Критика Президента по поводу отсутствия инвестиций в ЮФО не заставила себя долго ждать. Полпред Владимир Яковлев провел совещание глав субъектов ЮФО, где указал на недостаточность темпов экономического развития и инвестиций. Действительно, за исключением Краснодарского края, который так вовремя избавился от «красного» Кондратенко, инвестиционная активность в округе крайне слабая.
В скучнейший инвестиционный фон республики небольшое оживление внес приезд очередных поисковиков нефти. Но кажется, что до инвестиций все-таки еще далеко. Вокруг мизерных запасов дагестанской нефти было столько шума и амбиций…
В разное время разработчиками назывались компании «Даймлер-Крайслер», «Славнефть» (кто-то обещал построить больницу в Избербаше). Компания «Роснефть-Дагнефть» так и не смогла увеличить объемы добычи нефти и наладить ее эффективную переработку.
От Нобеля до «Винтерсхалл»Дагестан является старейшим нефтедобывающим регионом России. Примитивный промысел начался еще в XVIII веке, а еще 100 лет назад известный промышленник Альфред Нобель начал осваивать запасы нефти в Южном Дагестане. В 1936 году скважина №8 (г.Избербаш) дала начало промышленной добыче. Нефтяные месторождения в республике считались перспективными, поэтому осваивались они хорошими темпами. К 70-м годам добыча достигла своего пика (более 2 млн тонн в год), в 80-х годах добыча стабилизировалась на уровне 600 тыс. тонн в год, а начиная с 1994 года в республике добывают около 350 тыс. тонн нефти в год. Для сравнения — это меньше, чем 0,1% от объемов российской нефти, а на бескрайние просторы Сибири ежегодно выливается в несколько раз больше.
Разведанные запасы углеводородного сырья на дагестанском побережье (33%) и шельфе (67%) составляют около 500 млн тонн. Для сравнения: в Баку — 3 млрд тонн, в Кувейте — 4,5 млрд тонн. Однако извлекаемые запасы нефти составляют всего 12 млн тонн, остальные залегают или на глубинах до 6 км, или в морской акватории. Поэтому перспективы их освоения связаны с большими объемами геологоразведочных работ и разработкой шельфовых месторождений в акватории Каспийского моря. Сейчас идут разработки месторождений «Инчхе-море» и «Арабляр-море».
Начало было положено в 1998 г., когда в республике провели тендер на разработку 4-х месторождений углеводородного сырья в пределах дагестанского шельфа Каспийского моря. Тендер на разработку и добычу Дербентского и Димитровского месторождений выиграл ОАО «Роснефть-Дагнефть», а остальные достались «Дагбургеотермии». Теперь на горизонте Каспийского моря появляется германская компания «Винтерсхалл».
Справка «ЧК»Крупнейшая нефтедобывающая компания Германии «Винтерсхалл Акциенгезельшафт» является дочерней компанией «БАСФ АГ». Еще в 1990 г. «Винтерсхалл АГ» заключил договор о сотрудничестве с «Газпромом», благодаря чему «Газпром» получил доступ на рынок Германии. В 1999 году группа «БАСФ» и «Газпром» подписали соглашение о стратегическом сотрудничестве. В настоящее время «Винтерсхалл» ведет разработки нефтегазоносных месторождений в Новом Уренгое, куда планирует вложить 700 млн долларов, месторождения «Приразломное» в Баренцевом море — инвестиции до 1 млрд евро, имеет договоры о создании совместных предприятий с «Востокгазпромом» и «Томскнефтегазгеологией». Компания обладает самыми современными технологиями разработки шельфовых месторождений.
Геологоразведочные работы и разведочное бурение будет проводить партнер «Винтерсхалл» — компания «Мегатрон НВК». Причем информация о дагестанском партнере не раскрывается. Вроде бы новые тендеры не были проведены, а есть ли у «Винтерсхалл» или «Мегатрон» лицензии Минприроды РФ? Все, что по поводу появления «Винтерсхалл» известно, так это причастность к этому члена Совета Федерации Ильяса Умаханова и предполагаемое партнерство компании «Транспетролеум». Что же привело «Винтерсхалл» в Дагестан?
