У каждого из нас много вопросов к судебной власти. Столкновение с ней почему-то всегда проходит болезненно, независимо от того, подсудимый ты или потерпевший, истец или ответчик. Узнать, что делается для решения существующих проблем, мы решили у первого зампредседателя Верховного суда РД Сулеймана Сулейманова.
– Какие проблемы, на ваш взгляд, существуют в судебной системе Дагестана?
– Главная проблема, на мой взгляд, состоит в том, что многие наши граждане по разным причинам суду не верят. Не верят в его объективность, способность защитить, восстановить нарушенное право. Есть негативные процессы…
В судебной системе, как и по всей стране, видимо, есть случайные люди, которые проникли в наши ряды, которые порой порочат своими поступками, действиями статус судьи… А так, проблем в нашей системе, безусловно, много. Я считаю, что серьёзная проблема – это проблема формирования единой судебной практики, рассмотрения единообразных дел… Речь идёт о том, что порой суды, судьи при рассмотрении однообразных дел применяют при равных исходных данных, одинаковых обстоятельствах дела, данных о личностях подсудимых совершенно разные решения. В одних случаях назначают лишение свободы, а в других (при таких же условиях) подсудимые отделываются условной мерой наказания… – Это характерно только для уголовного процесса или для гражданского тоже?
– Я думаю, не только для уголовного процесса… Мы иногда наблюдаем, когда по аналогичным делам, когда обстоятельства дела одни, суть спора одна, требования одни, а решения разные. Когда я работал в районном суде, меня беспокоило, что такое разночтение наблюдалось и в выводах кассационной инстанции, которая должна исправлять ошибки, выявлять какие-то коллизии, в общем, давать какое-то направление. Когда нет единой судебной практики рассмотрения отдельных категорий дел, то судьи вынуждены работать как бы вслепую, так как в законе не все вопросы (особенно в гражданском праве) отрегулированы. Поэтому судья должен обращаться к судебной практике. – А разве постановления и разъяснения Верховного суда РФ не оказывают помощь в этом плане?
– Дело в том, что суд обязан руководствоваться разъяснениями Пленума Верховного суда РФ. Пленум – это высший судебный орган России. Но в то же время охватывать все направления, все вопросы законодательства (гражданского, трудового семейного и т. д.) невозможно. Поэтому пленум к одной категории дел обращается примерно раз в три, пять, семь лет… и не успевает следить за тем изменениями, которые происходят в законодательстве… Это естественный процесс. Вот это избирательное правоприменение – это бич правосудия! Избирательного правоприменения как такового не должно быть. – А чем обусловлено избирательное правоприменение?
– Я думаю, что в ряде случаев отсутствием достаточного опыта… Субъективными какими-то моментами. Отсутствием всё той же сформировавшейся судебной практики… В некоторых случаях может быть и вопрос в судьях… – Вот говоря о судьях… Практика отбора судей показывает, что судьями, как правило, становятся бывшие прокурорские работники и милиционеры, а адвокатам туда как бы вход закрыт. Чем это можно объяснить?
– Вы, наверное, знаете, что отбор судей осуществляется на конкурсной основе. Решение о рекомендации на должность судьи принимает не председатель Верховного суда, не какое-то конкретное должностное лицо, а Квалификационная коллегия судей. И в состав этой коллегии входят не только судьи разных уровней, но и представители общественности. Их круг достаточно большой. В состав нашей Квалификационной коллегии входит представитель Президента России Владимир Чифонов (ранее работал начальником отдела кадров УФСБ РФ по РД, в данный момент работает на такой же должности в Дагестанской таможне – Прим. .ред.), который эти моменты в какой-то степени тоже отслеживает… Процедура назначения судьи на должность – достаточно сложная. Решение Квалификационной коллегии поступает председателю Верховного суда РД. Он её дальше направляет своему руководителю – председателю Верховного суда РФ, потом в аппарат Президента РФ, кадровую комиссию!.. Наверное, этим объясняется то, что вопрос назначения человека судьёй порой решается годами… Вот у нас есть список, из которого видно, что документы некоторых, рекомендованных Квалификационной коллегией на должность судьи по два-три года «проходят» до Указа президента РФ. Наверное, это неправильно по два-три года держать вакансию в судах, где и без того большая нагрузка, и т. д.
