Лауреат Государственной премии России композитор Ширвани Чалаев дал ему высокую оценку, упомянув прекрасный голос, тонкий музыкальный слух, общую одаренность и завидную работоспособность. Чалаев — профессионал, вникающий в суть, умеющий подметить достоинства, дилетантскому взгляду не заметные. Но те, которые 17-го пришли в Русский театр на концерт Мухсина Камалова, профессионалами в большинстве своем не были.
Они пришли по той причине, что хорошее пение у нас — редкое лакомство, а оперное — вообще деликатес. Потому, что, зная Мухсина, можно быть уверенным — лажи не будет, те, кто хоть раз его слышал, не секундочки в этом не сомневались. А еще потому, что первый сольный концерт — это изрядное событие, можно сказать — праздник, и очень хотелось поздравить виновника торжества.
Вот и явились все-все-все друзья-знакомые, причем в таком составе, что, обведя публику взглядом, хотелось ахнуть: «Ба, знакомые все лица!» Полный зал, понимаете, бомонда! Тут тебе и министр культуры Наида Абдулгамидова, и Фазу Алиева, и Карен Мкртчян, и Андрей Еремин, и Сергей Чипашвили, и нарядные женщины! Да и оформление сцены, заметим, было под стать. Просто и лаконично. Горбатые мостики, навевающие венецианские настроения, фонари и задник, напоминающий огромное зеркало, на которое проецировались виды старинных европейских городов. Это было удачным решением, учитывая, что концерт Мухсин открыл арией Фигаро. Он играл голосом, а на экране, то убыстряя, то замедляя бег, мелькали ребристые своды, царапали небо напильники костелов, блестели под дождем булыжники мостовой. Все вместе работало замечательно, и марионеточные, кукольные па танцевальной труппы Лакского театра подчеркивали живость и экспрессию «Севильского цирюльника». Условная Испано-Италия, оживленная звучанием голоса и мужским обаянием Мухсина, казалась вполне убедительной и достоверной.
Кабальеро, истинный кабальеро, меняя костюм белый на черный, а его, в свою очередь, на демократичный пиджачок, пел, прикладывая руки к груди, и хотелось сиесты и корриды. Хотелось таять и млеть, обмахиваясь на балконе кружевным веером, поправлять в прическе черепаховый гребень. Томные интонации «Бесаме мучо» сменялись композициями Игоря Крутого, но и те и другие одинаково тревожили женские сердца. Не выдержав наплыва эмоций, за кулисы решительно проследовала Фазу Гамзатовна. Смысл ее закулисного монолога, который подслушал наш корреспондент, сводился к следующему: «Не могу молчать! Позвольте слово молвить!»
Никто, собственно, поэтессе и не препятствовал, а потому она вышла на сцену. По своему обыкновению, горячо и сбивчиво говорила Фазу Алиева о перспективах Мухсина Камалова в деле покорения мировой оперной сцены, настаивала на стажировке в Италии и сулила «Ла Скала» непременное поражение. Чтобы окончательно добить заносчивых итальянских конкурентов, Мухсин перешел с иностранных языков на родной — лакский.
А тут на помощь ему пришел совершенно неожиданный соратник. Ширвани Чалаев, прилетевший из Москвы специально к концерту, сплел свой голос с голосом Мухсина. И надо вам доложить, что три композиции Чалаева, которые исполнил этот дуэт, извините за высокий штиль, трогали за сердце ничуть не меньше оперных страданий Риголетто или Паяца. Так просто и строго, с такой внутренней, не показной силой и страстью, что как-то снова верилось в то, что настоящие мужчины есть, и кодекс горской чести — не пустой звук.
Очевидно, эти чувства разделяла большая часть публики. Поскольку, когда Мухсин запел «Офицеров», то на словах «Офицеры, россияне, пусть свобода воссияет!» народ вскочил с удивительной готовностью и единодушием, как будто охваченные патриотизмом зрители давненько такого случая дожидались.
А тут вот дождались и встали. И мужчины, и женщины, а кое-где пытались присоединиться к взрослым даже впечатлительные малые дети.
Такой порыв всех естественным и понятным образом сплотил, отчего атмосфера сделалась совершенно семейной. И даже бабушку Мухсина, выбравшуюся на сцену, чтобы поздравить внука, приветствовали такими аплодисментами, будто бы она всем родня, всем бабушка.
Как положено в праздничек, не замедлили явиться с поздравлениями гости. Было крайне приятно среди них обнаружить героев наших публикаций: джазовую певицу Минаю («ЧК» от 04.12.2003 г., полоса «Ultra») и модельера Шамхала Алиханова («ЧК» от 18.03.2004 г., та же «Ultra»). Миная пела, а Шамхал демонстрировал коллекцию «Горцы», с которой ездил в первопрестольную за победой.
Неизвестно по какому гениальному замыслу, рядом с профессионалами оказались... хм-хм... любители. Если организаторы концерта таким образом намеревались выгодно оттенить мас- терство Мухсина, то в этом он не нуждался и легко бы вытянул один весь концерт. А может быть, намерения были другие: «паровозиком» протащить вслед за ним малоизвестных начинающих артистов. Из-за такой «разнокалиберности» дарований концерт смотрелся излишне пестро. И без всякого ущерба некоторых исполнителей можно было бы из него извлечь.
К примеру, группа «Амазонки» выглядела настолько беспомощно, а песенка их настолько простенькой, что хотелось приобнять зажатых и неловких девочек за плечики, увести, чтоб не позорились, и угостить мороженым.
За исключением этих досадных мелочей, все было радостно и празднично, так что после завершения концерта «уставшие, но довольные» зрители совсем не спешили расходиться, а отправились продолжать веселье во всяческие развеселые места. ]§[
- 17 просмотров