[ Милиция vs менты ]

Первым был опрошен сержант ВОХР при УВД Махачкалы Имангазали Шамилов. Свидетель рассказал, что время от времени читает «Черновик». Обвиняемый Биякай Магомедов спросил: – Скажите, пожалуйста, сколько человек работает у вас в коллективе?

Ш.: – 73 человека.

М.: – Вы слышали, чтобы кто­нибудь из ваших коллег говорил о том, что статьи «Черновика» оскорбляют вас?

Ш.: – Нет.

Далее к допросу перешёл гособвинитель Арслан Абакаров: – Я сейчас прочту отрывок из статьи, а вы скажите: как работника милиции оскорбляет ли вас эта цитата? Мы доверили милиции охранять общественный правопорядок, а стали заложниками ментовского террора. Так же как, впрочем, и сама милиция». Выражение «ментовский террор» как вы понимаете? Оно ущемляет ваше достоинство, честь? Вы мне ответьте: как сотруднику милиции вам нравится эта фраза, что вы мент­террорист, грубо говоря? Скажите: да или нет?

Ш.: – Нет, меня не оскорбляет это. Потому что я соблюдаю закон и плохого не делаю.

Замкомандира полка ППСМ­1 УВД Махачкалы подполковник Магомед Гусейнов рассказал, что читает газету с 2003 года: «Мне нравится газета, они пишут то, что есть у меня на душе. И я считаю, что правильно делают, что хотя бы в газете выявляют негативные моменты».

Адвокат Абдул Магомедов: – Суд интересуют только статьи «Черновика» за 2008 год, с января по август. Вот в этих статьях вы как читатель увидели высказывания, направленные на возбуждение ненависти или вражды к человеку по признаку его принадлежности к МВД по РД?

Г.: – Нет.

М.: – Заметили ли вы в них высказывания, которые носят исключительно негативную, враждебную, агрессивную оценку лиц лишь исключительно по той причине, что они сотрудники правоохранительных органов?

Г.: – Нет, ничего такого не было.

М.: – А унижающие честь и достоинство милиционеров безотносительно их действий?

Г.: – Не было тоже.

М.: – Противопоставление интересов одной группы интересам другой? Допустим, стравливание работников милиции и общества. Такое сеяние вражды заметили вы?

Г.: – Нет.

Биякай Магомедов: – Вы себя считаете потерпевшим по этому делу? Прокуратура считает, что эти статьи разжигают вражду в отношении социальной группы «милиция».

Г.: – Нет.

Гособвинитель: – Я сейчас зачитаю цитаты из «Черновика», а вы мне ответьте: считаете ли вы унизительным это для работников милиции? Первая цитата: «Мы доверили милиции охранять общественный правопорядок, а стали заложниками ментовского террора».

Г.: – Конечно, считаю.

Гособвинитель: – Следующая цитата: «Смыслом работы в милиции стало делать бабки, а делать их можно, только преступая закон, укрывая преступления, вымогая деньги за исполнение своих прямых обязанностей, или наоборот – массово фабрикуя уголовные дела. Такая милиция, какая есть у нас, не заинтересована в совершенствовании оперативно­разыскной работы, следственных мероприятий, борьбы с криминалом и профилактики преступности, такая милиция – сама источник преступности и террора». Вы согласны с тем, что милиция – источник террора и преступности?

Г.: – Конечно, не согласен.

Адвокат Ахмед Сулейманов: – Вы, исходя из моего вопроса, поймёте, почему ответили, что вас оскорбляет. Вот те спецоперации, которые проводились сотрудниками правоохранительных органов, в которых погибали совершенно невинные люди, вы считаете – это правильно?

Г.: – Неправильно.

Сулейманов: – Вот к этому и были напечатаны эти статьи.

Вмешался судья Шарапутдин Гаджиев: – Без пояснений задавайте вопросы.

Биякай Магомедов: – Дело в том, что прокурор вырвал из контекста цитату, а я хочу, чтобы свидетель понял, о чём идёт речь.

Гособвинитель: – Это цитаты, приведённые из «Черновика».

