[ Когда и премьер в пример ]

«Яйца не могут танцевать вместе с камнями».                           (Старинная итальянская мудрость.)
 

 Новая власть всегда желает оправдать доверие тех, кто помог ей состояться. На федеральном уровне вслух не выговаривают, но по умолчанию полагают само собой разумеющимся, что состояться-то помогли сверху, а вот утверждаться региональный руководитель сотоварищи должны собственными усердиями. Поэтому новая команда обречена постоянно демонстрировать кремлёвским кураторам свою дееспособность. Если же успехи заставляют себя долго ждать, нервничают все – и кураторы и подопечные.

На сей раз реформационные ожидания федеральных властей, видимо, были слишком красочными. И неоправданно высокими. Кураторам республики в Кремле очень хотелось, чтобы усилиями нового президента и правительства по истечении всего ШЕСТИ месяцев наша экономика вдруг ТАК начала развиваться, что вовлекла бы в своё бурно-развивающееся лоно всё трудоспособное население республики, а зреющий в массах предпринимательский зуд оттянул бы симпатии потенциальных «пособников» от реальных «лесных». Таким образом, очевидная сегодня лояльность населения боевикам поуменьшится, и граждане из разряда «лояльных» по отношению к джихадистам перейдут в «толерантные».

 

 

«Устранение самой основы для террора через релаксацию социального напряжения» – совершенно новая парадигма борьбы с экстремизмом в республике и его следствием в виде сепаратизма. Раньше было наоборот. Все девяностые годы федеральному центру внушали из Махачкалы, что боевиков осталось раз-два, и обчёлся, и «замочить их в сортире» силами дагестанской милиции ничего не стоит, беспощадное истребление носителей ваххабитских идей, в конце концов, нормализует общество, приведёт к долгожданному миру и предотвратит повторение чеченского сепаратизма. Дайте милиции полномочия уничтожать всех, кого она идентифицирует по собственному представлению ваххабитами, без суда и следствия, не спрашивайте с милицейского начальства за гипертрофический рост остальных видов преступлений, и экстремизм захлебнётся в собственной крови. Просто дайте нашему чиновнику денег и позвольте мочить подозреваемых без разбора. Первоначально это был своего рода изуверский шантаж с целью выбить из федерального бюджета как можно больше денег для их накопления дагестанским бюрократом. Затем это превратилось в привычку. И теперь оказалось, что коррумпированный чиновник заигрался – бороться с ваххабизмом уже слишком поздно; ящик Пандоры открылся настежь. Вот что было в прошлые годы. Сегодня властям стало очевидно, что сытый человек, которому «есть что терять, кроме собственных цепей», боится быть лояльным боевикам в общем смысле (не боится только родственникам), потому что федеральные власти могут жёстко наказывать не только за персональное участие в подполье, но даже просто за предоставление элементарной помощи боевикам. Стоп! Так, может быть, сперва помочь гражданам стать успешными предпринимателями, чтобы тем было что терять, было чем жертвовать. Тогда корни экстремизма увянут сами по себе. Для этого надо просто отстранить от власти привыкшее к шантажу коррумпированное чиновничье большинство (генеалогически сформированное из социального дна периода СССР) и создать чиновника нового типа – говоря юмористически, некий биологический класс «Chinovnikus_Respectabilus». И новая генерация политиков-прагматиков устранит на пути бизнеса институциональные препятствия, приведя республику к бурному экономическому развитию именно в тех отраслях, где у республики есть природно­-ресурсно­обусловленные преимущества перед многими регионами России.

Положительные качества новой команды (в данной статье речь ведём только о позитивных качествах), казалось бы, как нельзя лучше подходят для поставленной цели. Президент Магомедсалам Магомедов – реальный доктор наук, успешный бизнесмен-предприниматель, мастер компромиссов и комбинаторики, свидетель становления и развития всех влиятельных кланов республики (последнее позволяет выработать противоядие от согласованного саботажа). Председатель правительства Магомед Абдуллаев – реальный доктор наук, усердный, целестремительный и целеустремлённый, амбициозный, очень хорошо образован в гуманитарных областях. Вице-премьер Ризван Газимагомедов – реальный доктор наук (ни одной текущей четвёрки со школьной скамьи), человек с уникальным для нашей республики набором инженерно-экономических и технических знаний и навыков, конструктор, практик, опытный организатор, успешный предприниматель (правда, при перегруженности на фоне всеобщей синекуры уходит «внутрь», сворачивается, перестаёт продуктивно работать и инициировать). Вице-премьер Ризван Курбанов – реальный доктор наук, наличествуют все качества, перечисленные выше для описания президента (параллельно с которым и в непосредственной близи с которым происходило становление «Даниялыча»), кроме успешного предпринимательства. Именно эти люди, хоть и с разной долей трудового участия и усердия, комплектуют сегодня для республики главные орты (ключевые единичные векторы пространства) политики. Столь же качественно подобран в кабинете министров и состав вице-премьеров­«отраслевиков» (на них можно сконцентрировать внимание «ЧК» в следующих публикациях, не в сегодняшней). В этом плане новая власть не стала отторгать успешные кадровые решения Муху Алиева, хотяобычно достижения президента­-предшественника соскребаются наждачной бумагой. То есть, сегодня цели федеральной власти и республиканской совпадают. Обе играют в открытую игру без намёка на шантаж. Конечная цель этой игры – реинтеграция (именно так!) Дагестана в экономическое и правовое федеральное пространство. Путь к этой цели – интенсивное экономическое развитие с минимализацией государственного влияния (в негативном, подавляющем смысле). Развитие последовательное и выверенное.

