С развалом СССР закончилась мировая холодная война. Но ничего не заканчивается бесследно. Так и мировая развалилась на мелкие, локальные холодные войны, одной из которых является война за титул муфтия на территории России и стран СНГ. В частности, Дагестан, как одна из наиболее густонаселённых мусульманами республик, оказался в центре внимания, по меньшей мере, четырёх муфтиев.
Самый влиятельный из них в Дагестане – председатель Духовного управления мусульман Дагестана Ахмад-хаджи Абдуллаев. За ним следует председатель Духовного управления мусульман Европейской части России Равиль Гайнутдин, предпринимающий попытки расширить сферу своего влияния в Дагестане. Его недавняя попытка увеличить число сторонников с помощью распределения керимовских льготных путёвок в хадж оказалась не совсем удачной. На третьем месте шейх-уль-ислам Аллахшукюр Пашазаде, председатель Управления мусульман Кавказа, назначающий своих представителей в нашей республике. Четвёртым на очереди шейх-уль-ислам Талгат Сафа Таджуддин, председатель Центрального Духовного управления мусульман России, оказался не из-за того, что Дагестан как субъект геополитического влияния его не особо интересует, а потому, что он с трудом удерживает свои существующие позиции. Под натиском молодого родственника Гайнутдина ему приходится постоянно защищать доставшиеся в наследство от советской эпохи приходы.
Как видно из названий религиозных организаций, председателями которых являются все четверо, Дагестан географически относится к каждому из них, и каждый хочет приписать в свою паству всех дагестанцев. Параллельно происходят попытки монополизировать идеологический рынок с помощью создания одного духовного управления на всю Россию. Поводом для этого Таджуддин, например, считает наличие Папы Римского над всеми католиками и Патриарха над всеми православными, при этом он не скрывает желания стать «исламским папой». Другие российские муфтии, поддерживающие эту затею, видят в нём и друг в друге соперников и используют всевозможные методы конкурентной борьбы. Главным козырем в руках оппонентов было и остаётся обвинение в ваххабизме. Не заходя за занавесы таких спектаклей, выводы можно делать и по открытым высказываниям Равиля Гайнутдина и Талгата Таджуддина, в которых они публично оскорбляли друг друга.
А халиф где?
Чем же так привлекательно звание муфтия, что такие многоуважаемые люди, как лидеры некоторой части мусульман бывшего Союза, позволяют себе применение грязных технологий чёрного пиара и другие «незаконные» приёмы идеологической войны?
Если подойти к этому вопросу с точки зрения ислама, то выгоды практически нет, а ответственность гигантская. Ведь муфтий в переводе с арабского языка означает «дающий фетву». Фетва – это вынесение шариатского решения по какому-нибудь прецеденту, не имевшему места в истории ислама до сих пор, на основании положений Корана и Сунны Пророка (с.а.в.), и для этого муфтию не нужны ни кабинеты, ни заместители, достаточно глубочайших знаний ислама. Больше никаких прав, обязанностей или рычагов влияния на умму у муфтия (исходя из норм шариата) нет, так как для этого в исламском государстве имеется исполнительная власть во главе с халифом (президентом) и судебная власть с многочисленными казиями.
А что же даёт светский закон, конкретно законы России, мусульманину, имеющему титул муфтия? По законам России для муфтия и духовных управлений не предоставляются административно-правовые рычаги воздействия на умму. Например, в юридической поисковой системе «Консультант-плюс» на запрос термина «муфтий» и «духовное управление» не выводится ни один документ. У них есть возможность только для добровольного взаимодействия общественно-религиозных организаций (Федеральный закон от 26 сентября 1997 года № 125 – ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях»).
Тогда в чём же дело и откуда такой интерес к «недоходному месту»?
Многое становится ясным после прочтения краткой справки из «Ислам: Энциклопедический словарь. М., 1991»: «Впервые муфтии как особые советники при правителях и кади были назначены халифом Омаром ибн Абд аль-Азизом (717–720) в Египте. (По прошествии более полувека после смерти последнего, праведного халифа Али в 661 году. – Прим. ред.) По мере роста государства – Халифата – и совершенствования его организации правитель каждой большой области стал назначать или приглашать на службу муфтия, решения которого становились обязательными для населения этой области. В государстве или на какой-либо самоуправляемой территории могло быть несколько муфтиев, и тогда один из них становился главным и мог принимать апелляции на решения остальных. В Османской империи в XV в. главный муфтий Стамбула стал Великим муфтием всей страны с титулом Шейх-уль-ислам и давал фетвы по запросам султана и чиновников, правивших от имени султана и по его повелению, утверждая (или отрицая) этим законность их действий с позиций шариата.
