[ Инвестиции в «мозги» ]

Тезис о том, что Дагестан – это уникальный регион с такими же уникальными ресурсами, вставляется спичрайтерами в тексты любого публичного выступления дагестанских чиновников класса А. А если речь идёт о народе, населяющем республику, ими применяются такие эпитеты, как многонациональный, гостеприимный, самоотверженный. И никогда ещё прежде народ Дагестана не расценивался ими как уникальный, ключевой ресурс, без которого все остальные ресурсы не могут принести никакую пользу.

Те самые самоотверженность и свободолюбие привели к тому, что во времена имама Шамиля Дагестан потерял элиту своей нации. Ведь в войне с Российской империей погибли практически все мужчины, не побоявшиеся взять в руки оружие и защитить свою культуру и жизненный уклад. Перебежчики, трусы и приспособленцы, отсидевшись дома, начали воспроизводить новую слабую нацию, деградацию которой сегодня завершает свободная Россия. Гомосексуалисты, рэпперы и прочие эмо, которым ещё в середине девяностых за один только внешний вид надавали бы тумаков, сегодня чувствуют себя родными в Дагестане. Мини-юбки и топики, которые в тех же девяностых были исключительными атрибутами путан, сегодня заполнили все торговые павильоны. Плохим тоном сегодня считается сидеть в компании и не напиться. А молодёжь с особой гордостью произносит фразу: «Вот мы вчера набухались!»

Дагестанская культура из стремления к самосовершенствованию и превосходству над другими за счёт личных качеств, знаний и навыков мутировала в стремление к обладанию большими материальными благами, чем у окружающих. Сегодня уважением пользуются не самые мудрые, рассудительные и начитанные, а богатые, расточительные. Единственная величина, сохранившая свой былой вес, – это сила.

Тяга к знаниям и самосовершенствованию полностью растворилась в пивном бокале.

И немудрено, что руководители крупнейших дагестанских торговых предприятий плачут от безысходности, не найдя для себя толковых менеджеров и даже людей, которых можно было бы этому обучить.

Самыми распространёнными сферами деятельности для молодёжи стала сфера продаж. Работа, требующая минимум умственных усилий, а лишь обходительности с клиентом. Неужели мы превращаемся в нацию обслуживания?!

Другая же, более удачливая часть молодёжи попадает на работу в бюджетные организации. Психология этой категории людей во время обучения в вузе такова: «Зачем учиться? Год проработаю – всему научусь». Знание теории, которое они могли бы получить в университете и затем успешно применить на практике и тем самым усилить работу учреждения, подменяется сложившимися «традициями делового оборота» конкретного органа. Молодёжь пытается научиться у более опытных сослуживцев не соответствующим навыкам, а тому, как лучше «сделать движения» на работе, как бы получить дополнительный нелегальный заработок. Именно в связи с такой психологией современного дагестанца у нас сложилась система, с которой регулярно призывает бороться Муху Алиев. Система коррупции и клановости. Система, которая рано или поздно приведёт к краху Дагестана.

Что же до частных предприятий, особенно тех, в которых высок процент интеллектуального труда, то они ещё долго не будут иметь успеха у потенциальных работников как площадки, на которых можно заявить о себе и сделать карьеру. И дело тут совсем не в отсутствии спроса на их деятельность. Разве не востребованы сегодня в республике опытные архитекторы, дизайнеры, специалисты по IT-технологиям, менеджеры среднего звена, специалисты по рекламе, юристы и экономисты, как бы банально это ни звучало? Просто те, кто действительно способен работать в этих сферах, понимают, что в Дагестане при таком отношении государства к бизнесу, которое существует сейчас, будет просто невозможно реализовать весь свой потенциал. Рано или поздно директору, замученному проверками, придётся либо снизить зарплату такого работника, либо вовсе отказаться от его услуг.

