Творческое начало — великая сила! И свежий режиссерский взгляд тоже. Иногда, правда, он бывает настолько свеж, что действует не хуже нашатыря и моментально сообщает мыслям невиданную ясность и трезвость.
Такая редкая удача, к примеру, выпала почтенной публике 28-го ноября. Русский театр порадовал зрителя спектаклем «Ведьмы». Это первая на дагестанской почве постановка режиссера Владимира Сенюкова. Закончивший Щукинское театральное училище, он этим летом был приглашен по контракту главным режиссером Русского театра Скандарбеком Тулпаровым поработать в качестве сеятеля разумного, доброго и вечного и приобщить нашего зрителя к высокому театральному искусству.
Владимир Сенюков не стал мудрствовать лукаво, а дебютировал с постановкой пятилетней давности, неоднократно обкатанной во многих российских городах. Возможно, она как-то по особому мила его режиссерскому сердцу. Это не удивительно, «Олеся» Куприна вдохновляла многих режиссеров. И фильм «Колдунья» с Мариной Влади в главной роли в свое время определил моду на угловатую грацию, скуластые лица и прическу «под Марину».
Вряд ли возможно рассчитывать, что постановка Владимира Сенюкова произведет аналогичный эффект. Начнем с того, что она оказалась чрезвычайно затянута. За исключением некоторых сцен с привлечением актеров, изображавших потусторонние силы, которые грациозно скакали и размахивали в темноте свечами, действо было не очень зрелищным. Откровенно сказать — нудноватым было. Массовые сцены еще как-то рассеивали внимание, не давали сконцентрироваться и оценить профессионализм отдельных лиц. Сцена избиения в начале спектакля настраивала на драму, но настрой этот очень быстро улетучился. Присутствие на сцене Светланы Романтеевой в роли старой ведьмы Манулихи, трагичной и беспомощной одновременно, еще как-то поддерживало эмоциональный скелет спектакля. Но самое печальное начиналось, когда главные действующие лица — Амина Сапрыкина, игравшая Олесю, и Илья Глебов, изображавший Ивана Тимофеевича, оставались наедине.
Куприн плакал бы горючими слезами, если б увидел, во что режиссерские «находки» преобразовали прозрачную и трогательную «Олесю». Амина Сапрыкина играла не дикарку, искреннюю и порывистую, не юную полесскую ведьмочку, а скорее, субретку. Жеманную горничную. Надо сказать, что такое решение роли очень гармонично сочеталось с игрой партнера. Иван Тимофеевич в подаче Ильи Глебова выглядел приказчиком галантерейного магазина. Все его ужимки, сальные улыбочки, плавные скользящие шаги записного ловеласа соотносились с «Олесей» так же, как Полесье с ногайскими степями.
Такое оригинальное прочтение русской классики, конечно, делает честь новаторским потугам режиссера-постановщика, но как-то не вдохновляет ни на подражание, ни на просмотр новых его спектаклей. ]§[
- 17 просмотров