С 1998 по декабрь 2004 года я работал в органах внутренних дел, в частности, в ОБДПС УГИБДД МВД РД инспектором. С 1 января 2005 до мая 2006 года работал в должности государственного инспектора дорожного надзора Отдела ГИБДД ОВД Кизилюртовского района. В мае 2006 г. вынужден был уволиться «по собственному желанию» из органов внутренних дел.
На это решение, выходит, повлияло личное столкновение с тем, как работает система нашей оперативной службы.
3 января 2006 г. я находился на работе, на посту. Примерно в 14 ч. меня вызвали из дежурной части Кизилюртовского РОВД якобы с целью командировать в г. Буйнакск для борьбы с НВФ. Когда я пришёл туда, меня сразу же вызвали в кабинет начальника Кизилюртовского РОВД М. М. Магомедова. В кабинете я застал самого начальника РОВД, мужчину в гражданской форме, а также двоих оперативных работников райотдела. Со мной начал вести беседу этот мужчина в гражданской форме, при этом он не представился. Он требовал выдать служебную папку и оружие. Я не хотел отдавать и, возражая против этих незаконных требований, посмотрел в сторону начальника. Начальник приказал отдать ему служебную папку и табельное оружие.
После этого мужчина в гражданском в наглой форме начал допрашивать меня о какой-то машине и говорил: «Ты всё знаешь – давай рассказывай…». На тот момент я не имел представления о какой машине идёт речь. Когда я ему сказал об этом, он начал с кем-то созваниваться.
Затем он стал меня допрашивать. Оперативные работники в это время покинули помещение: начальник так распорядился. Мне нечего было отвечать на его вопросы. Я ему так и сказал. Тогда этот гражданин заявил начальнику, что забирает меня в Махачкалу, что там «он мне как миленький всё расскажет». После этого вывели меня на улицу. Несколько человек с двух сторон окружили меня и вынудили сесть в «Жигули» «семёрку» зелёного цвета.
Как только мы покинули пределы Кизилюрта, доехали до кольцевой, машина свернула в сторону Буйнакска. Проехав где-то 500 метров, на правой стороне обочины дороги увидели стоявшие «Мерседес-Джип» чёрного цвета и две автомашины «ВАЗ-21014» (обе чёрного цвета без гос. номеров). На этот «Мерседес» и обе «Жигули» у нас в ГИБДД были оперативные данные: они числились в розыске. Их необходимо было задержать. Мы продолжили путь, и все эти машины поехали за нами в сторону Буйнакска. Обогнав нас у с. Гельбах. что в 3 км от кольцевой дороги, машины развернулись в сторону какой-то мусоросвалки, находящейся в метрах 200–300 от кладбища, и подъехали к ней. Из всех трёх машин, находящихся в розыске, вышли М. Ю. Магомедов и ещё 7–8 человек с оружием.
Когда к ним подъехала машина, в которой находился я, двое из охранников подошли ко мне, скрутили и в грубой форме посадили в «Джип». Начали грубить, оскорблять, бить, а затем привезли к М. Ю. Магомедову домой в пос. Бавтугай. Заехали во двор – тут же завели меня в какое-то помещение и бросили в подвал высотой 2–2,5 метров. Когда меня опускали в подвал, М. Ю. Магомедов дважды ударил меня ногой: один раз прямо в лицо, другой раз попал в шею. В подвале с меня сняли ремень, этим ремнём завязали руки за спину, а затем и самого в подвешенном состоянии привязали. Вот в таком положении они душили меня, надевали полиэтиленовый пакет на голову, снимали его, затем избивали и снова душили мешочком. Это продолжалось с 3 часов дня до 21 часа вечера.
Хозяин дома (М. Ю. Магомедов) утверждал, что я был за рулём машины, из которой был убит его племянник, утверждал, что меня видели на той машине. Я потребовал вызвать сюда этих людей. Но он это не хотел слышать, продолжал издеваться. Все эти надругательства надо мной они снимали на видеокамеру. Он угрожал мне сыном, говорил, что мой сын у него и сейчас его зарежут передо мной. Когда ремень порвался, завязали меня верёвкой. Руки мои онемели. Угрожал также и тем, что жена моя у него и с ней тоже расправятся, семью всю зарежут. «Я не пожалею средств и сил – посажу и Абдурахмана!» – громко кричал хозяин дома и положения. Он часто созванивался с кем-то, ему звонили, и кто-то торопил его. Я слышал только его ответ. Он говорил: «Сейчас, сейчас...». Я понял, что звонят и торопят по поводу меня. Он говорил: «Анвар, сейчас, сейчас...».
Потом они меня подняли и завели в ванную: я весь был грязный. Они плоскогубцами сжимали мой член, голову совали и удерживали в ведре с холодной водой, затем надевали целлофановый пакет на голову. Тех, которые меня избивали и издевались, зовут Хадис, Магомед. Имени одного я не помню, но смогу опознать; остальных же, наоборот, опознать не смогу. А жаль, ведь именно этот Хадис меня ногой прижимал в угол, после чего они вдвоём-втроём сапогами отбили мне почки.