В России в настоящее время муфтиями являются главы Духовных Управлений мусульман».
Вот оно что. Муфтиями являются главы ДУМов. То есть получается гибрид скрещивания исламского института муфтиев и светских организаций, первооткрывателем которых в России была Екатерина II, учредившая в 1788 году Оренбургское магометанское духовное собрание в Уфе. При Ельцине ДУМы стали регистрироваться наравне с другими религиозными организациями как централизованные религиозные организации «Духовное управление мусульман…». Непосредственно духовные управления были созданы для контроля и государственного регулирования жизни мусульман на территории Российской Империи и СССР. «Дальновидные» правительственные чиновники «никалай замана» и советской эпохи, зная, что мусульмане прислушиваются только к решениям, основанным на Коране и Сунне, используя всевозможные приёмы изменения массового сознания народа, убедили всех мусульман в том, что председатели ДУМов, работа которых зависит от Министерства юстиции, являются муфтиями. Ввиду отсутствия исполнительной власти мусульман (халифата), цари и генсеки приДУМали для нас имитацию исламского государства. И убедили в том, что подчинение председателю ДУ является подчинением главе уммы. И чтобы мусульмане не увлекались халифатостроением, накрепко привязали титул муфтия к должности председателя религиозной организации, являющейся, по сути, ячейкой светского государства и существование которой стопроцентно зависит от воли чиновников. Можно только удивляться тому, насколько в сознании мусульман засела уверенность в том, что председатель религиозно-общественной организации и есть муфтий.
Оппонент или ваххабит?
Получается, что авторитет знатока ислама используется для расширения и укрупнения общественной организации. Но при этом не учитывается один фактор: умма всегда прислушивается к тому алиму, у которого больше знаний. И если мусульманин, ставший муфтием, перестанет углублять свои знания и увлечётся мирской организацией, то другие алимы, перегнавшие его в приобретении исламских наук, будут оспаривать вынесенное муфтием решение и побеждать его в открытых диспутах. В исламских обществах перспектива открывается не благодаря слепому подчинению начальству, а при приобретении как можно бо’льших знаний. В этой ситуации перед человеком стоит выбор: или титул муфтия, или должность председателя ДУМ.
Но в России нашли другой выход, или комплекс мер: 1) при ДУ существует канонический отдел, выносящий фетвы (обязанность муфтия); 2) всех учёных, оспаривающих решение муфтия и канонических отделов, называют врагами ислама и ваххабитами; 3) создаются преграды на обучение в заграничных учебных заведениях (минимизация появления конкурентов); 4) в светском государстве, с закреплённой в Конституции свободой слова, идёт охота на книги многих учёных-мусульман.
Другой выход нашли и в вопросе уменьшения оппозиционных религиозных организаций: 1) неконституционное ограничение возможности зарегистрировать ЦРО; 2) обвинения через СМИ и минбары мечетей в расколе «единой» уммы. При этом обвинители упускают из виду тот факт, что умма считается единой, когда она едина духовно и в повседневной жизни, а не в реестре Министерства юстиции; 3) обвинения в ваххабизме, с последующим привлечением к ликвидации организации или учебного заведения правоохранительных органов.
Мусульманская умма едина не тогда, когда приписана к одному духовному управлению, а когда она может собраться в одном месте (даже при наличии разногласий) для обсуждения и совместного решения проблем. На сегодня, при разделении всех на проДУМовские, оппозицию и остальных, говорить о единстве уммы, мягко говоря, нелепо.
В России невозможно подстроить под структуру духовных управлений и муфтиятов всех мусульман, хотя бы по той простой причине, что таких институтов управления в исламе и в вертикали власти светского государства не предусмотрено. В сегодняшней обстановке намного реальней видится союз или ассоциация независимых общественно-религиозных организаций, неподконтрольных одной группе лиц. Такие организации, состоящие из представителей разных религиозных течений, могут совместно решать те проблемы мусульман, по которым у них нет противоречий. А спорные вопросы по разным нормам шариата можно решать на ковре дискуссий, как это столетиями происходило в жизни мусульман. Как бы ни старались наши муфтии расширить свои сферы влияния, какие бы интриги ни вели они между собой, но одного муфтията и единого духовного управления в России не будет. Будет, если Москва захочет организовать тотальный и жёстко централизованный контроль над мусульманскими культовыми зданиями и учебными заведениями. Но от этого варианта она отказалась (если верить словам и видимым делам второго президента) после двухсотлетних попыток управления невидимой душой.
- 27 просмотров