[ Два Дагестана ]

Как писал в свое время Расул Гамзатов, у нас один Дагестан на всех, и в то же время у каждого он свой. Именно из многообразия человеческих судеб, представлений и убеждений складывается мозаичное полотно, которое и принято назвать многонациональным, многокультурным и многоязыким Дагестаном. Однако в последнее время все отчетливее проявляется, что наши внутренние, маленькие дагестаны складываются не в единое полотно, а в два разных, причем с большим трудом стыкующихся в одну картину.

За период господства советской идеологии и добровольно-принудительного атеизма в Дагестане, как и во всем Союзе, выросли несколько поколений, преднамеренно дистанцирующихся от религии. Такого явления массового, поголовного атеизма и неверия в Бога, как в советском государстве, не знала еще ни одна страна, ни один народ мира. Сегодня Дагестан светский представлен двумя большими группами: атеистами старыми, «коммунистическими», и новыми, «либерально-демократическими».

Когорта «старых» атеистов состоит в основном из представителей научной, преподавательской и медицинской интеллигенции, а также бывших партноменклатурных работников. Их атеизм и отстранение от религии являются стойкими внутренними убеждениями, идейно и научно обоснованными. Только малая часть этой группы решается на пересмотр своих убеждений и переход в лагерь верующих. В подавляющем большинстве светская интеллигенция не представляет себе будущего Дагестана без России и относится лояльно к официальным властям республики. Лишь некоторая часть «старых» атеистов является оппозиционно настроенной, и то — не будучи способной предложить более-менее жизнеспособную, научно и идеологически обоснованную концепцию развития республики.

«Новые» атеисты — это продукт воздействия современной западной культуры. Политически активное ядро «новых» атеистов мало отличается от своих единомышленников в России, Европе или Америке. Они также придерживаются ценностей демократии, провозглашают различные свободы, напоминают власти о ее ответственности перед гражданами и ратуют за либерально-светский путь развития для Дагестана. Активные западники не согласны с официальными властями по многим вопросам и имеют свои сценарии общественно-политического развития республики.

Наряду с активным крылом в группе «новых» атеистов отчетливо проявляется и крыло «мирских» атеистов. Это, в первую очередь, люди, ориентирующиеся прежде всего на материальные блага и чувственные удовольствия, нежели на идеалы духовного роста и душевно-эмоциональной гармонии. Для этих людей производство и потребление сомнительных и запретных, с точки зрения религии, благ и удовольствий (чрезмерно роскошные дома, автомобили, обильные застолья, спиртное, женщины, азартные игры и т.д.) является смыслом их существования. Переход этой когорты в лагерь верующих довольно затруднен и требует от них кардинального пересмотра всего набора жизненных ценностей, ориентиров и стереотипов поведения.

Однако, несмотря на некоторые отличия в убеждениях и жизненных позициях, в представлении этих групп дагестанцев развитие Дагестана возможно только на светских принципах. Любое заявление об усилении позиций ислама в общественно-политической жизни республики их раздражает, пугает и ужасает. Тем не менее независимо от мнений светского Дагестана ислам наступает.

Наступает потому, что ислам не религия. Вернее, не только религия. Ислам — это система. Система социальная, экономическая, политическая, военная, нравственная и одновременно вероисповедная. Эта система, как и весь окружающий мир, не стоит на месте, переживает периоды взлетов, падений, глубоких застоев и бурного развития.

Сегодняшний дагестанский ислам — весьма сложное и многогранное явление, в котором также можно усмотреть внутренние различия и оттенки. Первый подвид дагестанского ислама — «старый», традиционно-бытовой. Этот ислам уже давно утратил реформаторский потенциал и энергетику и представляет собой ослабевшие и искаженные остаточные «языки» первой волны исламизации региона. Эта первая волна исламизации, пройдя по всему миру в период господства рабовладельческих и феодальных отношений, начала слабеть в период зарождения и расцвета капитализма. Ученые первой исламской волны оказались не готовы ответить на новые вызовы истории и утратили инициативу в выработке жизнеспособных социально-экономических и общественно-политических моделей. В Дагестане же эта волна подошла к своему логическому концу после поражения Имамата Шамиля и движения сопротивления Нажмудина Гоцинского.

Активизация «старого» ислама в республике отнюдь не означает того, что он способен вытеснить неисламские светские концепции жизнеустройства. Этот дедовский, дореволюционный ислам, найдя свой расцвет в трудах дагестанских муршидов и устазов, полностью реализовавшись в Имамате Шамиля, сегодня как источник исламской мысли находится в глубоком упадке, духовном и творческом кризисе и не способен предложить республике ничего, кроме возвращения в дошамилевские и дореволюционные времена. Кажущийся подъем этого ислама в республике — это совсем не бурный всплеск и тем более не толчок к дальнейшему развитию, как это обычно представляется, а всего лишь возвращение себе духовных и общественных позиций, с которых он некогда был насильственно выдавлен Советской властью.