Магомедов: – Но приведены они в разрыве с контекстом.

Гособвинитель: – Хорошо, хорошо…

Магомедов: – Как вы относитесь к человеку, который применяет по отношению к другому человеку пытки, преследует его необоснованно? Можете сказать, что он терроризирует этого человека?

Г.: – Могу.

Магомедов: – Вы слышали о сотруднике милиции, который убил двоих и ранил девятерых человек в супермаркете в Москве? Какое отношение у вас возникло к этому человеку?

Г.: – Неприязненное. Какое может быть?

Далее свидетель Гусейнов стал характеризовать состояние дел в дагестанской милиции. Ситуация, по словам Гусейнова, в МВД остаётся напряжённой: после указания Дмитрия Медведева сократить МВД на 20 % в МВД по РД решили отправлять в отставку сотрудников, достигших 45 лет – самых опытных и трудоспособных. А также Гусейнов рассказал о том, что многие его подчинённые только и думают, как бы нелегально заработать.

Следующим выступил капитан милиции ОБ ДПС при УВД Махачкалы Руслан Расулов. Милиционер рассказал, что «Черновик» – единственная газета, дающая объективную информацию: – И лично мне как гражданину РФ непонятно это уголовное дело, возбуждённое в целях закрытия этого издания.

Адвокат Сулейманов: – В этих статьях была информация, оскорбляющая вашу честь и достоинство как сотрудника милиции?

Р.: – Я ни разу такого не видел, потому что объективная информация не может быть оскорбляющей.

М.: – Если тех сотрудников милиции, которые совершают преступления, по центральному телевидению будут называть ментами или ментами­террористами, вы будете согласны с этими выражениями?

Р.: – Если человек в погонах, призванный защищать права и свободы человека, совершает преступление, то можно сказать, что его действия сравнимы с терактом.

Гособвинитель: – Скажите, Расулов: по вашему мнению, в «Черновике» все публикации носят объективный характер? Вы подписываетесь под каждым своим словом?

Р.: – Да. Я считаю, что это объективно.

И гособвинитель снова процитировал абзац из статьи «Нужны роботы в погонах…» и задал вопрос: – Вот вы, как работник милиции, к этой цитате как относитесь?

Р.: – Я думаю, что там 90 % правды.

Начальник Кайтагского РОВД Абдурашид Бибулатов заявил, что журналистов «ЧК» необоснованно обвиняют: – Дело сфабриковано по указанию прежнего министра ВД, который за 11 лет создал диктаторский режим.

Адвокат Магомедов задал набор вопросов о наличии в статьях высказываний, направленных на возбуждение ненависти или вражды к работникам милиции и т. п. Свидетель отвечал отрицательно, пояснив, что статьи носили объективный характер, а критиковались в основном действия бывшего руководства ВД Дагестана, причём конструктивно.

Гособвинитель: – Все сотрудники МВД – преступники, взяточники?

Б.: – Нет, конечно. Сохранились ещё порядочные. К сожалению, их меньшинство.

Судья: – «Черновик», говоря о недостатках милиции, говорит выборочно или обо всей милиции в целом?

Б.: – Писалось в основном о неумелом организационно­управленческом стиле руководства МВД, ну, соответственно приводились конкретные примеры.

Далее в присущем ему эмоциональном тоне в защиту «ЧК» выступил председатель Независимого профсоюза органов ВД и прокуратуры Магомед Шамилов: – Они указывали на недостатки, и если бы это учитывалось, милиция пользовалась бы огромным успехом у населения. Вся критика направлена в адрес конкретных людей и на конкретные действия. Об этом говорим и мы, но в более жёсткой форме. И не то чтобы экстремисткой, мы «Черновик» считаем мягкой газетой по сравнению с тем, какой следовало бы ей быть. В своих статьях черновиковцы называли боевиков боевиками. Акцент же делался на том, чтобы людей не убивали без суда и следствия, чтобы милиция не брала на себя обязательства суда и следствия, приговаривая людей. И поэтому газету уважают. В газете указывались проблемы милиции: маленькая зарплата, необеспеченность жильём, отсутствие должной защиты рядового состава.