Однако. Могут ли яблоки вырасти и созреть в феврале? Ответ, вроде бы, очевиден. А если «оцэнь куссать хоцеца»? Всё равно – нет! Ну, а если б, положим, Иосиф Сталин приказал?! Да хоть Гитлер с Македонским вместе взятые прикажут – в феврале яблоки не вырастают, как бы кто ни старался. Но… федеральные власти уже понукают власть республиканскую. В Кремле начинают задумываться: «Не поторопились ли мы в выборе экономико-­социальной парадигмы борьбы с экстремизмом, а не военно­-карательной?» Вам бы тут не поспешать, господа политики. Вы пятнадцать лет сквозь пальцы смотрели на всё, что вытворяет в Дагестане ничем не ограниченный злонамеренный бюрократ, а теперь хотите, чтобы… чтобы.. «в феврале яблоки созрели»?

 

 

Функциональная связь между ростом симпатий населения по отношению к боевикам и уровнем благосостояния теперь, наконец-то, аналитикам при Президенте РФ стала наглядна. Раньше в головах обитало легкомысленное представление, что чем больше федеральная казна даёт денег региону, тем меньше в народе сепаратистских стремлений (одна из разновидностей сепаратизма, как это видится со Старой Площади, есть джихад). Где­-то на рубеже 2004­2005 годов в москвах поняли, что не достаточно просто ежегодно увеличивать денежный поток, нужно ещё обеспечить доставку этого потока по прямому назначению, иначе отпущенные финансы питают только часть общедагестанского организма. Что, положим, произойдёт с человеком, которого перекармливают с избытком, во много раз лучше, чем требует здоровый аппетит, но кровеносная система, при этом, упорно питает только голову? В остальные органы насыщенная питательными веществами кровь просто не поступает. У такого человека в скором времени все конечности начнут гнить от гангрены, а внутренности слипнутся от хIарама или вздуются от продуктов распада кишечных бактерий. Так и в нашем обществе:

­ деньги поступают в республику из Москвы по завышенным потребностям, которые ежегодно увеличиваются параллельно с ростом числа государственных предприятий и учреждений (а те – по мере роста населения); это весьма своеобразная, паразитическая программа борьбы с безработицей – за счёт постепенного увеличения госучреждений и их персонала;

­ эти деньги поглощаются, прежде всего, наверху, среди тех, кто имеет наиболее короткий путь к конкурсам и аукционам на размещение госзаказа; затем, по мере потребления расхищенного на самом верхнем уровне (земля, драгметаллы, престижные машины), деньги постепенно оседают по нижним ступеням социальной лестницы (холодильники, кондиционеры, колбаса, хлеб), доходя до уровня торговцев; а торговцы накапливают денег и едут в Москву или в Азербайджан за следующей партией товара;

­ те, кто не встроился в эту систему расхищения, потребления и накопления, обречены на «гангрену».

Если вы, уважаемый читатель, не согласны с этой схемой, предложите вашу модель состояния, в котором вот уже двадцать лет пребывает наше общество. По-моему же, мы согласно приведённой модели, очень похожи на зловонный желудок, который взяли и вырвали из российского организма: из Москвы нам поступают деньги по верхним каналам; из Москвы же по нижним каналам нам поступают бабаевские конфеты, лианозовские колбасы и черкизоновские тряпки; в нашем республиканском «желудке» всё это сжирается, и все вновь едут в Москву, каждый за своим – по верхним каналам едут за деньгами, а по нижним – за товарами.