Другой ислам, ислам новой волны, нарастающей на наших глазах, является порождением новой эпохи — эпохи информационных технологий, генной инженерии и космических разработок. Эта новая волна зародилась в исламском мире, самое позднее — в середине ХХ века, как ответ на секуляризацию и обмирщение общественной жизни капиталистического и постиндустриального Запада. Сегодня «новый» ислам, благодаря мощному импульсу возрождения, активно вторгается в новые для себя теоретические области, осваивает социологию, политэкономию, сферу компьютерных технологий, опираясь при этом на Коран и Сунну. Сильной стороной «нового» ислама можно назвать научную и теоретическую обоснованность многих социальных, экономических и политических положений, предлагаемых к реализации на практике.

Приход дагестанцев в ислам новой волны, все более набирающий обороты в последние годы, касается в основном молодежи, получающей или получившей высшее или послевузовское образование. Это особенно относится к той части молодежи, которая не просто ищет в религии ответы на важнейшие проблемы бытия, но и горит желанием немедленно приступить к «исправлению» общества. При этом «новый» ислам предлагает своим адептам социальную и политическую доктрины, которые отличаются рационализмом и доступностью, и обладают четкой, почти неопровержимой внутренней логикой. Примечательно, что «идейная» исламская молодежь северокавказских республик, будучи твердо привержена нормам шариата, намного динамичнее и энергичнее внедряется в различные сферы общественной жизни, обладает мощнейшим мобилизационным потенциалом и четко осознает свои цели, в отличие от своих неисламизированных сверстников. Этот круг «обновленных» мусульман имеет тенденцию сформировать в будущем костяк исламской интеллигенции Кавказа.

Третью главу «Нестыковка» и комментарии к этой статье читайте в следующем номере. Комментируйт вместе с нами. Ждем.

Весь этот расклад был бы замечателен, кабы не одно очень существенное обстоятельство. Светскому и исламскому Дагестанам будет трудно ужиться в границах одной республики. Светские дагестанцы настроены очень решительно — «Дагестан будет светским!» Это положение уже закреплено в Республиканской и Федеральной Конституциях, светская «группировка» уже находится у власти и диктует свою волю оставшимся группам населения. Более того, за спиной светского режима стоит авторитет, экономическая мощь и политическое влияние светского Запада.

При этом, надо признать, что светская Конституция декларирует свободу совести, не запрещает верующим дагестанцам придерживаться заповедей религии, исполнять предписанные Всевышним обязательства, разрешает и даже помогает в строительстве мечетей и исламских учебных заведений. Однако, как оказывается, ислам не ограничивается намазами, постами и мечетями. Ислам содержит в себе принципы выстраивания экономических и социальных отношений, организации политической власти и судебной системы. Ислам претендует на то, чтобы реализоваться полностью.

Эти положения и претензии ислама закреплены в Коране и Сунне, а, следовательно, они не будут давать спокойно спать мусульманам Дагестана до тех пор, пока не будут реализованы на практике. «Дагестан будет исламским!» — этот лозунг звучит не только из уст радикальных мусульман, предлагающих перейти на нормы шариата немедленно, но и из уст мусульман, лояльных к сегодняшней власти, и временно допускающих «половинчатое» применение шариата. За спиной мусульман Дагестана тысячелетняя история и духовное наследие, а также мощнейший возрожденческий потенциал «нового» ислама, который, несмотря на нарастающую идеологическую и военно-политическую экспансию Запада, постепенно отвоевывает у него позиции и все громче заявляет о себе как о новой, альтернативной силе в глобальном масштабе.

Эта нестыковка двух Дагестанов грозит нам тем, что при развитии сценария жесткого столкновения западного и исламского миров, наша республика окажется просто разорванной пополам и ввергнутой в пучину гражданской войны. Ведь учится тот же светский Запад мирно уживаться со своими мусульманами, позволяя им в своей жизни руководствоваться исламскими положениями, позволяет им создавать свои маленькие мусульманские общины, идет им навстречу в правовом и политическом поле. За это европейские мусульмане платят государству взаимностью.

А над нами почему-то постоянно висит угроза гражданской войны. Видно, взрослеть нам надо скорее. Не дуться друг на друга, не кричать, не набивать друг другу синяки и ссадины, а учиться разговаривать друг с другом, искать способы и модели мирного уживания в пределах одной республики. Потому что, несмотря на временное раздвоение, Дагестан у нас все же один. ]§[