Когда два с лишним года назад республика получила президента, да ещё какого (!!!) (как тогда многие думали), казалось, что вот теперь-то и мы заживём как нормальные люди. Всеобщее ликование охватило народ, который сарафанной почтой передавал информацию о том, что, мол, Муху Гимбатович – порядочный, честный и за взятки никого назначать не будет.
Всеобщее ликование сменилось ожиданием: затаив дыхание, все готовились сказать «АХ!» и искупать президента в овациях за каждый из его последовательных шагов, вытаскивающих Дагестан оттуда, куда его втоптали прежние властители.
И если народ ожидал, то особо пронырливые и прекрасно чувствующие конъюнктуру чиновники выжидали. Называть этих людей поимённо нет смысла, они и так у всех на виду.
На днях суд первой инстанции принял решение о том, чтобы наш еженедельник выплатил 100 тыс. руб. (беспрецедентная для такого случая сумма) в качестве морального ущерба Амучи Амутинову. Его честь и достоинство были, согласно решению суда, задеты публикацией в «ЧК» письма сестры адвоката Константина Мудунова, в котором она обвиняла руководителя ОПФ по РД в организации покушения на её брата и других преступлениях. Памятуя о специфике судебной системы (см. 8 стр. «ЧК») и описывая политические процессы с уголовной подоплёкой, будем называть видных политиков «НЕКОТОРЫМИ» силами. Думаем, читателям не составит труда узнать в них «народных героев».
Так вот, чиновники, окружавшие и окружающие Алиева, выжидали действий, характеризующих президента как личность (будучи председателем Народного Собрания, по сути, свадебным генералом, не участвуя в политических процессах республики, сложно раскрыть себя как политика). Выжидали для того, чтобы знать, с какой стороны к нему подойти и как построить с ним работу, а по возможности остаться при тех же «движениях», которые были во времена Госсовета. И роскошные подарки, жёстко не отвергнутые, показали: «движения» продолжать можно.
Появились и другие люди, которые раньше не стремились работать в Дагестане в силу отсутствия свободной ниши для плодотворной (читай – прибыльной) деятельности.
Да и сам президент при отсутствии собственной команды единомышленников старался сформировать эту команду. Только вот вопрос: на основе чего подбирал Алиев людей? Ведь ещё Магомедали Магомедов, передавая руководство республикой Алиеву, сказал, что нужно сплотиться вокруг Муху Гимбатовича. А на основе чего сплотиться? Каковы были цели президента, когда он соглашался возглавить субъект федерации? Ведь мог он сказать «нет», если не было мотивации и программы решения проблем республики. Времена, когда партия говорила «надо!», прошли. Значит, и мотивация, и видение цели были. Или казалось, что были?
(К чему ведёт отсутствие цели, см. ниже в «логическом ряду президента»)
Посланное послание
В своём первом Послании Народному Собранию Муху Алиев затронул ряд важнейших проблем, которые сложились, на его взгляд, в Дагестане. В нём же президент изложил приоритетные направления деятельности всех ветвей власти плюс проблемы муниципальной власти.
Причём, когда он рассказывал о негативных явлениях, в том числе и во власти, он делал это от своего имени, говоря, например: «Хотел бы напомнить, что только за последние три года в республике убито и ранено более трёхсот сотрудников правоохранительных органов и силовых структур». Таким образом как бы отстраняясь от причастности к этим проблемам и не разделяя ответственности: мол, я здесь не при чём, это всё было при Деде. Хотя по должности являлся вторым-третьим человеком в республике и при проявлении силы воли мог бы вставлять свои слова в политический монолог Магомедали Магомедова.
Однако в том же Послании, говоря о путях решения сложившихся проблем, он применял слово «МЫ»: «Вопросов накопилось очень много, и на каждый из них мы обязаны найти адекватные ответы», как бы возлагая солидарную ответственность в случае неудачи на весь коллектив законодательной, исполнительной, судебной и муниципальной властей.
Получается, что он, критикуя наследие Магомедали Магомедова, с ним же (наследием) и собирался исправлять всё то, что оно натворило? Согласитесь, довольно наивное намерение.
Вполне возможно, что был и другой вариант. Надеясь очистить Дом правительства от всякой нечисти, он намеревался привести туда людей, которые помогут ему воплотить его идеи в жизнь. Скорее всего, именно их, ещё не известных ему специалистов, он и имел в виду, говоря «МЫ». Кстати, Послание зачитывалось перед депутатами НС РД прошлого, «магомедалиевского» созыва. Меньше чем через год президенту предоставилась возможность сформировать «свой» парламент.
