[ Мат Легаля. В три хода ]

Текст официального релиза с выступлениями президента, вице­-премьера Ризвана Курбанова, председателя республиканского избиркома Магомеда Дибирова, мэра Махачкалы Саида Амирова читайте на сайте «Черновика». Для посетителей организована возможность оставить online­-комментарий. В данной же статье отметим, что ключевым вопросом повестки явился вопрос о проведении Общедагестанского форума.

Занимательная статистика. 36,5 % от ресурса времени, отведённого на работу Совета, занял вопрос предстоящих выборов муниципальных глав, грядущих на следующей неделе. Ровно столько же занял фрагмент текста официального сообщения пресс-службы президента РД по данной повестке. Второй вопрос – о готовности республики к проведению Всероссийской переписи населения и отношении власти к возможным фальсификациям – занял всего 18,5 % ресурса времени. Гвоздь номера – подготовка Съезда народов Дагестана (44,0 %).

 

Магомедсалам Магомедов фактически не только признал выборы важнейшим для себя этапом при взятии под властный контроль всех социальных институтов, в том числе и органов муниципального управления, но и отчитался о действительно большой работе, проведённой администрацией президента по организации выборов. В суховатых предложениях его выступления, конечно же, сложно высмотреть воистину титанические усилия, которые пришлось приложить президенту в «кабинетном» режиме избирательной кампании. Об этих «усилиях» мы многократно писали в номерах последних двух месяцев. Но то, что контроль над всеми муниципалитетами, а в марте 2011 года и над парламентом республики, будет обретён, стало ясно всем присутствующим. Исключение пока составляет Махачкала. Но, однако, претензии на доминирование в муниципалитетах мэра столицы Саида Амирова оказались сильно купированы во всех иных МО. И это тоже надлежало прочитать меж строк всем присутствующим. Это – очевидные достижения президентского кабинета, результаты которых мы увидим через десять дней.

Все остальные подготовительные мероприятия – учебные семинары для СМИ, полигон штатных и нештатных ситуаций на избирательных участках и тому подобное – лишь формально-демократическое сопровождение реальной кампании, которая должна бы продемонстрировать действующим главам и их горячащимся оппонентам, что процесс находится под схематизированным контролем.

Это заседание надо понимать как деликатное разъяснение, что нынешняя кампания не ограничивается лишь кулуарно-закулисными договорённостями с претендентами, на которых президентом, само собой, обещана поддержка одним и отказано в ней иным. Если что-то пойдёт не по договорённому сценарию, как бы предупреждает президентская команда, то ключевые, решающие, чреватые нарушения будут ТАК документально зафиксированы, что отменить результат – дело техники, причём не затрачивая особенно больших усилий, которые ровно год назад понадобились для возвращения в исходную позицию дербентского элекшина. Эта комплементарно-миролюбивая угроза демонстрирует муниципалам и их особо жёстким «патронам» в общеполитических процессах, что пока президент не будет никого «ломать через колено», не станет подключать ни силовой компонент, ни физический. Здесь достаточно правоприменительных механизмов, в коих нет недостатку – вон, сколько разных федеральных чинов понаприезжало сюда за последний месяц. Но это только пока… Если нынешний опыт с выборами глав не станет позитивным, то не только будут отменены итоги, но и будут сделаны судьбоносные для каждого главы выводы. Сразу же после мартовских выборов депутатов парламента. А там и физическая сила проявит себя, и вполне нормативный силовой компонент (прокуратура, милиция).

 

 

В выступлениях по каждому вопросу президент Магомедов позавчера по нескольку раз произносил: «…скоординировать совместные действия».   Самое интересное, что от наших собственных, «общедагестанских», действий может измениться очень и очень мало. Причинно-следственных связей нет. Подавляющая их часть находится на федеральном уровне. В 2007 году «ЧК» делился впечатлениями о том, что при имеющемся развитии событий, при таком разрастании коррупции и вседозволенности правоохранительных органов, вышедших из-под контроля не только общественных, но и самих государственных институтов, война всех со всеми неизбежна. При этом понимание республиканской ситуации в Москве весьма примитивное (искажённое пятнадцатилетним распространением кастрированной, пустопорожней информации дагестанских СМИ и аналитических служб территориальных органов федеральной власти). К счастью, даже в том хаосе, что представлял Дагестан в недавнем прошлом, произошли хоть какая-то регламентация и какое-то прояснение. В домухуевские времена подвергнуть критическому осмыслению происходящее было просто невозможно. Как положительное следствие изменений, в вопросах «с чем мы имеем дело?» и «что надо с этим делать?» в сегодняшнем Кремле осталось всего два понимания: подавить или демократизировать.

