтанова о незаконности действий сотрудников правоохранительных органов. Напомним, 4 ноября 2006 года сотрудники МВД ворвались в дом Байсолтанова под предлогом поимки Асхаба Бидаева, убили беременную жену Байсолтанова и ранили его самого, мотивируя это тем, что якобы увидели в руках женщины автомат.

Все эти случаи так или иначе импульсом отдают в обществе и оставляют отпечатки. Но сначала немного о другом.

 

Интересы общества

Сегодня система органов внутренних дел Дагестана, пожалуй, самая сильная из всех республиканских структур. Она должна была бы подчиняться государству и обществу, но оказалась в частных руках. Неважно, чьи это руки, их может быть не одна пара. Но интересы, которые преследуют эти частники, мягко говоря, расходятся с общественными. Противостоять этой системе сегодня не может ни один законный институт в республике.

Болезнь системы органов внутренних дел России в целом очевидна. Смена в ряде субъектов РФ глав МВД за последнее время, а также недавний арест бывшего министра ВД Хакасии Владимира Пономарёва за злоупотребление должностными полномочиями говорят о серьёзной обеспокоенности этой проблемой президента страны. Дагестанская часть МВД особенно больна. Больна настолько, что может потащить за собой всю систему правоохранительных органов страны. Больна настолько, что её обязанности уже выполняют другие структуры (см. новость о рейде ФСБ и прокуратуры по игровым залам Махачкалы на 3 стр. – Прим. ред.).

Правда, болезнь эта относительна. Для самих членов системы она (система) вполне здорова, потому что устраивает их. Они – это сила. Сила, направленная абсолютно не в ту сторону, о которой написано в её же уставе: «…система государственных органов исполнительной власти, призванных защищать жизнь, здоровье, права и свободы граждан, собственность, интересы общества и государства от преступных и иных противоправных посягательств и наделённых правом применения мер принуждения в пределах, установленных настоящим Законом и другими федеральными законами» (ст. 1 ФЗ «О милиции»). Уверены, читатель улыбался, читая каждое следующее слово в этой норме закона. Почему? Мы не будем объяснять, каждый сам сделает правильное умозаключение.

В этом году негативная роль МВД в политических и общественных процессах республики стала ещё явственней. Другим правоохранительным структурам приходится делать работу, которую МВД РД не делало отнюдь не из-за лени и непонимания проблемы (надо отдать должное некоторым работникам МВД, неплохо владеющим и манипулирующим российским отраслевым законодательством). Мы уже упомянули о рейде ФСБ и прокуратуры по игровым залам. А в конце октября глава Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин отправил два письма, общее содержание которых сводилось к тому, что с декабря 2007 г. по май 2008 г. со станции Кизляр было отправлено 519 вагонов (по 50 тонн каждый) похищенной из магистрального нефтепровода нефти. В письме также указывалось, что сотрудники правоохранительных органов оказывали содействие похитителям. Одно письмо было отправлено министру ВД РФ Рашиду Нургалиеву, другое – Председателю Правительства РФ Владимиру Путину.

Поборников законодательства Российской Федерации, способных обеспечить возврат структуры МВД РД в полезное для общества русло, во всей стране не очень много. В Дагестане их подмяло под себя то же МВД. То самое МВД, которое, будь оно способным претворять в жизньзаконные требованиям Муху Алиева, могло бы стать инструментом избавления Дагестана от коррупции. (Практически на каждом профильном совещании этого года глава республики в жёсткой форме критиковал органы МВД, а заодно СКП и Прокуратуры РД за ненадлежащее исполнение своих обязанностей.) В искренности намерений Муху Алиева, наверно, мало уже кто сомневается. Векторы намерений и возможностиих реализации – другой вопрос.

 

За МВД или за закон?

