Характерная черта развития систем права России с XIX в. – включение в них правовых устоев тех народов, которые к ней присоединялись. Тем самым обеспечивался учёт региональных и национальных особенностей населения страны, в том числе народов Северного Кавказа. Ислам и мусульманское право, поскольку они стали признаваемы и уважаемы в России, являются неотъемлемой частью её культуры и правовой панорамы.
В царской России
В XIX веке российским правительством, его администрацией в этом регионе проводится систематизация и рационализация национальных систем права, отражающих уникальную историю и характер каждого из северокавказских народов.
Сведение воедино норм традиционного права – адата и их редактирование сообразно российским правовым понятиям обусловило трансформацию их в систему адатского права народов Северного Кавказа, имевшую универсальное применение.
Из широко практиковавшегося здесь исламского шариата был вычленен и легализован свод норм, регулирующий отношения мусульман в сфере семьи, наследования, соглашений и деликтов, основанных на исламской юрисдикции над таинством, свидетельством, благотворительностью, клятвами и грехами. Заинтересованность в адатской и шариатской системах была не просто практической и политической, но также моральной и интеллектуальной, ибо право рассматривалось коренным населением как сущность веры и вековых традиций.
Право России при этом являлось законным ограничением компетентности адатского и мусульманского права. По отдельности они не составляли весь массив применяемого права.
Такой тотальный сдвиг правового порядка в XIX в. на Северном Кавказе породил уникальный отечественный феномен правового плюрализма, длящийся и поныне. Формальный плюрализм был не только теоретическим понятием, но и политической, социальной, экономической реальностью. Полиюридизм как явление был не просто отражением материальных условий, он также играл позитивную роль в поддержании государственного правопорядка и развитии правосознания народов.
Такие цели преследовал, в частности, подготовленный в 1843 г. во Временном отделении Собственной канцелярии императора «Свод мусульманских узаконений».
Составителям Свода удалось собрать и систематизировать положения, регламентирующие культовое поведение и религиозную догматику, которые в отредактированном российскими авторами виде мало чем отличались от традиционных и общепризнанных в исламской теории норм.
Вместе с тем в процессе редактирования положений Свода были внесены существенные изменения в материальные и процессуальные нормы шариата. Выборные от населения члены суда ставились в один ряд с мусульманским судьёй – кади, что для классического шариата немыслимо. Возглавлял суд российский чиновник наместничества. Это означало участие светской государственной власти во внутренних делах мусульман.
Институционализация мусульманского права была оформлена, кроме этого, утверждёнными Государственным советом России Положениями об управлении соответственно Дагестанской, Кубанской и Терской областей 1870-х гг., в которых разграничивалась компетенция мусульманского, традиционного адатского права и права России.
Ограничение российской властью мусульманского права выразилось в изъятии из его юрисдикции разбирательства по уголовным делам, которые рассматривались на основе адатского права. В то же время по гражданским и уголовным делам широко применялась клятва или присяга на Коране как трансцендентальное доказательство.
Юрисдикция шариата и адата была подтверждена и после введения в конце ХIХ в. на Северном Кавказе судебных уставов 1864 г. и осуществлялась вплоть до 1917 года.
В Советском Союзе
Преемственность и значимость мусульманской правовой традиции в России проявились в ХХ веке и в новую политическую эпоху. Уже осенью 1918 года в РСФСР запрещаются ссылки на законы свергнутых правительств как один из источников права. Однако, зная, что фундаментальный переворот в культурно-правовой и религиозной жизни северокавказских народов невозможен, Советское государство делает смелый и осознанный шаг, легализовав мусульманское право и адат там, где их сберегли, и даже восстановив шариатскую юстицию там, где она была сломлена революционным порывом. Советское государство, весьма широко применяя нормы шариата в процессе становления судебно-правового строя, внесло глубокие изменения в его природу. Главной из них стала секуляризация шариата. Исламская религия сводилась к уровню личного, частного дела, лишаясь тем самым влияния на развитие права. Нормы шариата сплавились в новую юридическую конструкцию, находившуюся под патронажем государства, – она составила специфическую часть права РСФСР.
Наряду с систематизационными актами – уголовными кодексами РСФСР 1922 и 1926 гг. – нормы шариата широко используются в уголовной политике для борьбы с преступностью вообще и преступлениями против личности и имущественными деликтами в частности. Но с 1925 г. советский законодатель пошёл по пути свёртывания юрисдикции шариата по уголовным делам.
Интеграция мусульманского права в систему права РСФСР осуществлялась путём принятия высшими государственными органами автономий и областей Северного Кавказа специальных нормативных актов: положений и постановлений о шариатских судах.
Включение мусульманского права и судов в государственную судебно-правовую систему происходило также на основе особого нормативного акта, изменявшего или дополнявшего общероссийский законодательный акт. «Наказ Высшему судебному контролю по шариату при НКЮ Горской республики» был издан на основе Положения о высшем судебном контроле НКЮ РСФСР, но содержит ряд отличий и особенностей процессуального характера.
Активное участие в процессе институционализации мусульманской юстиции приняли высшие органы государства – СНК и ЦИК Союза ССР, ВЦИК и СНК РСФСР. В январе 1925 года Президиум ВЦИК разработал и утвердил проект постановления «Об адатских и шариатских судах на территории РСФСР». Президиум ЦИК СССР 21 сентября 1927 года предоставил право принятия автономиями соответствующих актов на основе данного постановления. Это составило особую часть советского законодательства, специфическую сферу нормотворческой деятельности РСФСР.
Введение в мусульманскую классическую теорию волей советского законодателя беспрецедентных институтов – шариатских апелляционной и кассационной инстанций, выборности судей народом, шариатского предварительного следствия по уголовным делам – осмысливается как попытка его адаптации. Она была небезуспешной, приближала исламское право и суд к современным юридическим стандартам, длительно и широко использовалась Советским государством для борьбы с преступностью и поддержания правового порядка. В 1940-х гг. на Северном Кавказе стала развиваться тенденция прекращения формальной и систематической практики мусульманского права и судов.
В федеративной России
Осмысление этих действий и их проецирование на проблемы современной России и её Северного Кавказа рождает поразительные аналогии. Ещё 130 лет назад отечественный законодатель предвидел и защитил себя и государство от, выражаясь современным языком, религиозного экстремизма.
Эта параллель далеко не в пользу современного процесса развития – в нашем отечестве не всегда принято извлекать уроки из прошлого, чтобы избежать ошибок в настоящем и непоправимых последствий в будущем.
Анализ востребованности ислама и мусульманской правовой традиции в новейшее время на Северном Кавказе даёт основание связать её с издержками процесса становления нового социального и правового порядка, обусловленного внедрением единообразного права, имеющего большие пробелы и игнорирующего культурно-правовые традиции народов.
Формальное право и официальное законодательство являются регуляторами отношений в современном обществе, но только в кризисных ситуациях. В повседневной жизни, вопросах личного статуса (брак, семья, наследование), а также в посткриминальном примирении северокавказские народы, ориентированные на ислам, опираются по-прежнему на принципы и нормы мусульманского и традиционного адатского права. Это следует рассматривать не столько как конфронтацию с современной правовой системой, сколько как продолжающуюся преемственность и воспроизводимость мусульманского права в конкретных условиях становления отечественного правового государства. Обладая авторитетом в глазах мусульман, оно само выступает в качестве инструмента легитимации по отношению к позитивному праву.
Использование арсенала мусульманского права реально как во внутригосударственной жизни, так и в международном плане. ]§[
- 1 просмотр