[ Сила (и) права ]

Внимание властей Дагестана к этой проблеме оправдано: практика соблюдения прав человека в республике плачевная, особенно в части содержания граждан в ИВС, применения недозволенных методов ведения оперативно­разыскных мероприятий, дознания и следствия.

Открывая 19 марта совещание, Магомедсалам Магомедов отметил, что без формирования в обществе доверительного отношения к органам власти невозможно решение важнейших социально­экономических задач, так как «от отношения власти к насущным проблемам граждан зависит решение обозначенных населением проблем». Характеризуя деятельность Уполномоченного по правам человека в РД, президент отметил, что она направлена прежде всего на защиту основных прав и свобод человека. В свою очередь, Уполномоченный по правам человека в РД Уммупазиль Омарова подчеркнула, что для развития гражданского общества необходим диалог власти и общества. Что касается обращений граждан, она отметила, что к ней в течение года поступает около тысячи жалоб, большинство из которых связаны с нарушениями прав граждан в сфере социально­экономической и предоставления услуг ЖКХ. Особую обеспокоенность Омарова выразила касательно фактов похищения граждан на территории республики. По её словам, только в прошлом, 2009 году, было зафиксировано 29 случаев бесследного исчезновения людей. В конце совещания президент РД указал правоохранительным органам на то, что «основой работы должно быть обеспечение безопасности и защита прав и свобод человека», а особое внимание следует уделить расследованию уголовных дел, связанных с похищениями граждан.

 

 

Посыл президента Магомедсалама Магомедова о приоритете защиты прав человека в работе правоохранителей в первую очередь распространяется на методы ведения оперативных «мероприятий» по раскрытию преступлений, с которыми сталкивается человек после ареста. Так, в течение первых часов ареста (пока арестованный находится в милиции) человек подвергается массированному физическому и психологическому давлению.

В результате давления, как правило, появляется такой процессуальный документ, как заявление о явке с повинной. С точки зрения права, этот документ – фикция, так как явка с повинной означает, что человек сам, добровольно (!) явился и рассказал о содеянном, а не наоборот – сперва его привели, а потом он сознался.

Сама тема пыток стала настолько обыденной, что уже никого не удивляет. Время от времени в СМИ появляется информация о неправомерных методах следствия. Органы прокуратуры особо не реагируют на такие сигналы общества, поскольку для них важна раскрываемость преступлений, а не последствия от такой раскрываемости.

Неумолима лишь статистика. За полтора года в РФ за различные нарушения в ходе проведения следствия и дознания привлечены к уголовной ответственности 270 работников милиции, в том числе 116 – в связи с применением незаконных методов расследования (данные Генпрокуратуры РФ. – Прим. ред.). Если исходить из того, что за год в России сотрудниками милиции совершается около 5 тыс. преступлений, то эта статистика не очень существенная, хотя сотни искалеченных жизней нельзя оценивать в цифрах, так как тут речь идёт о преступлениях, которые направлены на унижение человеческого достоинства.

По рассказам бывалых зеков, раньше следователи и оперативники использовали психологические приёмы для склонения к даче показаний. Сила же применялась в редких случаях, когда это было необходимо для раскрытия особо тяжких преступлений, к примеру жестоких убийств. Сегодня же мы являемся свидетелями того, как побои применяются в отношении большинства задержанных. Оперативники фактически взяли на себя функции следствия и дознания (допрашивая задержанных в кабинетах ОВД), хотя никаких законных оснований для этого законом не предусмотрено. По словам адвокатов, только в 10 % случаев можно в процессуальном порядке добиться медицинского освидетельствования, а все остальные факты латентны. Не менее усердны в незаконных методах ведения дознания и некоторые дагестанские оперативники. Наглядный пример – дело об убийстве министра ВД РД Адильгерея Магомедтагирова. Родственникам задержанных по этому делу пришлось провести митинг против произвола и пыток, которым их подвергли. «ЧК» располагает данными об одиннадцати случаях применения пыток в дагестанских застенках, подтверждённых документально…

 

 

Приведённые факты, надеемся, помогут новой власти узнать проблему глубже, не из официальных докладов руководства правоохранительных органов, а, так сказать, из первоисточника. Отметим, что изучением проблемы серьёзно занялась и сама власть. Основную работу по мониторингу происходящих в правоохранительной и правоприменительной сферах процессов проводит первый вице­премьер Ризван Курбанов, курирующий теперь работу силового блока. (Ему, как бывшему работнику прокуратуры, не составит затруднения составить объективную картину происходящего.) Он уже принял участие в совещаниях, проводившихся в таких проблемных зонах, как Карабудахкентский район, и в частности Губден. Курбанов по поручению президента встречался и с опальной организацией «Матери Дагестана». Руководитель этой организации Светлана Исаева так характеризует встречу: «Курбанов с энтузиазмом выслушал нас и попросил составить справку о проделанной работе». Он предложил «Матерям» сотрудничество и помощь в правозащитной работе. По словам Исаевой, очевидно, что новая власть заинтересована в улучшении ситуации в республике. «В возвращении из леса тех, кто там оказался случайно или, будучи там, при этом не является отъявленным негодяем и террористом. И если Муху Алиев в телекамеру говорил, что встречается с нами и в курсе происходящего, а на самом деле этого не было, то сейчас свою работу даже изменил аппарат Уполномоченного по правам человека в РД», – говорит она.

Проводится мониторинг не только работы правоохранительных органов и связанного с ней негатива, но и других социально­политических проблем Дагестана. Для чего уже сейчас собирается статистика обращений граждан в СМИ по тем или иным вопросам. Изучается морально­психологическая атмосфера в рядах дагестанского МВД.

О том, что действующая власть старается исправить ошибки предшественников, говорит и тот факт, что на прошлой неделе по УДО (условно­досрочное освобождение) из колонии общего режима освободился Бамматхан Шейхов. Личность знаковая. Он – единственный лидер НВФ (амир Буйнакского «джамаата») сдавшийся под гарантии амнистии данных покойным министром ВД по РД Адильгереем Магомедтагировым. Но вместо амнистии Шейхова в конце 2008 года Верховный суд РД приговорил к трём годам лишения свободы. При этом из всего массива обвинений: создание преступного сообщества, посягательство на жизнь сотрудников правоохранительных органов, руководство незаконным вооружённым формированием, незаконное ношение оружия – нашли подтверждение в суде только два последних.

Еще одна интересная деталь. С приходом к руководству Дагестана Магомедсалама Магомедова с махачкалинских улиц исчезли наряды милиции в масках. Теперь патрулирование улиц осуществляется совместными отрядами ГИБДД и сотрудниками спецподразделений, не скрывающих своих лиц, хотя работа самого ГИБДД не претерпела изменений. И даже не так давно принятый приказ № 185 министра ВД РФ, касающийся работы ГИБДД, сотрудниками ведомства не исполняется. Гаишники действуют также безнаказанно, иногда, даже вызывающе (к примеру, вместо жезла останавливают автолюбителей пальцем).

Поэтому очевидно, что первыми шагами по консолидации дагестанского общества должна стать идея скорейшей модернизации и оздоровление ситуации в МВД. Нового тут придумывать не нужно. К примеру, провести чистку рядов. Начать увольнение с тех, кто не осознаёт важность уважения буквы и духа закона, а не с тех, кто достиг пенсионного возраста. Новые кадры подбирать не кулуарно, а наоборот, публично с обсуждением в общественных организациях и СМИ…