10 марта процесс начался с допроса председателя Независимого профсоюза предпринимателей и водителей Дагестана Исалмагомеда Набиева. Набиев рассказал, что, работая в профсоюзе, часто сталкивался с фактами совершения преступлений милиционерами.

Магомедов: – Вы замечали на полосах «Черновика» заметки, возбуждающие ненависть или вражду к сотрудникам милиции?

Набиев: – Нет. Я согласен с мнением этой газеты, и если бы власти услышали проблемы, которые поднимают журналисты, многое бы в Дагестане изменилось.

М.: – Знаете ли вы о фактах избиения граждан милиционерами?

Н.: – Да. Вот на прошлой неделе на площади избивали людей, в Докузпаринском районе 25 апреля 2006 года расстреляли человека на митинге. И много других фактов.

М.: – Сотрудника милиции, убившего гражданина, можно приравнять к террористам?

Н.: – Это сказано очень мягко, он хуже террориста, они подводят государство, подрывают авторитет власти.

М.: – Вам известно о пытках, которые применялись сотрудниками?

Н.: – Сами посудите: если утром забирают в Советский РОВД, а вечером родным выдают труп человека (9 декабря в камере предварительного заключения Советского РОВД Махачкалы был обнаружен мёртвым 22­летний Надыр Магомедов.– Прим. ред.). Потом преподносят это так, будто человек сам задохнулся от целлофанового пакета, который проглотил во время еды. Забитый до смерти в СИЗО сотрудниками УФСИН Дагестана Саид Ибрагимов, Ханали Умаханов (один из подозреваемых по делу о теракте в Каспийске 9 мая 2002 года, оправдан по всем пунктам обвинения, потерял рассудок от пыток во время следствия. – Прим. ред.), который от пыток сошёл с ума и стал инвалидом.

Рассказал Набиев и о поборах на дорогах. По словам общественника, «ни одна машина, ни один пост не проезжает без мзды».

Отвечая на вопросы адвоката Магомедова, Набиев рассказал, что не нашёл в публикациях «Черновика» с января по август 2008 года выпуска информации, вызывающей вражду к милиционерам, ущемляющей их по признаку отношения к социальной группе, как и публикаций, строящих положительный образ террориста.

Следующий вопрос прокурор начал с прочтения отрывка из текста публикации, а потом спросил мнение по поводу прочитанного.

Набиев парировал, что нужно прочитать всю статью: – Вы из контекста вырываете фразу. Может, она и выглядит плохо, а в общем статья в правильном русле. А то, что вы прочитали (об использовании службы в органах как способ обогащения. – Прим. ред.) – это правда, такие сотрудники на самом деле есть.

Следующим выступил житель Хасавюрта Мамат Байсултанов. 3 ноября 2006 года в его домовладении силовыми структурами была устроена спецоперация по поимке якобы засевших в доме боевиков. Свидетель рассказал: – Милиционеры окружили дом, где в этот момент был сын с беременной супругой Сапият Магомедовой. Я их не могу назвать правоохранителями – пришли бандиты в погонах. Я был в больнице, мне позвонили, сказали, что у меня дома спецоперация. Когда приехал, узнал, что они расстреляли беременную Сапият, а сына ранили. Дом разворовали: вынесли деньги, золото, ковры. Это всё мне рассказывали соседи, 200 – 300 человек свидетелей.

Биякай Магомедов: – Чем закончилось ваше дело?

Б.: – Верховный суд РД оправдал моего сына по всем статьям, кроме хранения оружия, – за автомат, который подбросили к нам в огород. Хотя экспертиза показала, что на оружии нет отпечатков ни сына, ни его супруги.

М.: – На того, кто убил вашу сноху, возбуждено дело?

Б.: – Возбуждено по статье 109 УК РФ (убийство по неосторожности), как будто он убил куропатку, а это было умышленное убийство: сотрудник Казбековского РОВД Анас Сатираев это сделал, но у него брат – депутат НС РД Айтемир Сатираев,который поддерживает его. С трудом дело возбудили, долгое время его расследовали, хотели даже закрыть.