…А по вашему вопросу… Я могу, в принципе, проверить, сколько адвокатов рекомендовано за какой-то конкретный период времени… Но я уверяю, что адвокаты тоже есть в числе рекомендованных. У нас, в Верховном суде РД, работают бывшие адвокаты и очень прекрасно себя проявляют. Вот есть судьи в гражданской коллегии Верховного суда Джарият Гасанова, Нина Гомленко… Они бывшие адвокаты. На мой взгляд, никакой дискриминации в этом плане не происходит… Но с другой стороны, есть такой момент… Дело в том, что адвокаты в силу своих профессиональных обязанностей плотно контактируют с теми, кто привлекается.. Зачастую в их числе бывают лица, совершившие тяжкие преступления, террористы… Так или иначе они сближаются, какие-то контакты у них налаживаются. Рекомендовать таких адвокатов, которые имеют какие-то связи с теми, кто привлекался, осуждался… Здесь тоже возникают вопросы. Как вы на это смотрите? – А вы не считаете, что в таком случае судебная система будет работать с обвинительным уклоном, а не с объективным? Ведь задача суда – быть объективным…
– Это если будут назначаться прокуроры и милицейские работники? – Да. Потому что ведь они тоже контактируют с этим… «элементом»…
– Моё личное мнение… Я его излагал на недавно прошедшем совещании Совета судей в Москве. Судей в основном надо набирать из числа работников аппарата судов: бывших помощников судей, консультантов, которые себя не опорочили, связей каких-то на стороне не имеют, у которых нет какого-то ярко выраженного уклона. Ни обвинительного, ни оправдательного. Это очень важно. И вы правильно замечаете, что порой бывшие работники прокуратуры, МВД не могут отойти от своей позиции, которая сформировалась годами. Поэтому, если меня спросить, то приоритет надо отдавать работникам аппаратов судов, которые годами рядом с судьёй готовят процессуальные документы и которые впитали в себя тот климат, который был и должен быть в судах… – Цифра уровня доверия к судебной системе называется в 19 %... На ваш взгляд, с чем это связано? И, наверное, из него вытекает следующий вопрос: в чём неэффективность судебной системы? Это несовершенство законодательства, кадровый вопрос или вопрос коррупции?
– К сожалению, эти негативные процессы, которые имеют место во всей стране, не обошли стороной ни Дагестане, ни центр, ни другие регионы… Я уже говорил, что много среди нас таких людей, которые порочат нашу систему. Много случаев, много жалоб, нареканий граждан по поводу волокиты рассмотрения дел, по поводу предвзятости, грубости и т. д., и т. п. Не мало таких жалоб, хотя справедливости ради надо отметить, что в последнее время их стало меньше. В то же время мы, руководство Верховного суда, Квалификационная коллегия в стороне от этих процессов не остаёмся и жёстко реагируем на эти факты. За прошлый и этот год порядка 15 судей привлечены к дисциплинарной ответственности, полномочия троих прекращены за совершение поступков, порочащих честь и достоинство судьи. Ряд судей сами подали заявления об уходе, зная, что с ними будут, таким образом, принципиально обходиться… Негативные моменты, безусловно, есть. Нельзя говорить, что эти процессы целиком поражают всю нашу систему… Российскую и дагестанскую. Большинство судей, никто с этим и не спорит, профессионально, грамотно своё дело делают. Но в то же время есть негативные факты… Очень жёсткая позиция председателя Верховного суда РД Анвара Магомедова к подобным фактам. И он всегда говорит, что у нас не учебно-воспитательное учреждение и мы будем расставаться с ТАКИМИ судьями без всякого сожаления… Скромней надо быть…
– А сколько зарабатывает средний дагестанский судья? Как вы считаете, увеличение заработной платы судьям способно заставить их жить на одну зарплату?– В среднем дагестанский судья получает зарплату порядка 24–25 тыс. руб. – А это много или мало?
