[ портал ]

[Колонка] Писать колонки при условии абсолютного воздействия на тебя подходящей и малознакомой читателю темы – просто удовольствие. Не писать колонки, заведуя отделом газеты – удовольствие ещё большее. Данный продукт ничего общего с удовольствием не имеет.

Когда не о чём писать – пишите о себе, – советовал кто-то из старших. Ничего интересного о своей более чем скромной персоне сообщить не могу, поэтому колонка будет о журналистах.

Последний месяц был богат на своего рода субжанр Интернет-колонок – журналисты о журналистах. Сергей Минаев писал о Дмитрие Киселёве, Киселёв – о Познере. Заданная столичными коллегами планка предполагает выбор в качестве предмета поклонения или порицания как минимум Парфёнова или Доренко. Здесь делается значительный вздох, означающий необходимость привязки любой темы к дагестанской действительности. И начинается мучительный выбор объекта, к которому можно обратиться с чем-нибудь пламенным. Заур Газиев уже был героем моего колумнистического выпада, да и обращаться к нему через газету нет смысла – можно подождать, когда «злой гений» вновь посетит соседний кабинет. Анохина не нуждается в моей, да и чьей-либо, рекламе – она сама себе прекрасный пиар, Багаутдин Узунаев же морально устарел. Вот Эфенди Капиев – хорошо. Правда, для еженедельной газеты неактуально. Да и обидно, когда тот, о ком пишешь, не читает, поэтому да ну его (Гусарова, Абдулгамидова, Шурпаева – нужное подчеркнуть).

А вообще, явление, когда журналист пишет о журналисте, весьма неоднородно. Никогда один журналист не напишет о другом просто хорошо или однозначно плохо – профессиональная язвительность не позволит. Да и просто написать о коллеге означает не что иное, как пропиарить его. А это в условиях сегодняшней борьбы СМИ за читателя – непозволительная оплошность. Оплошавшие обычно маскируют свои промахи символами и метафорами, недоступными наивному читателю, но прекрасно разгадываемыми в редакциях. Нас, например, коллеги величают не иначе как «некоторые СМИ». Поэтому, когда увидишь, дорогой читатель, в «Дагестанской правде» или «Платане» это выражение, знай – оно о «Черновике». И таких много. Так что ищите, разгадывайте, вырезайте и отправляйте нам. Возможно, когда-нибудь задумавшись о телевизионном варианте нашей газеты, мы назовём проект именно «Чернобык» или «Чёрное дело», как ласково именуют нас соседи по газетному киоску. Прелесть!

Единственное, что этой прелести филологической мешает, – аудитория, означающая необходимость привязки к дагестанской действительности. Именно аудитория заставляет многогранную мечтательную личность журналиста превращаться в диктофон истории, спускаться с «Золотых орлов» и «Тэффи» до канализаций и сельского хозяйства.

Так что могла бы я, конечно, писать депрессивные эссе и футуристические зарисовки, если б всех этих читателей не было. Путаются, понимаешь ли, под ногами, читают, мнения свои авторитетные высказывают: так, мол, и так, когда, говорят, начнёшь, Головешкина, «нармальные веши» писать. А я щёлкаю пальцами, отбрасывая навязчивую идею написать о Феллини, и пишу «вещи». Только их почему-то все колонками называют… ]§[