Кандидаты в депутаты законодательного органа республики тщательно отбирались и согласовывались с президентом. Поэтому жаловаться на них Алиеву негоже. При формировании НС РД он старался соблюдать национальное квотирование – привычка, похоже, оставшаяся с советских времён. Наиболее одиозных представителей различных национальностей и их выдвиженцев нельзя было оставить без места депутата: это, как он полагал, чревато разжиганием конфликтов на национальной почве, которые уж точно были не нужны президенту. Поэтому ещё тогда была опробована основная тактика деятельности Муху Алиева. Назовём её философией согласия.
Философия согласия
В условиях современного Дагестана человеку, претендующему на роль лидера республики, необходимо обладать двумя качествами: его должен уважать народ и бояться подчинённые, так как в Дагестане страх подчинённых перед президентом равносилен уважению к нему.
Муху Алиева дагестанцы восприняли поначалу на ура, но подчинённые продолжают делать «движения». И утверждение о том, что при Алиеве взятки брать стало опасно и от этого они возросли, на самом деле ложно. Наоборот, отсутствие прецедента наказания кого-то из чиновников стимулировало небывалый рост активности мздоимства и отмывания финансов. Ощущение безнаказанности окончательно укрепилось у подчинённых после непоследовательных действий Алиева и их несоответствия его же собственным словам. Вспомнить хотя бы тот же тезис из первого Послания о том, что бороться нужно не с террористами, а с терроризмом, то есть что нужно устранять причины экстремизма. Но после этого, как будто забыв о своих же словах, Алиев одобряет изгнание односельчанами нескольких семей ваххабитов из села Гурбуки. И грозится, что от сёл, жители которых не смогут поступить подобным образом, останется мокрое место.
Но вместе с тем появился и страх перед непредсказуемостью действий президента. Теперь-то окружению приходится опережать события, чтобы не стать заложниками неожиданных алиевских решений. Кто, например, мог подумать, что Александр Асмолов – профессиональный управленец, назначенный руководить агентством по инвестициям, который, по идее, должен был скомплектовать работоспособную команду, будет сменён на Максима Щепакина – тоже профессионала? Асмолов считался человеком Сулеймана Керимова, Щепакин – выдвиженец Ризвана Исаева. Но неужели Асмолову не нашлось места в том же Министерстве экономики – мёртвом органе при его нынешнем руководителе? Или президент может позволить себе разбрасываться такими кадрами?
Кстати, о том же Щепакине: его, как уже отмечалось, в Дагестан привёз Ризван Исаев, таким образом оказав услугу президенту.
Практика оказания услуг президенту вошла в моду у сильных дагестанских политиков.
Сам не обладая ни финансовым, ни силовым ресурсом, Алиев поручает действия, требующие таких ресурсов, людям, которые ими обладают. Так было, например, в случае со снятием с выборов в Госдуму Гаджимурада Омарова. Естественно, что оказание услуг не проводилось безвозмездно, и каждый такой добродетель рассчитывал на то, что президент станет его должником. Хотя добродетели обычно не заставляли себя ждать с обращениями за помощью к самому президенту. Оказание услуг стало вообще негласным этикетом в этих кругах. Зачастую политик, стремящийся заслужить благоволения более влиятельного человека, может оказать услугу и без ведома последнего, рассчитывая, что такой жест оценится. По всей вероятности, заказчики и убийцы Гаджи Абашилова действовали по этой же схеме, пытаясь снискать довольство уже другого, НЕКОТОРОГО ЛИЦА.
Передел собственности
Сам Абашилов играл не последнюю роль в процессе сближения братьев Исаевых с Алиевым-президентом. Что говорит о его близости и влиянии, в том числе и идейном, на президента. А это вкупе с абашиловской критикой НЕКОТОРОГО ЛИЦА в плане неумелого управления коммунальным хозяйством вполне тянет на мотив для убийства председателя ГТРК. Ведь убийство сыграло ещё и сенсибилизирующую роль, то есть переключило внимание с повсеместной критики НЕКОТОРОГО ЛИЦА на самого президента. Мол, ладно я, посмотрите, насколько неуправляема ситуация у Муху Гимбатовича.
А всё началось с собственности, которую НЕКОТОРОЕ ЛИЦО привыкло считать своей «родной». Но неэффективное хозяйство очень уязвимо для захвата. Отсюда и травля НЕКОТОРОГО ЛИЦА. Никто ещё и никогда не смел это НЕКОТОРОЕ ЛИЦО публично отчитывать, как это сделали Рапота и Раппапорт.