Разве не позор для Дагестана сегодня выписывать министра по инвестициям из соседнего региона? Они ведь не просят нас прислать к ним министра сельского хозяйства или главбуха Минфина. Неужели родные вузы с их бесконечным количеством экономических факультетов не смогли подготовить хотя бы одного такого министра?

О том, что качество дагестанских вузов не отвечает требованиям и нуждам современного Дагестана, мы уже подробно писали. И сколько бы ни бились наши ректоры, стремясь к тому, чтобы их вуз попал в какой-нибудь рейтинг, их (вузов) статус среди абитуриентов и родителей остаётся прежним. Это единственный способ получения диплома как обязательного условия при приёме на службу в органы власти.

    Родители, покупая образование своему ребёнку, сами того не осознавая, бросают его на произвол судьбы. Ведь в случае смены власти, отставки или смерти высокопоставленного родителя неподготовленные и ничего не умеющие дети остаются один на один с этой жестокой жизнью. А единственное, чему они научились, – это «наводить движения» в конкретно взятой сфере.

Проблема уже сейчас лезет изо всех дыр, а явной настолько, что её невозможно будет отрицать, она станет тогда, когда закончится российская нефтегазовая сказка и нужно будет переходить от добычи к производству и эффективному управлению им.

Уже сегодня можно заложить фундамент дагестанского производства, изменив подход к подготовке и подбору кадров в республике. Поскольку теперь все покупают одно и то же оборудование у одних и тех же глобальных поставщиков, технологии, которые могут дать фирме конкурентное превосходство, заключаются не в уникальном оборудовании, недоступном для конкурентов, а в умах работников фирмы, знающих, как использовать это оборудование особым или более интенсивным способом. Единственно важное имущество фирмы каждый вечер уходит к себе домой, независимо принимает решения, где применить своё умение, управляет усилиями, которые оно может поставить на службу фирме или нет; и этим имуществом нельзя владеть, если в мире нет рабства. Когда работник фирмы уходит, уникальные идеи и технологии фирмы автоматически переходят вместе с этим работником к новому предпринимателю.

То же самое можно сказать и о государственном управлении. По сути, сегодня все субъекты РФ получают от федерации столько денег, сколько им необходимо. Вопрос с освоением федеральных денег в Дагестане никогда не стоял. Чиновники всегда знали, куда выгодно для себя пристроить средства налогоплательщиков. Поэтому при изначально равных условиях Краснодар является донором российского бюджета, а наша республика поглощает эти деньги с завидным аппетитом. И не надо разговоров о том, что Краснодарский край – это курорт, и если бы не война, то мы бы тоже… Туристы перестали ездить в Дагестан ещё до начала войны. И в этом виноват всё тот же человеческий ресурс. Тот самый «ресурс», который спокойно мог сорвать золотую цепочку с приехавшего отдыхать на Каспий москвича или нагло приставать к девушке славянской внешности, пусть даже если она была бы с матерью.

Осознание того, что в Дагестане карьеру можно сделать лишь с помощью влиятельного родственника, приводит наиболее талантливую молодёжь к мысли о невозможности самореализации в этой республике. Одни в поисках своей ниши уезжают в Москву и Питер и, как правило, успешно реализовав себя, там и остаются. Надо сказать, минимум «успешно» для них – это чтобы зарплаты хватало на съёмную квартиру, еду, одежду и какую-то технику. И всё же такая жизнь их устраивает больше, чем работа продавцом мобильных телефонов в Махачкале. И это – дагестанские «мозги», которые работают на московский бизнес. Это – самые умные.

Другие, не добившись признания, столкнувшись со всеобщей коррупцией, уходят с головой в религию, а потом в горы – искать свою справедливость. А ведь те, ушедшие в горы, – это, как отметила Юлия Латынина, элита нации. Люди бесстрашные, готовые с оружием в руках отстаивать свои идеалы. Представляете, если бы из таких состояли правоохранительные органы нашей республики или, более того, армия нашей страны? Весь мир дрожал бы от упоминания названия нашей Родины. Это – самые смелые.