Сторонникам подавления нет никакой разницы, какой именно строй установится на Руси. Русские окраины при любой общественно-экономической формации (монархия, социализм, буржуазная демократия, православно-клерикальное государство) останутся в неделимой Руси! Навсегда!! Во веки веков!!! Для них само слово «Русь» священно, что само по себе, конечно, не порицаемо. Но любое производное от этого слова – Россия, Российская Федерация, Российская Республика и прочее – воспринимается ими как личное оскорбление. Это – весьма солидная часть военного генералитета и их соратники из младшего офицерского состава. В партийно-политическом смысле это республиканцы, в социально-классовом – магнаты-тяжелопромышленники, в идеологическом – национал-патриоты, национал-социалисты, примордиалисты. Вольные суждения о равноправии, демократии, суверенитете вызывают у представителей этой группы пароксизмальные приступы желчи. Особенно обостряется состояние этой группы во время медведевских кампаний по сокращению армии, милиции и подразделений внутренних войск. Вот и сейчас обострилось. Вслед за требованием российского президента сократить милицию на 20%. Какой же генерал захочет? Что ему легче пережить – сокращение личного состава и соответствующую потерю влияния, контроль над интендантскими службами, финансовым потоком и прочим, или банальную передислокацию в очередную «горячую точку»?

Сторонники демократизации общества не делят его на русское и нерусское. Им хочется объяснить, что сытый и умный ни с кем драться не будет. И отделяться ни от кого не будет – «от добра добра не ищут». Надо достичь такой производительности труда, при которой люди будут самодостаточны, им будет что защищать и что терять. Они будут привязаны к капиталу, земле, собственности, и, чтобы не потерять всё это без права передачи наследникам, они будут предпринимать, конкурировать, но… не воевать.

Сторонники подавления, напротив, имеют иную, весьма своеобразную, экономическую доктрину – каждому «своему» по государственной должности. Ну или по муниципальной. Все, таким образом, будут работать на государственный аппарат, государство будет им платить зарплату за перекладывание бумажек из папки в папку, и каждый станет рабом начальника. А рабы свободы не имут – ни свободы слова, ни предпринимательства, ни перемещения. Дитя неволи для свободы слаб! Тогда и выборы нужные нарисуем, и ещё многих «своих» во власть пихнём, и никто не рыпнется, пока Россия (тьфу… Русь, конечно же) будет платить деньги. Это ничего, что все разучатся производить. Зато все могут стать милиционерами или прокурорами с дипломами.

 

 

Так вот, беда в том, что кремлёвский аппарат давно уже группируется по этим двум позициям. На одной всё более и более отчётливо проявляется Дмитрий Медведев, а на другой – Владимир Путин. Читатель сам может разобраться, кто на какой позиции. Ещё одна беда в том, что многонациональный российский народ никак не может определиться, нужна ли ему демократия (а это чисто буржуазная, в хорошем смысле, демократия) или лучше всё-таки в социализм вернуться. Очень показателен в этом смысле цикл телепередач «Суд времени» с участием профессиональных политологов, учёных-историков и социологов. К такого рода теле-играм мы успели привыкнуть – «обвинитель-судья-защитник» (в данном случае Кургинян-Сванидзе-Млечин). Эта же, на «Пятом канале СПб», транслируется с интерактивной возможностью для телезрителей. Если проанализировать голосование по оценкам Сталину, Ленину, Ельцину, Гайдару, Тухачевскому, тем или иным историческим событиям, то убеждаешься, что 82% – 83% населения всё ещё живёт в социализме. Что знает такое население о сугубо дагестанских проблемах, культурных истоках, особенностях характера? И за кого же будет такое население?