– Это, на мой взгляд, достаточно для того, чтобы достойно жить и работать, не занимаясь ненужными делами… Я, например, на этой должности сколько получаю, ответить не могу, так как ещё не получал здесь зарплату (месяц ещё не прошёл), но думаю, больше, чем 24–25… Не интересовался! – Просто 24–25 тысяч рублей – это столько, сколько получает хороший, грамотный юрист, адвокат…
– Я скажу, что это немного… Конечно по сравнению с зарплатой малообеспеченных людей кажется, что очень много. В то же время вы правы: адвокат намного больше получает. В центре есть тенденция (крупные города центральной России. – Прим. ред.), что многие бывшие судьи уходят в адвокаты, а у нас обратный процесс! Видимо, это связано с нашим менталитетом, престижностью профессии, вопросами неприкасаемости и т. д. Но я скажу, что увеличение достатка – это, наверное, не самое главное. Здесь комплекс каких-то мер нужен, чтобы ужесточить воздействие на судей, которые уличены в необъективности, в негативных каких-то вещах… А так, зарплата, я думаю, достаточная… Если скромно себя вести – так, как должен вести себя судья, то она более чем достаточная. Политика правосудия
– Политика и правосудие… Насколько в республике правосудие зависит от политики?– Это непростой вопрос… Вроде есть принцип разделения властей, да? По которому судебная власть полностью самостоятельна, но в то же время, живя в обществе, быть свободным от общества нельзя… Те процессы, которые происходят в России, в республике, они в какой-то степени отражаются и на судебной работе. Есть такие понятия «общественная значимость деяния преступления», «распространённость преступления». Эти вещи, по закону, судья, в принципе, должен учитывать и учитывает… Политикой судья непосредственно заниматься не вправе. Это предписано законом. Суд не является правоохранительным органом, суд не занимается борьбой с преступностью. Но в то же время, глядя на то, что сегодня происходит в республике, мы (суды) тоже в какой-то мере в этом должны участвовать… Не напрямую, может, помогать, а косвенно.
К примеру, суд занимается дачей разрешения на производство оперативных или следственных действий: арест, обыск и т. д. В ряде случаев основания для дачи разрешения суда бывают слабые: неподготовлены какие-то материалы и т. п. Формально к такому вопросу суд не подходит, старается во всяком случае… Но суд, идёт на то, что, может быть, и при отсутствии достаточного материала даёт разрешение на какую-либо санкцию…
А так, непосредственно в политике мы не участвуем, и в выборах мы не имеем права участвовать. О себе…
– Вокруг вашего назначения ходит много слухов. Не могли бы вы прокомментировать. И, вообще, легко ли стать заместителем председателя Верховного суда Дагестана?– Начнём с того, что стать первым заместителем председателя Верховного Суда РД нелегко… Мне для этого понадобилось более 20 лет работы судьёй. Какая-то жизненная позиция, доверие судейского сообщества, ну и в какой-то степени доверие Президента России… Я начинал работать судьёй с 1984 г. – меня избрали судьей Советского района г. Махачкалы, потом перешёл в Кировский район – был зампредседателя суда. В 2000 г. стал председателем Кировского суда г. Махачкалы и в течение последних 12 лет являюсь председателем Совета судей Дагестана. Что касается моего назначения… Я знаю, что вокруг него ходят много слухов, хотя я прошёл все этапы, которые должен был пройти. Я в течение 15 последних лет в резерве Верховного суда России… Оснований нет вроде говорить, что я человек со стороны. В то же время очень много было анонимок со всякими кляузами, нелепыми обвинениями… Хотя понятно, что за всё это время, которое я проработал, у меня, наверное, есть враги, были конфликты… Дело в том, что очень трудно работать судьёй. Иногда приходится принимать очень серьёзное решение, брать на себя какую-то ответственность. И всегда кто-то остаётся недовольным принятым решением. Но я никогда не ожидал, что начнут писать анонимки и т. д. Я не стал выяснять, чья это работа, я об этом и не думал. Единственно это повлияло на процедуру моего назначения… – А это правда, что ваши документы рассматривались в течение трёх лет?
- Нет. Но на самом деле процедура моего назначения затянулась… Есть, видимо, люди, которые заинтересованы в том, чтобы я не пришёл сюда на работу – на одну из руководящих должностей Верховного суда, зная моё отношение к работе, зная мою позицию по ряду вопросов, и т. д.
…Не три года, а в два раза меньше – полтора. В январе прошлого года Квалификационная коллегия рекомендовала меня на конкурсной основе. Там было семеро наших представителей, которые подали заявления, в том числе судьи Верховного суда, Квалификационной коллегии, других судов. Достаточно авторитетные, достойные люди… Конечно, это долгий срок, так как обычно подобная процедура занимает 6–7 месяцев, а у меня чуть затянулась. Но я над этим не думал, т. к. у меня было много работы в Кировском суде. Так что… – Наша судебная система несколько своеобразна… В адвокатской среде вызывает много вопросов дисциплина судейского корпуса (уровня городов и районов): не бывают на работе, поручают своим помощникам вести процесс, волокита дел, нарушение процесса. Что вы как заместитель председателя Верховного суда РД готовы предложить для решения этой проблемы?
