Проходишь по Махачкале, и душа радуется. Обустроенные улицы, новостройки за новостройками, вечно спешащие куда-то обыватели, радостные дети. Бурлит жизнь. Но есть и другая жизнь: невидимая и страшная, где ломаются судьбы многих и многих соотечественников, где в лучшем случае их ждут обыски, издевательства и побои, в худшем – смерть! И никто ни за что не отвечает. Это даже не сталинские времена. Дело обстоит намного хуже. Тогда режим создавал хоть видимость какого-то правосудия: люди в определённой мере знали суть предъявленных обвинений, существовали «тройки», выносившие приговор, и т. п. Самое неприглядное в этой ситуации – малопонятное обречённо-пассивное молчание общества. Наверное, каждый дагестанец в душе даёт индульгенцию на беззакония в надежде, что уж его они – беззакония – точно обойдут стороной. Как бы не ошибиться…
Атака на своихВ Махачкале вместе с супругой и престарелой матерью с давних пор проживает Марсель Абдуллаев. С 1997 по 2002 гг. служил в республиканском ОМОНе-1. Участвовал в боевых действиях в Кадарской зоне. Имеет благодарственные письма и награды. С 2002 года и поныне работает в УВО ОБ МВД РД. Претензий со стороны вышестоящих инстанций не имел и не имеет. Но с определённой поры у Абдуллаева появилась масса претензий к ним. И не только.
– 28 июля я был на работе: охранял вверенные объекты. К 17 часам, сдав, как положено по уставу, дежурство, усталый возвращался домой. Захожу к себе во двор, а он переполнен вооружёнными милиционерами в камуфляжной форме и в масках. Человек 200-250. Даже знакомых из соседних рот по ОМОНу встретил. Разговариваю с ними, они нехотя вступают в контакт, некоторые сконфуженно отворачиваются.
Почувствовав неладное, расталкивая зевак, быстро поднимаюсь на этаж, где живу, и понимаю причину смущения: одни милиционеры с кувалдой молотят по уже исколоченной бронированной двери в мою квартиру, другие («на всякий случай») готовят взрывчатку для неё, третьи – приготовляются к штурму.
Требую прекратить безобразие. Они мне говорят, что от соседей и информаторов поступали «достоверные оперативные сведения о сокрытии мной на собственной квартире десятка террористов, готовящих самодельные бомбы».
Пытаюсь ключом открыть дверь: ничего не получается. Вновь за дело принялись стражи порядка. Вскоре дверь была выбита с проёма, но никто в комнату не входит. Видно, боятся. Захожу первым, за мной – человек 20 высокопоставленных милицейских чинов. Они осмотрели всё кругом, не найдя никаких «террористов», поспешили вон.
Говорю: «А кто восстановит дверь?» В ответ один из полковников с издёвкой: «Побыстрее обратись к Адильгерею (министр внутренних дел РД. – ред.), он с недавних пор специалист по бронированным дверям!»
От такой наглости я даже дар речи потерял. Если они так обращаются с человеком в форме, то каково отношение к простому обывателю? Через 20 минут с обыском на квартиру нагрянули уже прокурорские работники. Перевернув всё вверх дном и ничего не найдя, они тоже явно недовольные покинули дом. На следующий день я вставил новую бронированную дверь, провёл сопутствующие ремонтные работы и стал планировать дальнейшие действия.
Я не стал бы поднимать шумиху, но, видимо, действительно что-то не в порядке в правоохранительных органах, если они не могут извиниться даже перед коллегой за противоправные действия. Поэтому я 25 августа обратился в Федеральный суд Ленинского района Махачкалы (судья – Магомедзагид Магомедов) с исковым заявлением к МВД и прокуратуре РД о возмещении причинённого нашей семье материального и морального ущерба в размере 36500 рублей. В качестве свидетелей были указаны мои соседи, в том числе и действующий полковник ФСБ. Самое интересное, что этот полковник, ещё до начала «штурма», представившись, подошёл к группе милиционеров и попросил заехать за мной, чтобы не взламывать дверь и произвести проверочные мероприятия в присутствии хозяина квартиры. На что последовал высокомерный ответ: «Мы знаем, как работать». 1 сентября состоялся суд, где Магомедов вынес решение об отказе принятия искового заявления. Теперь я намерен обратиться в прочие инстанции.
Не знаю, чем всё кончится, но меня мучает один банальный вопрос: что будет с Дагестаном, если на основании доноса люди, обязанные защищать нас от преступников, иногда ведут себя ничуть не лучше тех же преступников?
