[ Письмо другу ]

Про пустырь говоришь? На котором игрались, делали маленькие танки из глины? Случайно оказался там недавно, когда ездил проведать младших. Там ничего от того, что у нас было, не осталось: там то ли секционку, то ли комплекс какой-то строят, даже территорию школы прихватизировали и уничтожили нашу футбольную площадку.

Зачем тебе, как живёт Фатя? Ты так и не угомонился или позлорадствовать спрашиваешь? А пора бы и забыть. Шесть лет – не шутка. Да жива она. Слава богу. Хотя и удивляюсь, как, живя с таким идиотом. Видел пару месяцев назад на одной свадьбе. У неё уже двое очаровательных мальчиков – не знаю, как там насчёт характера, но лицом оба в маму. Вся – в блеске и глянце, а сама тощая с пустыми глазами. Оттого, что ты любил, только эти две большие капельки и остались. Жаль, конечно, девчонку, но она сама виновата: нечего было так поступать. И не оправдывай её – она же тогда при мне сказала: «Хочу всего сразу», и это было, уверен, искренне. А ты правильно сделал, что уехал тогда – нечего было из-за неё губить свою жизнь. К тому же, поверь, охранять от двуногих животных немых четвероногих намного благородней, чем с металлом в голосе управлять не людьми уже, а полумашинами, у которых в голове уже в понедельник «Ты не поверишь!» на субботу и ««Главный герой» на воскресенье. Даже про футбол поговорить не с кем.

Помнишь Абика с соседней улицы? Ну, тот, который из-за свадьбы сестры забил на учёбу и бросил школу? Так вот: он теперь первый парень у нас там – ходит в костюмах и катается на «десятке», правда, «выезжает» всё так же на имени отца, ну, естественно, на всё тех же его деньгах, а так… как был лошарой, так им и остался. Видел его. Говорит, что женится скоро. Я у сестрёнки узнал, на ком. Вряд ли ты удивишься – на той дуре с параллельного, на Эмине. Кажись, только он и не потрепал её за те два последних года из всех ребят. Ах да, Русик-мозг ещё. Ну, он у нас был нонсенс. Жаль, такая голова и так погиб. Он не по годам слишком высоко прыгнул. Ты же, наверное, в курсе, что тех отморозков так и не нашли, а того, кто заказал его, нашли с передозом недалеко от тоннеля. Ну, конечно же, если забыть, кем является дядя Русика, – Древний город, передоз, смерть. Что тут удивительного?

Хорошо, что ты вспомнил про то бесконечное утро, длившееся неделю, про капусту в чужом огороде, про ментов, про мокрый песок, и одеяла, и тяжёлые отходники каждый день. Сам иногда вспоминаю, хотя так и не получилось ни разу за эти годы туда выехать. Какие ж мы были все тогда… ммм… даже не знаю, как сказать… живые, наверное?! Безумные, «неправильные», но живые. Все: и я, и ты, и Адил, и Сашка, и Султик, и Камилеус, и даже Русик – делали то, что взбредёт в голову в течение тех семи дней. Я не знаю, как тебе, но мне многого из себя того ныне не хватает. Я всё больше, частенько даже среди «своих», становлюсь таким вычищенным, правильным, что ли, предсказуемым, я бы даже сказал «бронзовым». Помнишь, наверное, я это всегда ненавидел в других: в том же Руслане частенько, а ныне всё чаще это замечаю в себе. Во мне с каждым днём всё меньше непредсказуемости. Это далеко не понты или заносчивость – это нечто другое, обусловленное твоей загруженностью, работой, статусом, результатами твоей работы и т. д. У меня даже ненавистная рефлексия стала жутким дефицитом. Я же это всё вижу сам: к счастью, с самооценкой и чувством реальности по-прежнему никаких проблем. А ты счастливчик, что остался таким же, способным полписьма рассказывать о подъёме на гору, описывая цветы и лужи по дороге, точно так же, как некогда мог проболтать весь день об одном ударе Панова в ворота сборной Франции.

Всё-таки интересно у нас получилось. Наша «могучая кучка» как отражение нашей жизни – кто в лес, кто-то спился, кто-то погиб, кто-то легально ворует, кто-то всех стережёт, кто-то стережёт безобидных животных и цветы. Сам-то ты хоть понимаешь, что из всех нас «чистым» остался только ты?

Знаешь, что вспомнил? Помнишь, как мы радовались твоей новой футболке (из самого Абу-Даби!!!) летом после первого курса? Как, нося по очереди, затаскали её к началу осени? Ныне у меня шесть рубашек, вместе с джинсами пять пар брюк, два пиджака, четыре галстука, три пары обуви плюс кеды, которые за полгода так ни разу не одевал, а радости – никакой от всех этих тряпок, даже не запоминаю, в каких туфлях вчера выходил на работу.

Ты говоришь: связи нет, телеканал один и тот местный, забыл, как выглядела игра «Локомотива», кругом горы, никакой цивилизации. А на черта она тебе, эта «цивилизация»? Ты лучше радуйся: трубка достанет в конец уже к обеду, по каналам одно и то же мегахитошоумаксимум, а игру «Локо» лучше запомнить на всю жизнь такой, какой ты видел её в последний раз.

И ты туда же?! Ну я вот про твои нотации по поводу женитьбы. Зачем она мне? Жена-то? Очередной атрибут мебели? Я ж её только ночью 4–6 часов буду видеть, а в воскресенье я сплю почти весь день. Да, ты прав: надо, но не мне и не сейчас. Конечно, лет через N-цать я пойму, что рискую сдохнуть один в пустой квартире, и тогда, наверное, найду кого-нибудь без лишних вопросов и требований, без слёз и соплей, а пока не хочу да и не найду такую.

Сестрёнка и Исламыч нормально. Братец в прошлом году получил корочку; правда, она ему ни фига не нужна была – работает уже со второго курса мерчендайзером. Не пугайся слова – просто так ныне модняво называют распространителей товара по магазинам. Да, оно мало что общего имеет с археологией селения Метаги, но платят ему за раскопки на прилавках в разы больше. Сестрёнке ещё два года учиться. Слежу за ними: вроде не подводят.  

Мама? А её полгода как похоронили. Тихо, в кругу семьи и близких. Ничего удивительного – это жизнь. Тока, прошу, теперь не дёргайся и не извиняйся. Не мог же ты знать, что так случилось. Не переживай: ты не последний.

Всё! Уже стучатся в дверь, да и мобильник пора включить.

Привет жене и Алишке. Надеюсь, я увижу его когда-нибудь.  Приезжай, хоть иногда, хоть раз в два года – для тебя я смогу выкрасть время, по крайней мере, постараюсь.

Извини, что не написал письмо от руки. Пытался сначала. Честно. Но, увидев первые же свои строчки, испугался, что ничего не разберёшь, да и мозоль на указательном пальце уже к концу первого абзаца образовалась.

Ты пиши, даже если не буду отвечать сразу же, – не так часто у меня бывает такое настроение, как сейчас, но оно, хоть редко, всё же бывает… Пока.