И как же теперь ответить на вопрос президента республики, адресованный премьер-министру, об особой избирательности нашего рынка и нашей статистики? Разве президенту не очевидна модель рынка, наличествующая в Дагестане? Кто как не он может детерминировать экономику республики? Он и раньше понимал пагубность пути, по которому тащит нас вороватый чиновник, не мог не понимать. Это была разбойничья тропинка между феодализмом и социализмом, на которой промышлял бюрократ, в то время как одна часть населения спорила с другой о том, к какому типу государства двигаться – шариатскому или буржуазно-демократическому. Но только раньше наш нынешний президент не мог исправить положение (хотя, как неоднократно писал в те годы «Черновик», внутренне не соглашался с имеющимся положением), а сегодня может. Хотя… может и оставить барахтаться в этом хаосе самого премьера, в функциях которого собственно и прописана роль исправления экономического курса, типа: «Ты же исполнительная власть? Вот и исполняй».

Так как же улучшить положение? Раз уж взялись экономически исправлять политическую ситуацию по демократическим схемам, то надо­-то ведь тянуть этот гуж. Что делать? Об этом чуть ниже. Первоначально легче усвоить, чего делать нельзя. Нельзя брать на себя высокие обязательства. Выполнить высокие обязательства по объёму будет сложнее. Ваш реальный успех на фоне данных вами обещаний будет казаться провалом. Федеральный центр запросто может терпеть низкие темпы, но они, эти темпы, должны быть последовательными и соответствующими календарному графику. Вот как раз над графиком и надо поработать правительству. Далее. Измерять достижения экономики в «процентах прироста», да ещё и в «темпах прироста», по меньшей мере, смешно. Демонстрируйте лучше ежеквартальную статистику роста объёма в абсолютном количестве продукции сельского хозяйства и сопутствующие этому объёму (вызванные этим ростом) динамику критериев: скачка или падения цен, повышения или понижения производительности труда, повышения или понижения налоговых сборов. Дайте географию имеющегося роста. Тогда собственные недоработки будут видны невооружённым глазом. То, что я сейчас здесь пишу, не просто «советы постороннего», как говаривал нетленный Владимир Ленин. Сидит, понимаете ли, журналист за ноутбуком и советует тут профессионалам, теоретические общеизвестные истины заново открывает. Отнюдь. Вот перечень нескольких конкретных шагов.

 

 

1. Вам не нравится, что не развивается предпринимательство? Так посмотрите, кто, как шлагбаум стоит на пути его развития. Наш одноимённый комитет просто собирает данные о числе зарегистрированных предприятий регистрирующими органами (проще говоря, налоговыми инспекциями), смотрит, кто из них подходит под критерии «малого предприятия» и присваивает банальный рост количества зарегистрированных (только и всего!) малых предприятий себе в заслугу. Если бы в республике действительно существовало 75 тыс.

предпринимателей, а каждый из них объективно не может существовать, если на него не работает хотя бы 3 – 5 человек, то в Дагестане не осталось бы ни одного безработного.

А что мог бы сделать комитет по развитию предпринимательства? Просто вместе с руководителем УФНС Николаем Чичвариным надо послать Магомеда Шабанова в месячную командировку, скажем, в Шамильский район. Пусть бы провели совместно с органами местного самоуправления банальную инвентаризацию домашнего подворья – личного скота по всем сёлам и прикутанным хозяйствам. Для потребления семьи из 5 – 6 человек достаточно иметь 4 – 5 овец, 2 – 3 коровы и пару бычков под забой. Это предостаточное для непрерывного воспроизводства (на текущее семейное потребление) количество. Такая семья обеспечит себя что называется «от пуза». На деле же у большинства наших бывших «колхозников» (ныне они значатся членами СПК) по 15­20 коров в кутанных поселениях, а у семей чабанов к тому же более 200 голов овец.

Разве неправильно будет, если Шабанов и Чичварин понудят местные органы зарегистрировать в межрайонной Шамильской налоговой инспекции всех, кто имеет поголовье КРС и МРС выше необходимого для семьи уровня. Это же классический предприниматель, только эксплуатирует землю этот «дехканин» не свою, а государственную, взятую в аренду кооперативом у Минимущества РД. Мясо «дехканин» продаёт, молоко и молочные продукты продаёт, а налогов с имущества не платит (скот в этом случае надлежит признать основными фондами). Налогов от предпринимательской деятельности – не платит тоже. Арендные платежи за землю не платит (платит СПК), земля в непосредственной близи поселения изнашивается, корм – воруется из СПК, зарплату «дехканин» получает не в деньгах, а в виде натурпродукта (риса, сена, скота) по цене существенно ниже рыночных. Полученный в виде зарплаты скот сбивается в личное стадо «дехканина», которое объедает кооперативное поголовье. И это всё даёт «дехканину» (нельзя же ведь паразита называть предпринимателем) существенные преимущества перед собственным «колхозом», в котором он значится работником, вследствие чего «колхоз» не выдерживает конкуренции и чахнет.