Кстати, ещё одним качественным элементом человеческого капитала является духовность. Сегодня Россия осознаёт, что религия востребована среди населения. Недаром церковь обретает в России всё больший политический вес. Религия прививает базовые ценности, понятия о добре и зле, стремление к самосовершенствованию и самоотдаче. Религия банально не даёт народу спиться, а пьянство – настоящий бич сегодняшней России, который уже вместе с наркоманией перекинулся и на Дагестан. Пора бы осознать это и дагестанскому руководству, оставившему религию на откуп ДУМД. К чему это привело, мы видим уже сегодня.

Третьим элементом, формирующим человеческий ресурс помимо образования и религии, является здоровье. В принципе, можно было бы не жаловаться на то, что дагестанцы не уделяют внимания своему здоровью. В число олимпийских чемпионов регулярно попадают наши земляки, спортивные залы республики заполнены под завязку. Но! Большинство из тех, кто проявляет усердие на спортивном поприще, пренебрежительно относится к одному или двум другим элементам – образованию и религии. Всё потому, что спорт в Дагестане стал одной из тех немногих площадок, на которых можно самореализоваться. Заработать денег, а потом вложить их в бизнес или в должность. Это как в Бразилии с футболом. Молодёжь из бедных кварталов понимает, что футбол – это их единственный билет в счастливое будущее.

Жалобы на другой фактор, от которого зависит здоровье нации, – качество предоставляемых медицинских услуг – уже приелись. Как и приелся тезис о том, что уровень медицины сегодня зависит от уровня образования в медицинском вузе. Как правило, бедным, но талантливым закрыт путь в медицину, как, впрочем, и в экономику с юриспруденцией. Не станет ведь руководство вуза предоставлять возможность хотя бы десяти абитуриентам поступать действительно на конкурсной основе и терять из-за этого как минимум $ 100 тыс. Зачем вкладываться в студентов, которые завтра будут работать на республику, если сегодня их родители могут вложиться в постройку твоего дома?

Сегодня «прогрессивные мозги» регулярно утекают из Дагестана. Но вскоре утекать станет нечему. С каждым годом уровень интеллекта дагестанского народа всё больше снижается. И следующее поколение дагестанцев будут воспитывать те, кто сегодня «толкает» сессии и «зависает в аське». Поколение, в которое никто не хочет вкладываться, потому что не ждёт от него дивидендов. Хотя нет, богатые родители всё-таки вкладываются в своё чадо в надежде, что оно вскоре возвратит все вложения, работая следователем или прокурором. Родители же с небольшим заработком, стремясь сделать себе карьеру, и вовсе забывают про своих детей, а когда годам к 40 понимают, что у них ничего не получилось, – дети неожиданно оказываются взрослыми.

Нужно задаться вопросом: что у дагестанцев получается лучше всего? Швейцарцы, например, славятся умением приготовления шоколада и изготовлением часов, немцы – машиностроением, турки – строительством. Мы можем похвастаться только теми же  спортсменами и несколькими специалистами в различных сферах, да и те – воспитанники советского прошлого.

Сегодня повсеместно обсуждается проблема разработки Стратегии развития республики до 2020 года. Но никто не задумывается о том, кто будет реализовывать эту Стратегию. Дети 14–16 лет, которые сегодня не вылезают из игровых компьютерных залов? Что говорить, если у нас не нашлось кадров даже для того, чтобы разработать эту самую Стратегию.

Стратегия, если она, даст бог, и будет утверждена, должна учитывать и вопрос воспроизводства кадров для её же реализации. А это комплексная задача, которой должны подчиниться и правоохранительная, и образовательная системы, а также система здравоохранения. Причём первая должна была бы контролировать две остальные. Если сегодня в осознание нашей власти не придёт то, что здоровый, обученный и не обременённый проблемами с государством человек является залогом её благополучия, то завтра нам придётся выписывать из Краснодара не только министра, но и президента. И останется нам гордиться только коньяками.