А за кого будет Дядюшка Сэм? Ну, представьте себе, что за девяносто дней до 11 марта 2012 года на выборы президента России выдвинется Владимир Владимирович, и он же победит в итоге. Не возликуют ли сторонники подавления дагестанского сепаратизма, который к тому времени, возможно, разбушуется синим пламенем? И разве сумеет через годик-другой президент Путин удержать страну от перескока к русскому фашизму? Следующий президент у нас избирается аж на шесть лет. И за этот срок в силах ли будет новый президент отбиться от национал-социалистического окружения? Иначе как репрессиями и внутренними чистками – никак. А это ведь тоже тоталитаризм. Далее. В стране победившего национал-социализма пенсионеры, конечно же, перестали бы роптать, стихли б и стали шамкать свой чёрный хлебушек. Жиды-магнаты перестали б копить, играть на биржах и выводить капиталы. Даже в командировки за рубеж перестали бы ездить. Население стало бы быстро-быстро расти. Хорошо ли это? Ну конечно да! Если послушать сторонников подавления. Вернёмся к первому вопросу этого абзаца. Так чью же сторону примет Дядюшка Сэм? А «Поднебесная страна» на чьей стороне окажется? Ведь, как и китайцы на Дальнем Востоке, так и американцы, надо полагать, в Центральной Азии – наши соседи. Кому захочется иметь контакты с соседями-фашистами? А Владимир Владимирович не сможет с одной стороны держаться патриотической риторики, а с другой – твёрдою десницею удерживать национал-социалистов в повиновении.

 

В 1913 году экономики Германии и России росли на 10% в год, а население России на 2% в год, то в этих темпах можно видеть причину потери политической и экономической устойчивости Европы. Поэтому есть основания рассматривать мировые войны ХХ века как результат потери устойчивости демографической системы, как бы механистически это и не звучит. («Очерк теории роста человечества. Демографическая революция и информационное общество» С. П. Капица.  Институт физических проблем им. П.Л. Капицы, Институт социально-экономических проблем народонаселения РАН, 2008 г.)

При вхождении во власть российского национал-социализма войны в Дагестане не избежать. И война эта станет не только северокавказской. А возможно ли это в современной России? Не зависит ни от Путина, ни от Медведева. А зависит от темпов экономического роста и демографического прироста/убыли. Если одно не будет соответствовать другому, всё в лучшем виде может оптимизировать российский ordnung. По иронии, на заседании Президентского Совета был затронут вопрос о том, что наша республика молода – средний возраст всего 28 лет. Но посмотрите на графики (см. рис. 1 и рис. 2 на этой странице), и вы увидите, как стремительно взрослеет не только общероссийское население, но и наше дагестанское. На графиках за 100-процентную константу принята численность населения (старше трудоспособного возраста, трудоспособного и младше трудоспособного) соответственно в РДи РФ в 1990 году. В каждый следующий год фактическая численность по соответствующим возрастным группам пересчитана в проценты от численности в 1990 году.

 

 

Так к чему мы можем прийти в ближайшее будущее и в чуть более отдалённой перспективе. Как обычно в последние 5 – 6 лет поводов для оптимизма, на взгляд редакции, чуть больше. Уже понятно, «Отряда-800» (в «ЧК» принято сокращённое его название «О-800»), по всей видимости, не будет. А что же тогда будет? Ведь вовсю идут разговоры о введении с 05.10.2010 г. на всей территории Дагестана режима КТО. Фактически – развязывание военных действий наподобие тех, что мы наблюдали на протяжении последних пятнадцати лет в Чечне.

Вместо «О-800» будут сформированы подразделения внутренних войск МВД РФ. Сие означает, что на уровне федерального правительства, во-первых, не хотят пушечной канонады и бомбардировочного эха накануне Сочи. Это нам внутри СКФО всё видится в больших масштабах. А из-за рубежа что Сочи, что Махачкала кажутся одной территорией. Во-вторых, и из Москвы Северный Кавказ видится не таким уж большим, чтобы в каждой карликовой республике был свой «рамзан». Тут, как армейской роте, нужен один «крутой» сержант, а несколько «крутых» – к склоке. В ведомстве Рашида Нургалиева, по всей видимости, разобрались, что лучше финансировать за счёт федерального бюджета свои собственные подразделения, пусть и сформированные частично из личного состава местной милиции, чем передать бразды управления непонятного статуса «О-800» президенту республики. Хотя своя прелесть в этом всё же была. В хлопонинской администрации не могли не оценить все преимущества от того, что интеллигентный президент республики, не имеющий и половины вооружённой милицейской охраны, сопоставимой по численности, к примеру, с кавалькадой Саида Амирова, вдруг… вооружится собственным отрядом из восьмисот головорезов. Тут ни судебные приставы, ни местные ОМОНы и СОГи не помогут. Скорее всего, вопрос о добровольном расформировании нелегитимных подразделений встал бы (а возможно, ещё и встанет) перед главами муниципалитетов буквально через месяц с момента переподчинения новых формирований президенту. Вместо этого в крупных городах будут дополнительно расквартированы регулярные войсковые подразделения ВВ МВД РФ численностью порядка полутора-двух тысяч человек. А режим, скорее всего, будет не КТО, а СКПО – наподобие того, что был введён в 2007 г. в окрестностях Гимры и отменён почти через два года.