Да вызовите к себе главу какого­-нибудь района, Шабанова и Чичварина, да прикажите им за месяц инвентаризировать всё имущество и поставить на налоговый учёт, и налоги к вам поплывут рекою. Заодно и СПК с колен поднимутся, а их председатели постыдятся теперь уже нести бред сивой кобылы о том, что государство должно помочь в виде субсидий на их мошеннически завышенное овцематочное поголовье. Кстати, переведите всех вновь зарегистрированных предпринимателей-частников на специальный налоговый режим – Единый сельскохозяйственный налог. Вы собственной кожей ощутите ВЗРЫВ налоговых поступлений! И – рост продуктивности при медленном снижении цены. Пока этот потенциал пожинают воры­-чиновники, просто держащие производителя в жёсткой узде.

 

 

2. Назначьте специальную комиссию при участии тех же Чичварина и Шабанова для проверки, как именно использовали кредиты дагестанского филиала ОАО «Россельхозбанк» его получатели-фермеры. Только надо условиться: с проверкой в банк и на места дислокации «фермеров» пойдут не подчинённые, а именно эти лица, собственной персоной. И доложат президенту они же. Отчёт не в виде 45­минутных докладов, только маленькое резюме на одной странице – исключительно цифры. А чтобы эти чиновники не испугались противостояния проверяемых, через недельку пошлите параллельно с ними в том же направлении, но с другими контрольными точками, руководителя УБЭП МВД Хизри Магомедова и руководителя Счётной палаты Малика Баглиева. Тогда взаимоконтроль и взаимодополняемость не даст сокрыть действительные результаты проверок – слишком сложно согласовать то, что по времени, форме, схеме не представляет ничего общего. Общими будут только конечные расчётные цифры и окончательный вывод. Если результаты не совпадут, увольте всех. Никто не посмеет с помощью судов восстановиться.

И чего мы ждём? Давайте попробуем. А обнаружится чрезвычайно интересная картина. Кредиты выдаются под залог собственности (как правило, неликвидной, но зато со страшно недооценённой залоговой стоимостью). Во всех практически кредитных сделках наличествует от 7% до 15% «отката» – в зависимости от суммы и срока пользования заимствованными средствами. В схеме получения кредита задействована группка одних и тех же лиц, аффилированных с огромным числом вновь создаваемых липовых фермерских хозяйств. Липовый фермер, скажем, получит 10 млн рублей., тут же «откатит» взятку; затем, перечислив деньги, в течение 2 – 3­х месяцев покупает липовые удобрения, липовый скот, липовые корма (в выписках банка и платёжных поручениях всё нормально – но товара просто нет и не было в помине). Теперь несуществующий «фермер» по бумагам имеет «воздушные» скот, удобрения, корма и фиктивно перепродаёт их следующему липовому фермеру. А этот последний может заложить это «воздушное» богатство для получения следующих 10 млн рублей. Эта «ромашка» бесконечно плодит саму себя. Рост выданных кредитов впечатляет московских гостей. На всякого рода форумах, банкетах, семинарах наш филиал отмечается в числе самых передовых. А… фермер сосёт лапу. Впрочем, как и вся экономика.

Контрольные вопросы для проверяющих – сколько из 5,5 млрд рублей выданных «Россельхозбанком» в прошлом году кредитов потрачены на фактическую покупку основных производственных фондов и средств производства?, сколько рублей выполнили свою роль оборотного капитала? А если обнаружится провал? Ну, так что ж, мы ль не привычные. Наказывать управляющего банком Гитиномагомеда Ахмедовича Гаджимагомедова нет смысла. Даже если его участие предполагается в каждой из кредитных сделок, наша правовая система не нацелена на доказательство проступков чиновников действующих и бывших. Просто таких статей в уголовном кодексе, видать, нет. В условиях России их надо отдельно писать не для всех граждан, а специально для чиновников. Нет, так нет. Просто накажите «фермеров». А чтобы они разговорились, покажите, что умеет делать милиция с подозреваемыми, к примеру, в ваххабизме (благо, у милиционеров на сотовых телефонах огромное количество роликов с истязательствами). Фермер ведь не чиновник, его пугнуть можно, и в выборе между бутылкой и свободой он тоже выбирает не посуду.