Уже второй десяток лет не совсем понятно, какие задачи решает федеральный центр в Дагестане: стратегические или тактические. Все эти годы невероятная политическая мощь региональных элит, поддерживаемых центром, сочетается со столь же невероятной экономической немощью республики. Почти четверть её населения уже живёт и работает за пределами, а самое главное и страшное – количество человеческих жертв приближается к потерям локальных, территориальных войн. Самые больные, неотложные темы жёстко табуированы теми же, кто их должен решать. Защищёнными Конституцией чувствуют себя только самые отчаянные оптимисты…
Действительная обстановка в Дагестане отвечает интересам только двух групп – подразделений силовых структур, решающих узкие, но прямолинейные задачи, и отдельных групп местной власти, параноидально стремящихся создать (нарисовать) в республике картину мира и согласия, созидания и развития.
Одна из главных угроз для нынешнего Дагестана – системное замалчивание республиканскими политиками реальных проблемных точек. И дело даже не в том, что раньше было хорошо, а теперь плохо, а в катастрофическом размывании линий соприкосновения гражданских и силовых структур. Блицкригом решить проблему с боевиками спецслужбы, вероятно, могут, но не спешат. На место одного убитого члена НВФ приходит как минимум второй. При этом ещё вчерашние, едва достигшие совершеннолетия дагестанцы, в той или иной степени имевшие с правоохранительными органами проблемы, сегодня сотрясают «калашами» и снимают сэлфи на фоне расстрелянных ими же солдат правительственных войск Сирии. Некоторые эксперты прогнозируют нарастание мощи и территориальных аппетитов ИГИЛ, другие не видят в нём серьёзной угрозы, по крайней мере Дагестану.
Однако ситуация в регионе и так критическая, что без срочных выводов это не просто уничтожит цивилизованное политическое поле республики, но и переведёт обстановку в зону затяжного конфликта, а возможно, и хаоса. Будем честны, количество людей, мягко говоря, сомневающихся в силе ЗАКОНА, сегодня растёт. А если нет закона, если власть говорит одно, но не делает другое, если полицейские убивают людей в здании, где человек должен искать защиту – в РОВД – и если средь бела дня на глазах у вооружённых боевых товарищей жестоко избивают самих полицейских, значит вокруг один сплошной обман и беззаконие. Именно в подобных условиях люди инстинктивно начинают искать другие, более простые пути и опоры. Вот тогда может наступить время настоящих фундаменталистов или, если хотите, экстремистов, а не тех, кого нам пытаются представить последние годы. Как результат – в любое время по двору каждого дагестанца может пройти своя линия фронта…
Чёрный четверг
В четверг, 16 октября, в селе Акка Табасаранского района был убит депутат районного собрания Рамис Мирзаханов. Об этой смерти уже сказано немало. Правоохранительные органы республики выдвинули единственную версию, согласно которой Мирзаханов якобы укрывал в своём доме активного члена диверсионного подполья, а когда силовики предприняли попытку задержать его, он не только помешал этому, но и напал на полицейских с ножом, дважды ранив одного из них, и был убит ответным огнём.
Читателю, думается, знакома эта формулировка. Не прошло и трёх недель, как подобный язык силовиков едва не увёл следствие по заведомо ложному пути, когда в здании ногайского ОВД начальник отдела УУР МВД по РД, подполковник полиции Сайпула-кади Джампалдинов убил молодого парня (Эрадиля Асанова) выстрелом в затылок и пытался оправдаться тем, что якобы убитый напал на него с ножом.
Корреспонденты «Черновика» провели собственное расследование убийства Рамиса Мирзаханова и буквально прошли 300 последних в его жизни метров. Предлагаем полную версию трагического четверга и позицию его родственников. Но вначале небольшое отступление.
20 сентября сего года (в промежутке от 21:00 до 23:00) неизвестное лицо проникло во двор брата Рамиса Мирзаханова – Руслана – и, облив бензином, подожгло автомобиль «Хёндай-Солярис», закреплённый за начальником ООО «Газпром МРГ – Пятигорск» по Табасаранскому району Муслимом Маллааливым (племянник Мирзахановых). Но огонь, повредив сидения, по каким-то причинам потух. Через 2 дня по данному факту было возбуждено уголовное дело. Однако 23 сентября злоумышленник (и) добился своего – проникнув повторно во двор Руслана, ещё раз облил бензином иномарку и поджёг, но уже кузов. На этот раз автомобиль запылал. Его едва удалось потушить – набросили ковры. И по этому факту следователь СГ по Табасаранскому району возбудил уголовное дело. Пока шло следствие, братья Мирзахановы проводили собственное расследование и попутно дежурили по ночам, ожидая, что преступник может повторить попытку. Вот так прошло более двух недель. В то злополучное утро, как рассказывает Руслан, он несколько раз выходил ночью во двор и во время последнего обхода услышал нечто похожее на хруст сломанной ветки под чьей-то ногой. «Что я мог подумать? Конечно, подумал, что опять идут добивать машину», – говорит Руслан. Он забежал домой, поднялся на веранду и тут же позвонил Рамису. Между домами двух братьев не более 15 метров. «Была очень светлая лунная ночь. Когда я звонил брату, увидел, как тёмная фигура человека зашла за дерево и остановилась. Рамис сказал, что сейчас придёт», – продолжает Руслан. Уже выбегая из дома, депутат, как утверждают его супруга и мать, позвонил другому брату, Нурудину, и сказал, чтобы тоже быстро прибежал к брату. Как только сын выбежал со двора, 74-летняя мать прильнула к окну, выходящему к дороге, ведущей к дому Руслана. Буквально через минуту прозвучали выстрелы, сначала одиночный, затем несколько очередей. За происходящим из окна своего дома наблюдала и супруга Руслана. Она отчётливо слышала, как спустя несколько секунд Рамис прокричал: «Это я, Рамис, не стреляйте!» Но автоматы не умолкли. Последние в жизни депутата слова «Что вы со мной сделали?» донеслись и до его матери. Как полагает Руслан, после того как огонь не прекратился, брат мог подумать, что по нему стреляют боевики…
При чём здесь боевики?