Однако… Предполагаемый общественный фонд, в чьи функции входило бы внебюджетное финансирование «О-800», почему-то продолжает формироваться. По крайней мере, многие руководители республиканских учреждений пребывают в панихидном настроении из-за требований «добровольно» жертвовать в фонд.

 

Тревога, проявляемая дагестанским обывателем, – от недопонимания политической и общественной ситуации. Потому как интеллигенция просто зарабатывает деньги в коррумпированных вузах, а СМИ никак не могут организоваться как независимый, самодостаточный орган. Поэтому некому объективно информировать население. Исследовать, интерпретировать и вещать. Интеллигенция сперва не хочет, а затем просто вырождается, а СМИ не умеют. Население же при отсутствии понимания действий власти плодит мифы и фантазии, которые очень часто материализуются в политические процессы. Вот тут и рождается тревога: «А что ему ещё в голову-то взбредёт?!»

Ужас. А что ужас? Слово само за себя говорит. Страх, ужас – от латинского terror . Применение силы или угроза её применения в политических целях. Террор является одной из форм политических репрессий и одним из методов политической борьбы. Государственный террор – массовое физическое устранение политических противников, используемое политической властью страны для устрашения и усмирения населения страны (например, якобинский террор, красный террор, операция «Кондор»). Экономический террор– устрашение или уничтожение политических противников путём частичного или полного лишения средств к существованию (например, искусственный голод в Ирландии, ликвидация кулачества как класса, голодомор). Террор известен, сколько существует человеческая история.

 

Всё ясно – тревога и ужас. Но скажите откровенно, почему дагестанцы так волнуются при слове КТО? Ведь вроде бы все радоваться должны – идут защитники. «Эти» будут нас от «тех» защищать. От чего же тогда тревога на грани ужаса? Или во власти этой тревоги не ощущают? Лично я, разговаривая с руководителями госкомитетов, агентств, министерств, общаясь с товарищами-милиционерами, прокурорами и главами МО, от каждого слышу озабоченные речи. Все, начиная от старших офицеров, понимают, что военные принесут к нам в дом хаос, что право на неограниченное насилие от имени государства перейдёт от сегодняшних «насильников»-милиционеров к завтрашним военным. Все потеряют статус-кво. И государственные служащие, и бизнесмены, и население. Все боятся государственного террора в стране победившего национал-социализма.

 

 

Давайте ещё раз обратимся к «Википедии», которая даёт ещё одно понимание террора в дефинициях Женевской декларации о терроризме:

А вот ещё и наша собственная, отечественная, интерпретация явления. 1918 год. РСФСР. «Рабочiй класс советской Россiи поднялся»,– гласит воззванiе губернскаго военнаго комиссара в Москве 3-го сентября, – и грозно заявляет, что за каждую каплю пролетарской крови... да прольется поток крови тех, кто идет против революцiи, против советов и пролетарских вождей. За каждую пролетарскую жизнь будут уничтожены сотни буржуазных сынков белогвардейцев... С нынeшняго дня рабочiй класс (т. е. губернскiй военный комиссар г. Москвы) объявляет на страх врагам, что на единичный бeлогвардейскiй террор он отвeтит массовым, безпощадным, пролетарским террором». Впереди всех идет сам Всероссiйскiй Центральный Исполнительный Комитет, принявшiй в засeданiи 2-го сентября резолюцiю: «Ц. И. К. дает торжественное предостереженiе всем холопам россiйской и союзной буржуазiи, предупреждая их, что за каждое покушенiе на деятелей советской власти и носителей идей соцiалистической революцiи будут отвечать все контр-революцiонеры и все вдохновители их». На белый террор врагов рабоче-крестьянской власти рабочiе (?) и крестьяне (?) ответят: «массовым красным террором против буржуазiи и ея агентов».

«Ужас (terreur) – волнение души при виде бедствия или угрожающей опасности; неописуемый, громадный страх» (Dictionnaire de l`Academie francoise. Nouvelle edition. Lion, 1776).

Ужас – это, прежде всего, психическое состояние, более напряжённое, чем просто страх, – состояние, в котором оказывается любой человек, когда ему угрожает смертельная опасность: извержение вулкана, необходимость пройти через дремучий лес безлунной ночью, приближение вражеской армии, бомбардировка, насилие или возможность насилия.»

 (Патрис Генифе «Политика революционного террора 1789–1794 г.»)