«Вы нас на севере не замечаете», – эти слова шейха Сиражутдина Хурикского передают отношение не только его самого, но и всех остальных представителей религиозных общин Южного Дагестана по отношению к Махачкале. Вообще чувствуется заметная оторванность южной части республики от остального Дагестана и ощущение того, что центр обделяет её вниманием. В отличие от Северного Дагестана, в котором процесс увеличения интереса к исламу и пик роста религиозности населения вообще пришёлся на 1990-е годы, в южной части республики эти процессы обозначились только последние 2–3 года. Низкая религиозность населения до последнего времени и соответ- ственно минимальные знания большинства населения по религиозным вопросам обусловили повышенный интерес к региону со стороны множества религиозных организаций, причём не только исламского характера.
В Табасаранском и Дербентском районах, а также в городе Дербент уже существуют небольшие христианские протестантские секты. Но главную роль в религиозной жизни региона, безусловно, играет ислам. Постапрельский синдром
Наибольшего напряжения религиозная ситуация в Юждаге достигла 8–9 апреля. Тогда в Дербенте произошло вооружённое противостояние между двумя группами мусульман. В результате столкновений 24 человека получили ранения различной степени тяжести и 149 участников беспорядков были задержаны.
В городе существуют 4 группы чётко обозначивших себя мусульман: шииты, суфисты (лояльные ДУМД), мюриды шейха Сиражутдина-афанди Хурикского и «суннитская молодёжь» (как они себя называют), которую люди Хурикского называют ваххабитами, а большинство дербентцев – «шах-салаховцами» (от названия родника и небольшого квартала Дербента. – Прим. ред.). После последнего столкновения влияние Хурикского в городе заметно усилилось. Прежде всего это относится к присутствию его сторонников в древней Джума-мечети города. Эта ситуация вызвала заметное недовольство шиитов, которые в советское время «прибрали к рукам» самую древнюю мечеть в России – дербентскую Джума-мечеть. Сиражутдин Хурикский объясняет эту передачу как элемент государственной политики ДАССР, и шииты этим шагом хотели вызвать симпатии южного соседа. В то же время шиитский имам Джума-мечети Сейид-Хашим Миртеибов уверенно утверждает: «Джума-мечеть с самого начала была шиитской. Ситуация после этого уже нормализовалась. А те ваххабиты, которые это сделали, они не ходят сюда. Они стали спокойнее. В ходе конфликта нашу общину тревожила позиция газет и телевидения, которые говорили о суннито-шиитском противостоянии в Джума-мечети».
Несмотря на весь накал страстей, следует отметить, что ситуация в Дербенте в целом нормализовалась и признаков грядущего противостояния на той же почве пока не заметно. Почти все участники беспорядков, за исключением лиц, по вине которых были ранены несколько милиционеров и других прихожан мечети, выпущены на свободу, что, несомненно, послужило стиханию противостояния между местными «тарикатистами» и «ваххабитами». Хотя по заявлениям пострадавших в том конфликте за освобождение значительного числа арестованных последним пришлось заметно опустошить свои карманы. Махачкала – «Дания» для шиитов?
Суннито-шиитские отношения охватывают почти весь диапазон межрелигиозного диалога в Дербенте. В этом плане для дагестанцев будет интересен конфликт, разгоревшийся в соседнем Азербайджане между провозгласившим себя муфтием всего Кавказа и шейхуль-исламом Аллах-шукюром Пашазаде и руководителем ГККРО (Государственный комитет по работе с религиозными организациями) Рафиком Алиевым, которого Ильхам Алиев снял с должности 10 дней назад. Суть конфликта: Алиев обвиняет Пашазаде в том, что последний имеет право себя называть только муфтием Азербайджана и азербайджанцев Грузии, а его притязания на духовную власть надо всем Кавказом, а особенно суннитами, беспочвенны. Шиитский имам дербентской Джума-мечети Миртеибов по этому поводу заявил следующее: «Шейхуль-ислам Аллах-шукюр Пашазаде имеет право именовать себя муфтием Кавказа. Кавказский дом собирался – его выбрали, и как выбранный он имеет на это право. У шиитов Дагестана своего муфтията нет, но согласованность действий, конечно, есть. Тем более что у нас община довольно большая. Кроме города, где живут 35 тысяч шиитов, они есть в Белиджи, Нюгди и Араблинском». В 1992 году в Грозном прошло собрание, на котором Пашазаде был избран председателем Совета муфтиев Кавказа, на что и напирает муфтий Азербайджана. После этого прошло ещё несколько собраний, на которых Пашазаде регулярно переизбирался. На основании последнего факта Хурикский признаёт некую легитимность Пашазаде как муфтия Кавказа. «Муфтии собрались же и признали его», – заявил он. Кроме последнего обвинения, к Пашазаде имеется много претензий другого характера. В последнем номере газеты «Реальный Азербайджан» вышла статья под громким названием «Антимусульманин». В ней описывались финансовые злоупотребления муфтия и прочие деяния, не приемлемые не только для человека, называющего себя муфтием Кавказа, но и для рядового мусульманина. Ещё в его адрес прозвучали небеспочвенные обвинения в работе на КГБ в советское время и на МНБ (Министерство Национальной Безопасности) сейчас, выражавшейся в репрессиях против неугодных ему исламских деятелей, попросту говоря, – в «стукачестве».