Магистральные бои16 января в Махачкале вокруг частного дома по улице 6-я Магистральная развернулись самые настоящие баталии с участием танков. Дом сравняли с землёй, боевики, укрывшиеся в нём, были убиты.
Своеобразный штаб по их ликвидации был открыт в доме 1-б, принадлежащий Магомедамину Гаджиеву. После завершения боёв ему устную благодарность выразил военный и милицейский офицерский состав.
Затем пришла пора других действий. Слово хозяину дома:
– Уже в феврале с обыском ко мне зачастили вооружённые милиционеры в камуфляжной форме. Кого или что они искали, я не знаю. Зайдя во двор, один из них, увидев на бочке с питьевой водой надпись «Аллагьу Акбар» («Бог велик»), спросил: «Ты ваххабит?» Отвечаю: «Нет». «Тогда немедленно убери надпись, так только ваххабиты пишут», – советует милиционер. И это мне, участнику августовских боевых действий 1999 года в Ботлихском районе!
В марте – повторный обыск. Меня дома нет. Жена на последнем месяце беременности, ей в лицо нагло тыкают стволом автомата и спрашивают: «Где муж, где ваххабиты?»
Ранним утром 16 июля – новый налёт. В комнату без разрешения, взломав проходную дверь, вваливаются несколько десятков стражей порядка в масках из ОМОНа-1 во главе с пьяным командиром, полковником Загидом Загидовым.
Шум, крики, мат. Меня повалили на пол и хорошенько избили. Не понимая, в чём дело, поднимаюсь, прошу предъявить хотя бы ордер на сыскные мероприятия. Показывают, а он выписан на Ибрагимова Магомедамина. Говорю: «Тут фамилия другая». В ответ нагло и цинично: «Сейчас переделаем». Прямо передо мной выписали новый ордер. Затем попросили пойти за понятыми! В доме остаются одни милиционеры, а я всё ещё оглушённый иду за соседями.
Возвращаюсь вместе с ними – и в качестве находки мне предъявляют боевую гранату, якобы найденную в холодильнике. С этой «уликой» меня забирают в Советское РОВД, где держат до полуночи, затем отпускают, предупредив, чтобы «не слишком рыпался».
Там случайно узнаю, что основанием для обыска и задержания послужили некие кляузы, направленные в специфические органы: дескать, у меня постоянно собираются различные «экстремисты и террористы». Возвращаюсь домой: голова болит, тошнит. На следующее утро меня госпитализировали в нейрохирургическое отделение РКБ с диагнозом: сотрясение головного мозга, ушибы, ссадины мягких тканей головы и лица.
После лечения наступило улучшение общего самочувствия, но вскоре головные боли появились вновь, также я стал терять сознание. С августа по сентябрь – повторная госпитализация в ту же больницу, уже с диагнозом посттравматический арахноидит и эпиприпадки.
Вдобавок ко всему жена обнаружила, что после визита милиционеров у неё пропали драгоценности на сумму 45 тысяч рублей и ключи от нашей автомашины «Ауди-100».
20 июля по поводу незаконных действий Загидова и его подчинённых она обратилась в прокуратуру РД. То, что инициативу в свои руки взяла жена, объясняется состоянием моего здоровья. В дальнейшем заявление для рассмотрения было передано в прокуратуру Советского района Махачкалы, которая поручила вести дело следователю Гаджи Гайдарбекову.
9 августа он пригласил нас для беседы. Следователь порекомендовал забыть обо всём, ибо «за Загидовым стоят мощные силы, а за вами нет ничего». Уже после стало известно, что Советским РОВД возбуждено уголовное дело против меня по факту обнаружения гранаты.
Что же это получается: от самодурства одних пострадали, теперь за дело берутся другие, куда же нам обратиться дальше?
И опять оружиеК большому сожалению, как показывает жизнь, ситуация с Гаджиевым не частный случай, а скорее правило.
Своей бедой делится Ильяс Султанахмедов:
– Живу я в Избербаше. 15 августа с женой ночевал на даче. Под самое утро – настырный и громкий стук в дверь. Открываю, в комнату врываются 10 вооружённых милиционеров. Грубо повелев молчать, один из них стволом автомата подтолкнул меня к стене, а другие взялись за обыск, длившийся около 40 минут.
Затем они потребовали, чтобы их повели к сыну Камилю. Я абсолютно ничего не понимаю. Мой сын законопослушный гражданин, отец 3-х несовершеннолетних детей. Он обладатель нескольких дипломов, в том числе и об окончании юридического факультета ДГУ. Ни в чём криминальном никогда не был замешан. Не пьёт, не курит, наркотики не употребляет.
Решив, что недоразумение разрешится на месте, поехали к сыну. Двухэтажный дом, где он живёт, был окружён, а когда сын вышел на звонок, на него сразу надели наручники.