После этого меня подняли наверх, завели в ванную и заставили в январе искупаться в холодной воде. А до этого привезли мне ватные штаны, милицейский свитер чёрного цвета и перед тем, как повести на купание, заставили одеть всё это. После того же, как вышел из ванной, надели на голову мешок и повели через двор на улицу, посадили в машину, которая стояла перед воротами дома того же М. Ю. Магомедова. Он даже сорвал с меня амулет, который подарила мама, говорил, что уничтожит нас и ему за это ничего не будет: у него всё схвачено и в прокуратуре, и в правительстве, и в Москве. Машины, в которую меня посадили, я не видел, так как на мою голову был надет мешок. Когда везли в дом Магомеда, меня держали в багажнике, сверху один из них давил меня своим коленом. Его я опознать смогу.
Магомед сказал, что мне повезло, что я раньше, чем в их руки, попал в руки милиции: «Если б тебя не забрала машина, там в поле тебя ждала канистра с бензином. Она до сих пор там стоит».
В этой машине меня привезли в Махачкалу. Когда сняли с меня мешок, увидел, что я у МВД. Подняли на второй этаж в кабинет Анвара. Он начал меня допрашивать о стоянке, о машине, сказал, что меня на фотографии опознала женщина, которая работает на автостоянке. Я потребовал провести очную ставку с этой женщиной. Он увидел, что мне невмоготу и, посетовав на то, что они со мной сделали, дал мне обезболивающие таблетки (баралгин). А на моё требование провести очную ставку с этой женщиной Анвар ответил: «Сначала приди в себя. Завтра приведём женщину».
Потом они завели меня в служебную комнату оперов. Они там держали меня с ночи до 13 часов следующего дня. После обеда зашёл следователь и сунул мне протокол задержания. Затем он стал допрашивать меня в качестве подозреваемого. Я требовал адвоката, но он отказал мне в этом. Отказал следователь и в проведении очной ставки с той женщиной, которая меня якобы опознала.
После этого на «Волге» доставили в ИВС. Это было 4 января 2006 г. В ИВС дежурный сказал, что не примет меня, что надо госпитализировать. Я сказал, что не надо, всё нормально, так как я опасался за жизнь своей семьи и сына. Я думал, что мой сын находится у них. 5 января 2006 г. ко мне допустили адвоката. Адвокат спросил у меня насчёт здоровья; он разъяснил, что я могу написать жалобу на незаконные действия этих работников.
Я отказался: боялся за свою семью, помнил слова Магомеда: «У меня всё схвачено».
Врача привели после того, как меня посетил адвокат. Я лежал 7 дней только на спине: не мог шевельнуться от боли в почках. Когда стало плохо, по требованию адвоката и привели врача. А ещё через 3–4 дня меня повели на опознание в МВД. Женщины долго не было. Затем её привезли вместе со статистами, которые к тому же совсем не были похожи на меня. Как только зашла, она стала кричать: «Пусть вы будете прокляты: меня они, сволочи, три дня мучили из-за вас!» И при этом сначала показала на понятых. Понятых вывели, Юнусов Шамиль их вывел. Только потом она опознала меня.
14 января 2006 г. меру пресечения изменили, и уголовное преследование в отношении меня прекратили. Как только изменили меру пресечения, я сразу вместе с зятьями, адвокатом Арсланали и односельчанами поехал к Магомеду. Он нам сказал, что $ 130 тыс. отдал Яралиеву и $ 100 тыс. отдал Адильгерею. Это могут подтвердить те, кто был со мной. А ездил я к нему с тем, чтобы он мне отдал кассету, на которую снял издевательства надо мной. Он эту кассету показал в РОВД – мне сказали об этом сами работники.
Через 2 дня мне стало плохо – и меня госпитализировали. С 16 января 2006 г. около 3,5–4 месяцев проводили интенсивное лечение у психоневролога.
А заявление такое я не написал до сих пор только потому, что боялся за жизнь своей семьи. Помнил слова Магомеда, что он «купил» Яралиева, что сделает всё, что захочет, и ему за это ничего не будет. Так как этот же М. Ю. Магомедов вместе со своей незаконно вооружённой охраной похитил прокурора города Махачкала Салавудинова, и за это он не нёс никакой ответственности…
Уверен, именно подобные вещи развязывают руки тем, кто занимается беспределом. Сейчас, с приходом нового прокурора, есть надежда на то, что виновные будут наказаны в соответствии с законом.
Таким образом, в действиях указанных мною лиц имеются признаки состава преступлений: причинение тяжкого вреда здоровью, угроза убийством, захват заложника, злоупотребление должностными полномочиями, похищение человека.
Вот на основании всего этого и руководствуясь ст. 140 УПК РФ я 28 августа 2006 г. направил заявление в адрес прокурора РД И. В. Ткачёва, в котором просил возбудить уголовное дело в отношении М. Ю. Магомедова и других лиц, причастных к преступлениям в отношении меня. При этом я просил не направлять моё заявление к прокурору Кизилюртовского района, так как на него наверняка будет оказано давление тем же М. Ю. Магомедовым.
Но в прокуратуре республики отреагировали шаблонно – отправили заявление в прокуратуру Кизилюртовского района, и на этом, как и следовало ожидать, дело заглохло. Ни привета ни ответа.
Поэтому и решил обратиться через газету к прокурору республики И. В. Ткачёву с просьбой обратить внимание на приведённые мною факты вопиющего произвола. Иначе ведь подобное может стать обыденностью. ]§[
- 2 просмотра