Ситуация для самого МВД была бы идеальной, будь всё как раньше… Но тут у министерства появилась заноза, которая только за этот год унесла 39 милицейских жизней, а это ни много ни мало целый взвод (почти столько же силовиков Россия потеряла во время конфликта в Южной Осетии). Разучившись исполнять свои непосредственные обязанности, сотрудники МВД привели ситуацию к тому, что в жернова борьбы с антимилицейскими структурами попадают уже и мирные жители (см. 4 эпизода выше). Мирные жители, которые раньше, может быть, и злились на милицию, но не настолько сильно, чтобы захотеть убить кого-то из её представителей. А сегодня для этого не нужно становиться мстителем-одиночкой: антимилицейское подполье радушно принимает в свои ряды новых, искренне настроенных членов. И если количество подполья, подкреплённого сегодня идеями исламского фундаментализма (который, как справедливо замечает Муху Алиев, находит отзыв в сердцах дагестанцев, в том числе из-за, мягко говоря, недостатков дагестанской власти), достигнет критической массы, способной выполнять более масштабные задачи, то будущими его жертвами могут стать не только милиционеры, но и другие служители этого коррупционного механизма. Думается, это будут не врачи и учителя.

Фундаментальный ислам стал своего рода стеной, в которую упирается притеснённый государственной машиной человек, а потом она начинает толкать его в противоположное (противоборствующее) направление (подробнее об идеологии воинствующего исламского фундаментализма читайте в одном из ближайших номеров «ЧК». – Прим. ред.).

Не желая менять принципы своей работы (привести свою деятельность в соответствие со своим же законодательством), государство пытается втянуть в это противостояние всё население. Пионером идей по втягиванию населения в противостояние, а фактически в войну, сегодня является МВД (см. новость на 2 стр.). Причём народу предлагается выступать не столько на стороне закона и правды, которой сегодня для россиянина должны быть конституционные принципы, а просто на стороне МВД. И тем не менее в борьбе за общественное мнение коррупционный государственный аппарат в лице МВД терпит крах. Как пример можно привести вердикт присяжных по делу Бамматхана Шейхова, поверивших словам подсудимого о том, что милиция притесняла его, и отвергших доводы милиции. Присяжные – люди из народа.

Сегодня нет тех конституционных фундаменталистов, вокруг которых сплотились бы граждане Дагестана. Да и воинствующее подполье не воспринимается обществом как антинародное...

 

Алиев – Медведев

Перспективный и, возможно, суперэффективный тандем Алиев–Медведев мог бы стать тем объединительным элементом для дагестанского общества…

Сегодня президент Дагестана хоть в рупор будет кричать о медведевских буржуазно-демократических векторах развития страны, он так же останется не услышанным исполнительной властью республики. Потому что инициативы президента РФ исключают существующую здесь систему, весьма комфортную для всего коррупционного организма, сердце которого находится в МВД.

Помочь в решении вопроса о подконтрольности министра ВД по РД с целью использования его для укрепления российской государственности (в рамках которой невозможно существование исламского государства – по словам Муху Алиева) могли бы люди, которые и так пытались не раз протянуть руку помощи республике и её президенту. В том числе и некоторые члены Федерального Собрания. Уже были посылы от них самих, свидетельствовавшие о желании сближения и помощи (см. материал на 6 стр. – Прим. ред.).

И ведь могут эти люди помочь президенту Алиеву донести и до Дмитрия Анатольевича, и до Рашида Гумаровича мысль о том, что сегодня для того чтобы предотвратить крупномасштабные боевые действия в Дагестане, нужно предпринять ряд политических шагов. Первый из которых – «переподчинение» структур МВД главе республики, как произошло это в Ингушетии после отставки главы МВД Мусы Медова.

 

Послесловие

Когда высшие республиканские руководители хватаются за голову в панике и говорят, что государство проигрывает идеологическую борьбу исламистскому подполью, они видят свою миссию в том, чтобы настроить население против конкретной воинствующей идеи. То есть не предложить свою, подкреплённую реальными делами идеологию, а просто сиюминутно настроить народ против носителей чуждых, на их взгляд, мыслей. А ведь ещё бывший министр по нацполитике Эдуард Уразаев неустанно повторял, что идею для дагестанского народа не нужно искать: она заложена в РОССИЙСКОЙ КОНСТИТУЦИИ. Научись госаппарат исполнять нормы, предусмотренные в ней, не нужно было бы втягивать народ в какую-либо борьбу. Население само встало бы на защиту своих прав и тех, кто способствует их реализации. Что мешает дагестанским властям реализовывать политику президента РФ по возврату госаппарата в конституционные рамки? М-В-Д, которое перестанет кормиться, если чиновники перестанут воровать (антикоррупционные меры Медведева), а люди начнут заниматься легальным бизнесом (программа по поддержке малого и среднего бизнеса), а не открывать казино и незаконно выкачивать из трубы нефть.