В Дагестане проходит процесс, который в центральной России прошёл в середине девяностых. Идёт банальный передел государственной и муниципальной собственности (а по большому счёту, бывшей советской, а ныне бесхозной собственности) и первоначальное накопление капитала. Привлекательной собственности для крупного инвестора в республике не так уж много, и в основном это земля. Земельный конфликт НЕКОТОРОГО ЛИЦА и президента мы уже наблюдали в процессе выбора участка для «Немецкой деревни». Теперь вот у НЕГО пытаются забрать сети. А что тогда останется? Ведь, в отличие от некоторых бывших руководителей республики, которые вкладывали деньги в активы (заводы, нефтедобычу и т. д.), у НЕГО ничего нет, и в случае если все доходные муниципальные активы удастся отобрать, то ОН останется с горой денег, которые некуда будет вложить. Потому что уже сейчас все наиболее прибыльные бизнес-ниши заняты всё тем же окружением президента, которое не пускает в свой клуб чужаков – конкуренция пресекается на корню с помощью административного ресурса. Вот свежий пример: второе лицо в республике фактически принудило руководство одной из больниц покупать более чем за 50 млн руб. морально устаревшее оборудование у курируемой им же фирмы. Откат только от одной такой сделки составляет более 20 млн руб.
Нет свободных мест и в списке «хлебных» государственных должностей, что заставляет сейчас большинство дагестанцев рассчитывать на обогащение за счёт бизнеса, а не как раньше – за счёт должности.
Момент истины
Сама политическая ситуация, сложившаяся при Алиеве, при его непосредственном участии или, скорей, попустительстве, будет способствовать новым убийствам. Всё зависит от дееспособности президента. От того, даст ли он шанс своим противникам демонстрировать слабость руководителя республики.
Если бы тогда, в феврале 2006 года, состоялись выборы президента РД, как это и положено в субъекте, называемом республикой, Муху Алиев не вышел бы в них победителем. Тогда победил бы сильнейший (обладатель силы, финансов, мотивации, цели, средств достижения цели). Но так уж сложилось, что судьба предоставила Алиеву шанс внести своё имя в историю Дагестана. Пока он им, к сожалению, не воспользовался.
Протекторат Кремля рассматривался как один из главных козырей Алиева. Сейчас же новый президент РФ будет перетряхивать всех глав субъектов на предмет продолжения ими своих полномочий (священные коровы, такие как Шаймиев, Тулеев, – не в счёт). Губернаторы, чувствующие своё шаткое положение, уже предпринимают меры по его укреплению. Например, при непосредственном участии главы Ставропольского края в судебном порядке пытаются признать недействительными более десяти мандатов «Справедливой России» в краевом парламенте и, наверно, впоследствии постараются заменить их на единоросские (в марте прошлого года «Справедливая Россия» победила на региональных выборах). Надо признать, что в данное время, когда уходит один президент РФ и приходит другой, все главы субъектов уязвимы. И они, и их противники, конечно же, задумываются о своих политических перспективах. Или шансах, не воспользоваться которыми не могут. Убийство Абашилова, если рассматривать его как акт демонстрации бессилия президента Алиева, – как это ни цинично, для заказчиков преступления было таким шансом…
Два года осталось у Муху Алиева для того, чтобы доказать Медведеву, дагестанцам и, в первую очередь, самому себе, что он способен не только обеспечивать псевдовысокую явку на выборах под прикрытием «Плана Путина», но и осуществлять комплексное управление республикой, направленное на её развитие. А привлечение инвесторов и кадровая политика, ориентированная на назначение незапятнанных профессиональных работников, повышение налоговых сборов – это лишь составные элементы этого управления.
Дагестан не выдержит третьего за восемь лет руководителя. Нельзя допустить, чтобы республику так лихорадило.
Президент наш может и должен показать, что его нельзя не чувствовать. Для этого у него есть два года. Два года, чтобы прекратились похищения и убийства невинных людей. Два года, чтобы появился не один, а пять-десять новых заводов. Два года, чтобы приезжие чиновники не говорили, что в Дагестане нет мужиков. Два года, чтобы увидеть, что рубишь сук, на котором сидишь. Пару лет, чтобы перестать быть президентом РФ по РД, а стать полноправным ПРЕЗИДЕНТОМ ДАГЕСТАНА.
Номер газеты
- 4 просмотра