[Национальная идея] Когда речь заходит о национальной идее, сразу вспоминаешь о национальных интересах, об интересах государства, о народной или антинародной политике. Здесь термины «государственный», «национальный» и «народный», вследствие их нечеткой определенности, используются как кому вздумается. Неопределенность на руку демагогам и любителям поговорить с трибун, т. к. за стандартным набором слов запросто можно скрыть собственную недееспособность, неграмотность: сказал несколько заклинаний о народе, о национальной идее и интересах государства — и никто не может возразить: ведь если нет правил, то нет и нарушений.
Попробуем хоть немного разобраться. Нация и народ — одно и то же. Можно, конечно, сказать, что нация состоит из множества родственных народов, говорящих на одном языке, или, что народ состоит из множества родственных наций… в конечном итоге получим только еще одну неопределенность. Ясно одно: выразителем и объяснителем национальной идеи является только вождь. Моисей вывел свой народ из Египта. Он один владел истиной о национальной (или народной) идее. Единоначалие сплачивает, организует разноплеменную толпу в единую мощную структуру, которая получает преимущества перед менее организованными группами. Всякие споры с вождем о национальной идее здесь вредны, особенно если собираемся воевать за землю обетованную.
А если воевать не собираемся? Единая на всех идея в этом случае имеет только недостатки: ошибется вождь — вся нация страдает. Это как большой пароход с огромным единым трюмом: одна пробоина, и пароход идет на дно.
Индивидуализм предполагает меньшую сплоченность, но зато ошибка одного не становится катастрофой для всех. Здесь как на корабле, в котором трюм разделен на множество независимых отсеков: пробоина в одном отсеке не ведет к катастрофе.
В современном мире национальная идея есть анахронизм, возврат назад в Моисеевы времена. Современный мир требует не национальной (народной, государственной) идеи, а обеспечения свободы в выборе идеи каждому гражданину. Если кто-то хочет считать, что предоставление гражданам свободы в реализации своих идей и есть национальная идея, то это будет опять только путаница в терминологии.
Гражданин может воспитываться в различных народных или национальных условиях, а государственный аппарат (государство) должно обеспечить ему право иметь свою собственную, ни на чью не похожую идею. Ведь истина в последней инстанции (в определении «правильной» идеи) не известна наперед никому или, говорят, она известна только Богу. Так незачем госчиновнику или очередному национальному лидеру брать на себя функцию Всевышнего и говорить об «истинной» и единой для всех идее.
Сегодня мы можем только с огорчением констатировать, что, как и в советские времена, планы и идеи миллионов граждан приносятся в жертву планам и идеям госаппарата. Никак не хотим понять, что простым перемещением гражданина в правительственный кабинет нельзя сотворить из него пророка. Выбрали, к примеру, президента, ну так и требуйте от него защиты своих прав иметь и осуществлять свои идеи. ]§[