[ Академичность – не порок ]

Пугаться или, наоборот, вдохновляться большими цифрами проекта не стоит. Их много. Цифр, работ, художников, лет, проведённых полотнами в запасниках, лет после окончания академии, лет после смерти первых дагестанских академиков. Объединённые в одну выставку скульптура, живопись и графика, мёртвые и живые, молодые и взрослые, женщины и мужчины, приверженцы разных направлений и выпускники двух главных высших школ страны удивительно сложились в общую экспозицию. Спелись! Выпускников Суриковского (Московский государственный академический художественный институт) не отличить от петербургской Репинки (С.-Петербургский государственный академический институт). Да и, собственно говоря, кого это интересует, кроме искусствоведов? И, кстати, автор статьи о проекте музея – искусствовед и преподаватель нашего худграфа Наталья Мусаева – тоже закончила академию.

 

Военная тайна

Первое, что начинает тикать в голове сразу после выставки, – преемственность. Одинаковые фамилии, фамилии, которые делятся на двоих, и имена, которые превращаются в отчества. Словно бы знания, полученные в академии, – сакральные, и передавать их нужно обязательно в режиме военной тайны. А кому ж ещё такую тайну доверишь, как не самым близким?! Так и получаются династии Мусаевых, Камбулатовых, Курбановых, Рабадановых, Шахмардановых. Преемственность иного рода тоже имеет место. Когда на выставке в Первой у молодого Халилова, который полностью отрицает наличие у себя всяких художественных ориентиров, вдруг появляется в названии картины Августович, то абсолютно не важно, что никаким Августовичем на этих красных, нарочито неоконченных работах и не пахнет. Его восприняли, проанализировали и, значит, пропустили через себя.

Особая ценность проекта, по словам Джамили Дагировой, автора и куратора проекта, в том, что получилось собрать все эти работы. Ведь их не просто взяли из запасников и красиво развесили по стенам. Значительную часть работ одолжили на время выставки в частных коллекциях, других выставочных залах и художественных мастерских.

Одна из первых работ скульптора Гейдара Гейбатова «Первый день в школу» долго пылилась в «кладовых» музея, пылилась никому не известная «Сирень» Муэтдина Джемала, очень тёплая и не по-джемаловски романтичная. И вряд ли кто когда-нибудь ещё увидит такого Каллаева, который Буниямин. «Праздник первой борозды» 1987-го для художника – теперь уже только история, а все силы он тратит на создание полотен в жанре психоделической живописи. Что совершенно точно доказывает: творческой самореализации академизм – не помеха.

 

Back in USSR

Новомодный соцарт, которым упивается и балуется сейчас Европа, – важная составляющая проекта. И если одни с него начинали свой творческий путь, будучи ещё студентами академии или немного позднее, – тот же Гейбатов, Камбулатов, Эмирбеков или Сайгидов, – то самое свежее, принесённое на выставку ещё не подсохшим полотно Галины Пшеницыной – тоже в этом стиле. Полное ощущение того, что 1965-й – год окончания Репинки, который значится в данных о художнице, – настоящая опечатка. И картина принадлежит молодой московской художнице, остро чувствующей современные живописные тенденции. Яркое полотно, свежее, но при том совершенно не ясным образом оставляющее впечатление дежа-вю.

 

Куда вы?

Очень часто после окончания худграфа или ДХУ им. Джемала выпускники становятся обыкновенными учителями рисования в школе, подрабатывают на оформительстве, пишут «Долой министра!» на тканевых растяжках для митингов, выводят трафаретные буквы на афишах. Порой полученное образование используется лишь для того, чтобы помочь собственным детям получить «пятёрку» за рисунок ёлочки. И такое бывает. Судьба большинства выпускников академии ничего общего с этими примерами не имеет. То ли аура высшей школы зарядила мощнейшей энергией будущую творческую жизнь, то ли Суриковский с Репинкой просто так не заканчивают. Но успешность и узнаваемость практически у всех имён, представленных на выставке, – стопроцентная. И тут даже не Джемал и Сарыджа главные. Габибула Габибулаев после нескольких громких проектов по приглашению работает в Китае – преподаёт студентам; работу Юсупа Ханмагомедова, как говорят, купила английская королева, Абдулзагир Мусаев известен как профессионал далеко за пределами Дагестана, а ещё несколько авторов просто «не вылазят» из московских и зарубежных галерей. Востребованы, одним словом.

 

Автора!

Выставка «академиков» – важное событие. В масштабах республики, возможно, настолько же важное, как и лондонские гастроли нашего Матисса*и К^о.

И когда организаторы проекта, устроившие слёт не только картин, но и авторов, решили запечатлеть это событие сразу несколькими способами, выпустив информативный буклет, пригласив газеты и телевидение, – это всё вполне понятно и оправдано. Только вот тяжело даже в часовую программу для местного канала уместить что-то большее, чем просто лица художников и их полотна. Суть всегда остаётся невысказанной, пусть даже «все произведения изобразительного искусства, по большому счёту, представляют собой текст, несут в себе определённую информацию, которая может быть выражена вербально» (Наталья Мусаева – во вступительной статье). И что бы ни переживали на своём творческом пути авторы проекта, в какое бы стилизаторство ни впадали, из всех работ выкристаллизовывается одно – Дагестан. От него никуда не денешься. А профессиональное образование зачастую просто помогает это понять.

______________________________________