1 декабря я по своим делам ехал в Махачкалу на маршрутке «Балахани – Махачкала». Около 10:30 на кольце Сергокала – Леваши – Махачкала нас остановили. Водитель вышел с документами. Через определённое время открылись задние двери маршрутки. Мы (пассажиры) повернулись, увидели, что их открыли шофёр и гаишник. На задней скамейке сидели молодые ребята 25 – 30 лет, которые ездили на временные строительные работы в Махачкалу. Ребята были небриты, с бородами, и сотрудник ГИБДД пальцем показал самому физически слабому из них, чтобы он вышел. Этот парень вышел, через минуту вернулся и попросил своего друга подать сумку, вынул оттуда паспорт и с ним ушёл. Через боковые окна было видно: прямо против нас стояла белая «Нива» и в ней видны были два человека: один – в камуфляже, другой – в гражданской одежде. Когда этот парень (Рашид Курамагомедов) предъявил паспорт, видно было, как тот, кто был в форме, указательным пальцем показывал на лицо и что-то агрессивно говорил. Эти жесты он повторял неоднократно. Тот парень стоял перед ним боком, как провинившийся школьник, и что-то изредка, без агрессии отвечал. Так прошло минут 7 – 10. В это время к ним подошёл наш шофёр и что-то спросил у другого работника, сидящего в машине. Разговор обострился, видно было, что они хотят друг другу что-то «доказать».
Я как старший среди пассажиров вышел, чтобы избежать никому не нужного конфликта. Подошёл, дал «салам», успокоил ребят, спросил работника, почему он нас задерживает, и сказал, что мы спешим по своим делам. На что работник ответил вопросом, кто я такой, чтобы вмешиваться. Я представился, назвал район, село. А он ответил, что проводит здесь спецоперацию и что ему не нравится морда этого парня. В это время я заметил в его руках паспорт и переспросил: то, что вы держите – его паспорт? Он ответил: «Да, а что?» Я спросил: «Значит, вы выяснили, кто он такой?» Он ответил: «А я откуда знаю, кто он такой? Я имею право отвести его в отдел и задержать на четыре часа». (Бедный не знает, что по УК РФ задерживать можно только на три часа.) Каждого приезжего отводить в отдел выяснять – это не дело. При этом могли бы при себе иметь банк данных, какой-то бюллетень, наконец, список или позвонить кому надо.
На это он отреагировал опять по-хамски, агрессивно: «Вы очень много знаете?» Я ответил ему, что сейчас выясню, кто он такой, попросил представиться, как положено, и я позвонил. При этом он ответил, что его зовут Магомед Абакаров – работник отдела по борьбе с терроризмом. Пока я звонил, тот же сотрудник ГИБДД привёл другого незнакомого парня, при этом гаишник держал в руке пистолет, пустую обойму и документы – разрешение на оружие. До этого «нашего» он посадил в машину. Когда они подошли, я переспросил его фамилию и звание. Назвал звание – майор, при этом вышел из машины, крикнул на нашего парня, чтобы он вышел из машины и чтобы мы уехали.
Мы уехали. Мне что-то было непонятно, в голову лезли всякие мысли. Да, с приходом нового министра МВД Дагестана заезжать в село, беспокоить людей стали очень редко. Если и приезжают, спокойно делают своё дело и уезжают. Во всяком случае, нет того «ура!», которое было, и никто не тыкает. Но здесь, в «домике», нас, видимо, хорошо помнят, раз такое случилось. Я поговорил с парнем. Он сказал, что когда он предъявил паспорт, сотрудник заглянул в него и сказал: «Ах, ты – балаханинец, настоящий “ваха”». Тогда я отвернулся, стал боком, что ему сказать, я не знал. Он добавил, что, мол, твоя морда – ваховская и т. д. Короче, он сказал, что имеет право задержать меня на четыре часа, отвести в отдел, но что это мне невыгодно. Короче, вымогал».
На следующий день в общественнную организацию «Матери Дагестана» приехали старик из Губдена и молодые ребята. Послушали их. Почему продолжаются старые традиции старого министра – вседозволенность? Почему же эти ярлыки ещё в ходу у представителей правоохранительных органов? Неужели с ними не проводят воспитательную работу на предмет главной задачи, а не в корпоративных целях? Когда, наконец, мы поймём, что воевать с гражданами, с семьями убитых, пропавших нельзя? Чтобы построить что-то ценное, объединяющее всех, надо исходить не из клановых, корпоративных, партийных, наконец – «ваховских» и суфистских и т. д. позиций, а именно из общей, принятой для всех Конституции РФ. День и ночь заглядывать в неё. Изучать, пропагандировать, следовать ей. И по пустякам не оскорблять людей, используя служебное положение и прикрываясь спецоперациями и всякими режимами.
Со слов губденцев, тот оперативный работник, у которого семью взорвали, до сих пор с оружием в руках ходит по селу и средь бела дня обстреливает дома вдов убитых, кидает гранаты в их дома.
Я как человек понимаю его и глубоко сочувствую, но как специалист понимаю (да и по закону нужно это сделать) необходимость забрать у этого опера оружие, отстранить на определённое время от службы и положить в стационар на психокоррекционое лечение.
А примеров самовольных, печальных результатов таких действий со стороны работников в последнее время достаточно – видно по ТВ и из заявлений министра ВД РФ Нургалиева.
Магомед Расулов
3 декабря 2009
Номер газеты