М.: – Вашего сына пытали?

Б.: – Ещё как! И это установлено судом. Есть судмедэкспертиза. Мне пришлось собрать людей, провести митинг, и только тогда пытки прекратили.

М.: –  Если ВС РД вынес два частных определения о наличии признаков состава преступления в действиях милиционеров, убивших вашу сноху, почему дело до сих пор не возбуждают?

Б:. ­ Потому что следователь прокуратуры Арслан Асланханов замял это дело и три года скрывал от нас все обстоятельства. А другой следователь вынес решение возбудить уголовное дело.

Следующим выступил сын Мамата Гасан Байсултанов. Он рассказал об обстоятельствах расстрела своей супруги: – Стрельба по дому была открыта внезапно. Ни предложений выйти добровольно, ни переговоров не было.

Биякай Магомедов: – К вам применялись пытки?

Б.: – Восемь суток меня пытали, чтобы я признался, будто первый открыл огонь и оружие моё. Делали слоника: надевали противогаз, закрывая при этом клапан, откуда поступает воздух. Когда задыхался, они (сотрудники «шестого» отдела) снимали противогаз. Делали всё это они профессионально, видно, не в первый раз. Били дубинками. На восьмые сутки мне пришлось подписаться, что оружие моё, иначе меня угрожали посадить на бутылку. Раздели до гола, поставили рядом бутылку, включили видеокамеру и пригрозили распространить эту запись…

После допроса свидетелей суд предложил огласить доказательства, опровергающие выводы следствия о наличии признаков экстремизма в публикациях газеты.

Первым делом была оглашена справка за подписью и. о. министра ВД по РД Александра Трофимова, согласно которой с 2002 по 2009 г.г. к уголовной ответственности привлечены 544 сотрудника МВД РД, из которых 201 осуждён, в отношении 104 вынесены приговоры по нереабилитирующим основаниям.Восновном милиционеры привлекались за следующие преступления: убийство, побои, истязания, похищение человека, незаконное лишение свободы, насильственные действия сексуального характера, должностные преступления, грабёж, разбой, незаконное предпринимательство, хранение оружия, служебный подлог, принуждение к даче показаний, подкуп и др. Следующий документ – научно­консультативное комиссионное заключение специалистов ГЛЭДИС в составе д. ф. н., академика РАЕН, профессора Михаила Горбаневского, д. ф. н., а так же д. ю. н., академика РАЕН Елены Галяшиной,д. ф. н., чл.­корр. РАЕН Алексея Мамонтова, которые указали, «что справка об исследовании, подготовленная экспертом­лингвистом Сергеем Федяевым(она послужила основанием для возбуждения уголовного дела. – Прим.ред.), не отвечает требованиям законодательства, регулирующего судебно­экспертную деятельность, методикам производства судебной лингвистической экспертизы и научной методологии анализа текста статей, и поэтому рассматривать выводы эксперта ни по процессуальной форме, ни по содержанию нельзя, поскольку они голословны и научно необоснованны, а по существу – сомнительны».

После этого суду было представлено заключение Совета комиссионной лингвистической экспертизы Ростовского цента «Право и СМИ», согласно которому в публикациях журналистов «Черновика» не обнаружены признаки возбуждения ненависти и вражды, а также унижения человеческого достоинства. Более того, специалисты этого центра пришли к выводу, что милиция не подходит под определение «социальная группа».

Аналогичные выводы, подтверждающие отсутствие экстремизма в статьях «Черновика», были приведены в заключении доцента кафедры военной психологии Южного федерального университета Сергея Целиковского. В формировании другого заключения участвовало два д. ф. н., два кандидата филологических наук и один кандидат психологических наук. Учёные указали, что в статьях, представленных им на экспертизу, нет призывов к возбуждению ненависти и вражды, а также героизации боевиков и экстремистов. Прокурор согласился со всеми представленными доказательствами, кроме экспертиз, которые опровергают экстремизм, и заявил ходатайство о признании их недопустимыми доказательствами. Судья отложил свой ответ на ходатайство прокурора до следующего заседания, которое состоится сегодня, 12 марта, в 10 часов.