Версия 1: амбиции «Винтерсхалл»Мировой рынок нефти давно поделен на сферы влияния. Регион Каспия рассматривается как один из крупнейших и перспективных нефтегазоносных районов мира. Интерес к нему уже более 10 лет проявляют крупнейшие в мире нефтяные компании — «Бритиш Петролеум», «Шелл», «Тотал», американские гиганты нефтяного бизнеса. Традиционным участником всех тендеров и контрактов считается «Лукойл».
Слишком много денег вложили компании и слишком долго ждут стабильности, чтобы уступить кому-то кусок нефтяного пирога. Хотя сравнительно небольшие запасы дагестанской нефти их, возможно, не интересуют, но сам эффект присутствия в регионе… Видимо, «Винтерсхалл» пытается найти брешь в кольце гигантов нефтяного бизнеса и обеспечить себе присутствие в нефтегазоносном регионе. Как говорится, разведка боем и большая PR-компания причастности к крупнейшему в мире нефтегазоносному региону.
Версия 2: амбиции «Транспетролеум»Перспектива стать классической нефтяной компанией дорогого стоит. Если компания «Транспетролеум» поставила такую цель, то даже небольшие запасы дагестанской нефти — хороший трамплин. Плюс порт, ж/д, трубопровод — для полного счастья не хватало хорошего партнера, ну и, собственно, объемов нефти.
Версия 3: никаких амбицийАмбиции, особенно здоровые, нужны и полезны, но амбициями сыт не будешь. Ищите деньги. Если «Винтерсхалл» найдет «большую» нефть, то деньги будут. Но деньги будут даже в том случае, если «большую» нефть не найдут. Достаточно и «маленькой». Так как в этом случае себестоимость нефти будет высокой, то выгодно будет скупать дешевую азербайджанскую и туркменскую нефть и нефтепродукты. Далее они могут пойти под дагестанской маркой.
Вопросы и приоритетыЕсли у руководства республики есть серьезные намерения по привлечению инвестиций, то возникают вопросы. Намерено ли оно также обеспечить политическую стабильность? Не вызовет ли «большая» нефть обострения политической ситуации в Дагестане? Причиной всех войн за последние 100 лет, в т.ч. причиной двух Иракских, двух Чеченских войн, была именно нефть. Где гарантии, что это не повредит экологии республики, акватории Каспийского моря? Нефти для этого нужно совсем немного. Почему в качестве приоритетных не рассматриваются другие возможные направления инвестиций, не требующие больших средств, времени, не представляющие опасности для экологии, но в то же время обеспечивающие рабочие места и эффект для бюджета республики. Например, национальные промыслы — уникальное в мире диверсифицированное производство, не требующее больших инвестиций в основной капитал. Для того, чтобы задействовать отрасль, нужны оборотный капитал и маркетинг. К тому же появляется возможность создания до 100 тыс. рабочих мест. Или, например, рекреационно-туристический потенциал. Древнейшая цивилизация, уникальная в мире полиэтническая система с особой культурой и традициями, исторические памятники, имеющиеся рекреационные мощности и инфрастуктура — все это позволяет принимать до 300 тыс. человек в год, создать до 50 тыс. рабочих мест. А мультипликативный эффект отрасли на всю экономику республики просто вне конкуренции. Не требует крупных инвестиций воспроизводство рыбных запасов. Только воспроизводство кутумного стада в дельте рек Самур и Сулак может дать больше дохода, чем вся нефть республики. Вода — товар №1 XXI века. В республике находится один из крупнейших в мире источников с дебитом 1,5 куб.м/сек., вода пока выливается в реку. Есть и другие источники, в т.ч. имеющие достаточные производственные мощности, торговые марки. Для того, чтобы их задействовать, нужны оборотные средства и маркетинг.
А интеллектуальный потенциал, ресурс рабочей силы и предпринимательской активности? Пока они не реализованы или находят применение за пределами республики. Перечень можно продолжить. А нефть, как мне кажется, это просто чьи-то амбиции, не имеющие реальной перспективы.
ИнвестицииРассчитывать на инвестиции, имея крайне низкий инвестиционный рейтинг (81 место), не стоит. Если нет политической стабильности, гарантий сохранения инвестиций и вывоза прибыли, а налицо все риски вместе взятые, то инвестиционный фон в республике еще долгое время обещает быть неблагоприятным. Все-таки есть вещи поважнее денег.
Подождем до лучших времен. ]§[
- 3 просмотра