Между домами двух братьев есть ещё один. Это отцовский дом известного члена южной ДТГ, лидера Табасаранского сектора Физули Мирзаханова (убит в ходе спецоперации 11 сентября этого года), который приходился двоюродным братом убитому депутату. В данное время в лесу находится племянник убитого амира Абдуселим, которого якобы прикрывал Рамис. Однако все знают (это может подтвердить каждый сельчанин), что семьи Рамиса и Физули Мирзаханова, мягко говоря, не общались. Отношения были настолько сложными, что несколько месяцев назад после смерти отца Рамиса никто из членов семьи боевика даже не пришёл на соболезнование.
В то утро в Акка «работали» бойцы специальной огневой группы (СОГ), прибывшие из Дербента. Никакой контртеррористической операции в селе объявлено не было. По крайней мере по правилам КТО, когда оцепляется заданный периметр, жильцы близлежащих домов либо эвакуируются, либо в обязательном порядке предупреждаются о мерах безопасности. Да и не СОГа это дело – объявлять режим КТО. «Расим бежал по улице, полностью освещённой уличными фонарями, и спутать его, почти 90-килограммового спортсмена, с весьма худым и неприметным боевиком Абдуселимом было практически невозможно», – возмущается Руслан. Огонь по депутату открыли почти в 30 метрах от места, где он упал окончательно. Стены и железные ворота соседнего дома буквально прошиты пулями, одна из них залетела даже в дом, где в это время спала целая семья. Первая пуля попала в кисть Рамиса и застряла в запястье. Случайно избежав остальной очереди, он забежал за близлежащий сарай и именно оттуда кричал, что это он, депутат, однако, видя, что стрельба только усиливается, предпринял попытку побежать дальше. Через 10 метров очередная пуля пробила нижнюю часть спины и вылетела со стороны печени. «Мы видели, как он упал лицом на землю. Когда я выгнал машину, приехал, чтобы помочь, брат уже лежал на спине в нескольких метрах от того места, где он упал», – вспоминает Руслан. Но один из полицейских, как он рассказывает, передёрнул автомат и приказал не подходить: «Иначе грозился выстрелить. Брат ещё был жив, но уже не мог говорить. Но меня не пропускали. Один из них начал звонить куда-то, а потом произнёс: «Мага, ты же не того застрелил». Затем он сказал, чтобы нашли телефон Рамиса. Когда меня пропустили к брату, он был уже мёртв. На нём лежал телефон, а между рукой и телом был зажат какой-то нож».
Уже после инцидента в село прибыли дополнительные подразделения силовиков, а также следственно-оперативная группа. После их ухода недалеко от места убийства родственники депутата нашли 3 гильзы калибра 7,62 мм и использованный шприц.
Какой он боевик?
Невероятная картина. Бессвязная от морального и физического истощения речь матери. Но различаю единственное слово – «ваххабит». «Она говорит: какой же мой сын ваххабит, когда он сам был против них?» – переводит её слова Руслан. Наверное, это чудовищно, но родные, кажется, обеспокоены не столько смертью близкого человека, сколько тем, чтобы не опорочили его имя. Сейчас возбуждено уголовное дело по статье 317 УКРФ («Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа»), однако никто не интересуется тем:
а) как получилось, что напавший с ножом на полицейского Рамис Мирзаханов был убит выстрелом в спину?
б) если даже допустить, что в депутата стреляли в момент нападения на полицейского, то почему пуля, прошедшая навылет, не задела сотрудника СОГ, стоявшего впереди Мирзаханова?
По словам родных, Рамис неоднократно получал угрозы в свой адрес от боевиков: «Он говорил, что его приговорили к смерти шариатским судом. Поэтому его всегда правоохранительные органы предупреждали заранее об опасности. Но никогда мы не ожидали, что его убьют полицейские».
Мало верится, что следственные органы поведут это дело по реальному сценарию, хотя при желании никакого труда установить многочисленные нестыковки не составило бы. Понятно, что в таком случае следствие развернётся на 360 градусов и может полететь не одна офицерская голова, не говоря о погонах. Однако, думается, справедливые точки всё же будут поставлены. Рамис Мирзаханов пользовался уважением не только в своём районе. Он неоднократно бывал на приёме у главы республики Рамазана Абдулатипова, а две недели назад побывал с рабочим визитом у премьер-министра Абдусамада Гамидова. Стали бы первое и третье лица республики встречаться и что-то обсуждать с экстремистом и ваххабитом?
P. S. На похороны Рамиса Мирзаханова не пришли даже самые близкие друзья из администрации района, а также приятели и коллеги по депутатскому цеху. Как говорят родственники, они побоялись идти на похороны «ваххабита»...
- 15 просмотров