Более того, многие мусульмане АР обвиняют Пашазаде в куфре. Основанием для таких обвинений послужили несколько громких заявлений последнего. Так, к примеру, выступая 31 мая в городе Куба, он сделал публичное заявление: «У нас есть один Бог, один Пророк и один президент, и это Гейдар Алиев». Такое «признание» с религиозной точки зрения было богохульством (нельзя имя рядового человека, пусть и президента, ставить наравне с именами Аллаха и Пророка (с.т.гI.в.), что сразу вызвало неоднозначную реакцию в обществе. (Оруджев Р. Шейх-ул-ислам включился в предвыборную кампанию, газета «Эхо», 2003, 4 июня). Но Пашазаде на этом не остановился и месяц спустя сделал ещё одно подобное заявление: «Идти против Гейдара Алиева – это значит идти против воли Аллаха!» (Алили Т. Идти против Гейдара Алиева – значит идти против воли Аллаха», газета «Эхо», 2003, 30 июля). Последнее заявление рассматривается в исламе как прямой отход от религии, стержнем которой является принцип единобожия. Кроме того, учитывая тесные связи Пашазаде с МНБ АР, его деятельность на территории Северного Кавказа и желание приобрести над местными российскими мусульманами духовную власть можно воспринимать как вмешательство в дела соседнего государства, которое должно заинтересовать наши «компетентные органы».
В этой связи небызынтересно отметить, что Пашазаде имеет своего назначенца в Дагестане – Шихабутдина Керимова. По нашей информации, он ездит по районам и встречается с различными религиозными деятелями, хотя для нас непонятна цель его работы, поскольку, по словам имама Джума-мечети Дербента, шиитами он не руководит, и ограничить круг его деятельности они тоже не смогли. Сам его статус тоже вызывает много вопросов, как и право Пашазаде назначать своих наместников в Дагестане.
Описывая суннито-шиитские отношения в Дагестане, нельзя обойти наметившееся в течение последнего месяца обострение в этой сфере. «В последнее время шииты очень обеспокоены тем, что в Махачкале в исламских магазинах продаётся книга «Лицо шиизма». В этой книге автор, место издания не указаны. Говорили, если шииты её покупают, то бесплатно дают. Там против шиитов выступают, много обвинений, ложь пишут. Про Али много скверных вещей пишут. Вот недавно на пророка Мухаммада (с.т.гI.в.) карикатуры были. Весь исламский мир взволновался. Сейчас, если эта книга будет так распространяться, то Иран, Азербайджан тоже встанут. Все дагестанские шииты будут писать…» – заявили нам имам Джума-мечети Сейид-Хашим Миртеибов и представившийся работником мечети Молла Фархад в конце беседы про религиозную ситуацию в Юждаге. Эти отношения осложняются и имеющим место давлением на суннитов в северном Азербайджане. Самый влиятельный религиозный лидер Юждага – Сиражутдин-эфенди – заявил по этому поводу следующее: «Они не суннизм не признают, поэтому давят суннитов, чтобы принимали шиизм. Это государственная политика, хотя мы встречаемся и стараемся снизить напряжённость». Новая сила?
В Дербенте в последнее время начала действовать организация «нурсистов», которая до сих пор не была представлена в Дагестане, и поэтому вызывает особый интерес для мусульман республики. Основателем движения является мулла Саида Нурси (1873–1960). Своё название эта организация суннитского толка получила от турецкого села Нурси (близ города Битлис), где родился основатель движения. Но впоследствии мулла Саид связывал название своей идеологии со словом «нур», т. е. «свет». Соответственно, «нурчулар» (по-русски – «нурсисты») переводилось как «сторонники светлого пути». История организации начинается с 1945 г., когда, собственно говоря, Саид Нурси провозгласил в Турции концепцию, которая включает 4 принципа:
1) ислам должен быть объявлен государственной религией Турции, а Коран – стать основой для конституции;
2) светское правительство должно иметь лишь функции исполнительские и защитные;
3) контролировать правительство при этом должен специальный Совет духовных лиц;
4) страна должна реально стать частью мусульманского мира и резко ограничить всякие контакты с христианским миром.
Реальную силу нурсисты приобрели, когда в 1969 г. во главе движения встал миллиардер Мухаммад Фатуллах Гюлен. По оценкам турецких экспертов, Гюлен и община «Нурсисты» сегодня располагают капиталом в $ 50 млрд США. К концу 80-х годов в сеть нурсистов входили 88 вакфов, 200 частных лицеев (школ), более 500 компаний и фирм. Они выпускают 14 журналов, выходящую огромным тиражом газету «Заман» («Время»), вещают на весь мир по частному каналу «Саманйолу», или сокращённо СТВ, и по двум радиоканалам. После распада СССР наступил звёздный час нурсистов, которые за короткое время смогли укрепиться практически во всех мусульманских республиках, а также в тюркоязычных регионах России, а теперь укореняются в Дагестане. ]§[
- 32 просмотра