После этого с руганью в дом завели меня, затем потребовали привода понятых. Зову соседей! Несколько милиционеров поднимаются на второй этаж, туда же приглашают и нас. А основная масса стражей порядка остаётся на первом этаже.
Обыск на втором этаже продолжался около часа. Ничего не нашли. Спускаемся вниз, там – та же картина. Через некоторое время откуда-то выходит милиционер с пакетами и объявляет: «В пакете – граната и взрывчатое вещество». Я и понятые возмущены, ибо любому ясно, что это типичная провокация. На наше возмущение – ноль внимания. Руководитель операции заместитель начальника ОБЭиУТ МВД РД Магомедрасул Магомедов с сарказмом советует «возмущаться у следователя», а на прощание оставляет какую-то бумагу – якобы протокол обыска. Он заполнен вообще безграмотно: непонятно, где проводился обыск, нет подписей понятых и т. д.
Целью обыска, если довериться протоколу, было «отыскание и изъятие ценностей, золотых изделий, оружия» и туманного «ВВ». Но изъяли «цифровую видеокамеру, ноутбук, 22 книги религиозного толка, аудиокассеты» плюс собственную коробку из-под телефона с «селитро-аммиачной смесью».
Милиционеры забрали с собой и моего сына, сказав, что «его в основном подозревают в воровстве». Набожный человек, кроме прочего, окончивший в Египте Университет «аль-Азхар», – и вор? Это было бы смешно, если дело не касалось бы моего сына.
В одно время мне показалось, что основанием для его задержания послужила учёба за рубежом. Но и имам Избербаша, и муфтий Дагестана, и высокопоставленные российские религиозные деятели в любое время могут подтвердить, что сын не имеет никакого отношения к новоявленным течениям в исламе.
Сегодня его содержат в СИЗО-1, ему предъявлены обвинения в «незаконном хранении оружия и взрывчатых веществ», которые были нагло подброшены. Это могут в любое время подтвердить не только я, но и понятые. Теперь мне остаётся одно: уповать на Всевышнего и ждать суда, где я и узнаю, насколько рядовой гражданин защищён от милицейского произвола.
Убийство на гонкахМахачкалу и его город-спутник Каспийск связывает пока официально не открытая современная многополосная автомобильная трасса с односторонним движением. С недавних пор ее облюбовала столичная молодёжь: здесь устраиваются автомобильные гонки. В иные дни набираются десятки машин и тысячи зрителей. Так было и 3-4 сентября. Рассказывает Магомед Магомедалиев:
– В тот злополучный вечер я с работы вернулся домой примерно к 23 часам. У дверей в подъезд столкнулся со своим младшим братом Магомедали с друзьями. Спросил: «Вы куда?» Они ответили, что едут на автогонки. Стало интересно, и я решил поехать вместе с ними.
На трассу мы приехали к 24 часам. Тут уже собралось множество машин и зевак. Но с гонками ничего не получалось, ибо часть дороги была заблокирована работниками правоохранительных органов. Вскоре к ним подоспели на автомашинах другие стражи порядка в камуфляжной форме в маске и без оных, которые с ходу почему-то стали стрелять в воздух.
Выйдя из машин, они начали грубо руками, ногами и прикладами автоматов разгонять собравшихся. Увидев это, мы решили вернуться домой. Подойдя к машине, я с братом просто ждал, пока водитель откроет дверь. Тут к нам с матом подбежали милиционеры. Они стали беспричинно бить нас, тыкать в лицо стволами автоматов. Я им объяснил, что сейчас отъедем, но на них мои слова никак не подействовали.
Через несколько секунд правая передняя дверь, за которую я держался, открылась. Я повернулся к Магомедали, чтобы узнать, как он себя чувствует. В этот момент раздалась автоматная очередь. Я осмотрелся, когда вновь повернулся к брату, он упал передо мной.
Я стал его дёргать и поднимать, но его тело вдруг обмякло, мои руки покрылись чем-то липким, тёплым и влажным. Когда я посмотрел на них, то увидел, что руки обильно обагрены кровью. Тут до меня дошло, что случилось что-то непоправимое и страшное. Мы быстро посадили Магомедали на переднее сидение и на большой скорости повезли в первую попавшуюся больницу. Сюда же через несколько минут приехал двоюродной брат. Он зашёл в отделение, куда занесли Магомедали, спустя некоторое время вернулся и сообщил, что брат погиб.
Ему было всего 27 лет. Кто объяснит мотивы его хладнокровного убийства, почему милиция применяет оружие в такой безобидной обстановке? ]§[
- 14 просмотров