– Я, будучи председателем Кировского суда, очень жёстко реагировал на то, что судьи не соблюдают режим работы: вовремя не приходят, расхолаживаются… Особенно меня беспокоили случаи, когда судьи, назначают процесс на определённое время, а сами не приходят!.. Такого нельзя допускать. Это безобразие! К сожалению, эти вещи происходят у нас. К сожалению, судьи грубо нарушают режим работы, вместо того чтобы самим показать пример… Мы по этому поводу разговаривали с председателем Верховного суда РД и решили вопрос трудовой дисциплины вынести на первую конференцию и принять определённые меры. Я считаю, что нарушение трудовой дисциплины, влекущее за собой волокиту по отдельным делам, должно служить основанием для выражения недоверия судье. Для его дисциплинарной ответственности. Для лишения его полномочий. Потому что это достаточно серьёзный проступок. Это тоже в какой-то степени порочит нашу систему! Поэтому реагировать надо жёстко…
Поэтому мы подумаем, в какой форме организовать проверки, выявлять подобные факты. К сожалению, до нас конкретные случаи не доходят. Мы в целом пытаемся влиять на это. Но вот когда есть конкретные, подтверждаемые факты, то легче разговаривать. Что касается рассмотрения дел помощниками, к сожалению, такие факты мне неизвестны. Я не думаю, что судья опустится до того, что поручит ведение процесса своему помощнику. Одного этого факта достаточно, чтобы предложить ему уйти либо самим лишить его полномочий. Если такой случай подтвердится, то этого более чем достаточно!.. Исполнительность
– Очень часто практикующие юристы жалуются на то, что они, потратив много времени и сил на получение судебного решения, не могут его исполнить: даёт сбой служба судебных приставов-исполнителей. Обращаются ли к вам с подобными жалобами и что вы в этой связи предпринимаете?– На самом деле, жалобы на трудность исполнения, на волокиту с исполнением и к нам тоже приходят. Имеют под собой почву… Так получилось, что в своё время судебные исполнители работали при судах. И была возможность, были рычаги воздействия на них, чтобы заставить их исполнить решение суда. Сейчас ситуация несколько другая. К судам отношения эта служба напрямую не имеет. Суд принимает решение, выписывает исполнительный лист, направляет на исполнение – и в соответствии с законом наши действия на этом заканчиваются. Служба приставов на самом деле недорабатывает, недостатки там есть огромные. Мы на Совете судей практически ежегодно обсуждаем трудности и недостатки, которые в этой службе имеются… с приглашением руководителей этих служб. Согласен с вами: порой решения суда практически не исполняются. Но эти вопросы к службе судебных приставов, к организации их работы… Хотя мы в последнее время улучшение наблюдаем, но таких серьёзных позитивных сдвигов нет… О «компромате»…
– Наших читателей интересует природа происхождения земельного участка, выделенного вам на берегу моря…– Этот земельный участок в Сулакской зоне мне был выделен в числе других судей… Спасибо вам за рекламу! Хотя мне реклама и не нужна сейчас с учётом того, что у меня определённые задачи. У обывателей может сложиться впечатление, что там что-то негативное за мной… У меня есть решение администрации, есть целая кипа бумаг, есть проект, правительственные решения на этот участок. Наверное, кроме как у нас, у нескольких судей, которым там выделены участки, на всём берегу таких документов нет. Один из наших коллег в течение полутора лет занимался этими бумагами!.. И так получилось, что построить на нём ничего и не удалось. Можете пойти посмотреть, сфотографировать… Один фундамент стоит. Вокруг всё уже застроено. И меня, конечно, удивило, что в вашей газете моему земельному участку было уделено такое внимание… Я думаю, что ни судьям, ни кому не запрещено иметь земельные участки… Я думаю, это надо приветствовать. Тем более с документами всё в порядке. По-другому у нас быть и не должно. Кстати, вы там же приводили и другую фамилию – Кайбуллы Абдуллаева (председатель Арбитражного суда РД. – Прим. ред.). Неоправданно совсем вы её привели. Его участок чуть дальше от меня. У него и фундамента нет… И всё. У всех остальных там завершенное строительство.
Я из этого имущества никогда секретов не делал, и не делаю, и могу всегда дать более подробные разъяснения, чем в этих сухих бумагах... ]§[
- 11 просмотров