Всё пусто...

В это воскресенье, 15 декабря, исполняется два года с того момента, как у ворот редакции газеты «Черновик» был убит Хаджимурад Камалов. Очень трудно писать о Хаджимураде, который был для нас старшим товарищем, наставником, умевшим «зажечь» коллектив… Ещё труднее нам, журналистам «ЧК», отвечать на вопросы читателей, как движется расследование его убийства, есть ли задержанные, кто заказчик и прочее. Трудно отвечать, потому что… Ничего нет. Нет желания у следствия и оперативников, расследующих это дело, отнестись к своей работе ответственно, а не формально. Есть факты и версии убийства Хаджимурада, которые требуют внимания и проверки, но нет уверенности, что следователи ГУ СК России по СКФО и оперативники УУР МВД по РД занимаются их изучением в целях раскрытия преступления, а не в каких-то личных интересах. Да, вокруг гибели Хаджимурада ходит много слухов и домыслов. Мы не хотим их никак комментировать, хотя бы потому, что не уверены, что весь этот «слив» – правда. Мы хотим, чтобы ни на нас, коллектив редакции, ни на вас, уважаемый читатель, не оказывали влияния различные группы интересов, не брезгующие ничем в достижении своих целей. В следующем, 2014 году мы хотим видеть результаты расследования, а не очередные отписки чиновников. В первую очередь – из силовых структур…

Всё пусто... Я устал думать... Не хочу спать... Сон приходит, только когда шумят дети и при включённом свете работает ТВ. Твои слова: «Это факт. И надо его принять» – сжимают моё сердце. Оказалось, я не готов нести эту боль... Она жжёт меня, брат... Я забываю дышать... Оказалось, жажда – единственная нужда, которая даёт о себе знать в таком состоянии. Боль проходит, когда утыкаюсь лицом в своего семимесячного сынишку. Вдыхаю его детский, неповторимый, родной аромат и забываю про пустоту... Становится спокойно.

В голове крутится из «Последнего самурая»... когда Том Круз приходит к императору и на вопрос императора: «Расскажите, как он умер» – отвечает: «Я расскажу вам, как он жил!..»

Вы когда-нибудь покупали килограмма два-три свежего отборного филе для бродячих, вечно голодных собак на мусорке?.. А посленовогодние ёлки... Не было сил смотреть, как они валяются по всему городу после рождественских праздников... Он специально ездил в совхоз «Декоративные культуры», изучил несколько книг по растениеводству и нашёл метод оживления ёлок. Нам так хотелось, чтобы хоть какая-то часть бездумно, варварски срубленных деревьев ожила. И мы копали ямы, делали болтушку, носили воду, со всех окраин собирали ёлки и высаживали их на пустыре за 9-этажками. Это зимой, при холодном, сыром январском махачкалинском ветре.

Он давал мне много ярких примеров, которые я стараюсь по крупинкам сейчас вытащить из своего сознания... Без пафоса, без создания образа, нимба, кумира... Просто фактом.

Брат, я помню твои шашки... когда ты разжигал во мне азарт своими умелыми проигрышами и регулировал мои проигрыши отжиманиями на кулаках... Я на всю жизнь благодарен тебе за мои «косинусы», «синусы», которые я знаю только благодаря тебе, за последние 3 рубля, которые ты отдал мне, сопливому школьнику, для похода в кино... Мне тогда было стыдно, я пошёл с одноклассниками в сауну. Откуда мне было знать, что деньги были у тебя последними и ты собирался купить какие-то дефицитные учебники и справочники?.. Откуда мне было понять, что зачастую деньги на моё кино и мороженое были последними твоими деньгами?.. Мне сложно было тогда понимать, что такое семейный бюджет... Что такое семья, я понял чуть позже. Перед глазами проходит вся наша жизнь, брат... Моё детство, как ты учил меня плавать, не бояться воды, как я с твоими друзьями играл в волейбол. Ты не заставлял меня бегать по утрам, но я всегда знал, что алкоголь и сигареты – это плохо, гантели и спорт – это хорошо... И мы бегали по утрам в детском садике. Ты вселял в меня, больного, тщедушного, упичканного комплексами, уверенность в себе...

Я знаю, что ты был всегда готов пройти свой последний путь... Всегда уверенно знал опасность и никогда не увиливал в сторону от правды... Всегда боялся… Всегда после ночного намаза затаённо, стараясь отогнать такие мысли, я читал дугIа о том, чтобы не сошёл на землю тот день, когда придётся нести тебя, завёрнутого в кусок белой бязи...