[ Прокурор против прокуратуры II ]

В тот день свою речь прокурор не договорил. Так как она была долгой, судья Гадис Гадисов предложил ему завершить её на следующем судебном заседании, назначенном на 12 апреля. Явившись в суд в назначенный день, Гаджи Гаджиев продолжил свою, без иронии, обличительную речь…

Если 2 апреля Гаджиев говорил об истоках уголовного дела (желании некоей группы лиц скрыть хаос вокруг компании «Чиркейгэсстрой», занижении компенсационных выплат лицам, переселяемым из зоны затопления, участие в преследовании покойного министра ВД по РД Адильгерея Магомедтагирова и пр.), то на этот раз он остановился на анализе доказательств, собранных против него в ходе предварительного следствия и приведённых в обвинительном заключении.

Гаджиев утверждает, что следствие по его делу было лишь «имитацией бурной деятельности, а не желанием выяснить обстоятельства дела». Дело велось только с обвинительным уклоном и очень неаккуратно. К примеру, не были проведены должным образом оперативно­розыскные мероприятия по оружию, предварительное следствие не выяснило схему передвижения оружия с момента передачи на хранение в отделение милиции п. Шамилькала и до его пропажи. «Следствие доподлинно установило лишь сам факт пропажи оружия, а мою причастность к этому – нет. Многие пробелы следствия исправлялись прямо в ходе судебных заседаний, что говорит о пренебрежительном отношении следователя к своей работе», – говорит Гаджиев. К примеру, осмотр некоторых изъятых по делу документов процессуально не закреплялся; проводились и назначались, порой с нарушением УПК РФ, почерковедческие экспертизы до получения «нужного» результата; следователь Тагир Тагиров, расследовавший данное дело, утверждал, что Гаджиев отказался сдать образцы почерка для проведения исследований, хотя сам непосредственно к нему не обращался. Гаджиев утверждает, что с просьбой дать образцы почерка к нему обращался другой следователь, – и то в тот период, когда он был в статусе свидетеля и находился на лечении в больнице. Гаджиев тогда попросил следователя взять образцы чуть позднее, так как в это время лечил суставы и нервные окончания рук и ног. («Я тогда ручку держать не мог, не то что образцы дать!»)

Прокурор рассказал суду и про своё противостояние с Игорем Ткачёвым (экс­прокурором республики), и отделом кадров Прокуратуры Дагестана. После того как 6 сентября 2008 года Ткачёв утвердил обвинительное заключение в отношении Гаджиева, тот был отстранён от должности. А выступление Гаджиева на «круглом столе», организованном в мае 2009 года Союзом журналистов РД и посвящённом проблемам правоохранительных органов Дагестана (см. спецприложение «Nota bene» к «ЧК» № 22 от 29 мая 2009 г.), привело к тому, что в отношении отстранённого прокурора была проведена… служебная проверка, по результатам которой в Генпрокуратуру было отправлено заключение, что уже отстранённого прокурора необходимо «отстранить от должности и уволить»!

Затем Гаджиев рассказал, как отдел кадров прокуратуры забирал его служебное удостоверение. Согласно существующим нормам у прокурорских работников, в отношении которых возбуждено уголовное дело, удостоверение изымается соответствующим приказом, с которым прокурорского работника знакомят под роспись. Что касается Гаджиева, то его удостоверение было просто изъято на проходной прокуратуры. Только благодаря настойчивому требованию Гаджиева ему была дана расписка на каком­то клочке бумаги в том, что удостоверение изъято руководителем отдела кадров Хавчаевым.

Изложив эти обстоятельства, Гаджиев попросил суд сделать перерыв. Суд просьбу подсудимого удовлетворил и перенёс рассмотрение дела на понедельник, 19 апреля. В тот же день судья Гадисов планирует вынести и приговор. 

---

 

* В прошлом номере «ЧК» адвокат Гаджи Гаджиева Руслан Умаров был ошибочно назван Русланом Измайловым. Приносим извинения адвокату.