В марте этого года милиция стала именоваться полицией. И, как сказал Владимир Путин, отвечая на вопрос о якобы новых названиях полицейских подразделений, которые были похожи на матерные слова, «должно измениться не название, а содержание этих ведомств». Дмитрий Медведев одним из способов реформирования милиции считает очищение её рядов от дискредитирующих элементов. Ровно год назад, в марте прошлого года, в Управление собственной безопасности при МВД по РД обратился гражданин X с жалобой на сотрудника республиканского ОБЭП Муслима Гасанова, который якобы шантажирует его и вымогает 100 тысяч рублей.
Оперативники УСБ выяснили, что в ходе расследования уголовного дела по фирмам, занятым «обналичиванием» и легализацией финансовых средств, группа Гасанова выявила предприятие, оформленное на имя гражданина Х. Милиционеры предложили ему закрыть дело за обозначенную выше сумму. По совету оэсбэшников, Х вступил с Гасановым в переговоры и договорился на 40 тысяч рублей. В назначенный день недалеко от Дома быта в Махачкале гражданин Х передал убэповцу помеченные деньги. Но задержать Гасанова оперативникам не удалось: он на своей машине «Лексус GX 300»на высокой скорости скрылся с места преступления. Однако на проспекте Гамзатова (Ленина) попал в пробку, и подоспевшие милиционеры спокойно задержали незадачливого коллегу.
После всех формальных процедур с оформлением задержания и факта наличия следов на руках от помеченных денег оперативники ОСБ передали дело в Следственный комитет. И тут, как признаются милиционеры, в работу следствия вмешался всесильный тесть Гасанова – Ахмед Нахаев – глава администрации Кировского района Махачкалы. Поэтому в СКП сразу решили дело поломать и, несмотря на явные улики, заявить, что доказательная база собрана с нарушением УПК, поэтому в возбуждении уголовного дела было отказано. Гасанов на этот раз легко отделался: он не только не понёс наказания, его даже не уволили из МВД.
Опять за старое, паразит!
Фамилия Гасанова уже фигурировала в громком деле, инициированном им же против главы администрации с. Чинар, Дербентского района, Азада Герейханова. Он хотел привлечь чиновника к уголовной ответственности за вымогательство взятки, точнее шантажировал угрозой возбуждения дела по ст. 290 (получение взятки). Якобы Герейханов требовал 15 тысяч рублей за выдачу документов, необходимых для регистрации права собственности на земельный участок, принадлежащий жителю этого же селения Рамазану Абдуллаеву. Правда, 27 июля 2009 года постановлением Дербентского МРО СУ СК при Прокуратуре РФ по РД уголовное дело было прекращено за отсутствием состава преступления. Кстати, Гасанов, по словам Герейханова, требовал один миллион рублей за невозбуждение уголовного дела. Вот как Герейханов описывает ту ситуацию: «История эта началась где-то в конце 2008 в начале 2009 года. Ко мне в кабинет зашёл молодой человек, которого я раньше не знал, представился Муслимом Гасановым из Махачкалы. Он рассказал, что житель нашего села Рамазан Абдуллаев задолжал ему определённую сумму и хотел бы узнать, не числится ли за ним какое-либо недвижимое имущество (земельный участок), и просил оказать содействие в возврате своих денег. Я объяснил ему, что подобного рода сведений дать не могу, и на этом мы расстались. Спустя несколько дней Гасанов снова пришёл ко мне, но уже вместе с Рамазаном. Тот рассказал, что действительно задолжал Гасанову денег, и, чтобы рассчитаться с ним, намерен продать свой земельный участок, и даже назвал примерную цену – 110 тысяч рублей.
Дело в том, что в 1997 году предыдущим главой села из фонда земель сельского поселения (тогда ещё не было закона «О местном самоуправлении») жителям Чинара были выделены земельные участки в верхней части села: по 6 соток – под строительство жилья и ещё по 8 соток этим же лицам – для ведения личного подсобного хозяйства. По просьбе односельчанина я достал «похозяйственную книгу», в которой было отмечено, что за Рамазаном числится земельный участок размером 0,08 га за кадастровым номером 419, и выдал ему бирку-справку с печатью и своей подписью.
Тут Гасанов спросил, нельзя ли сразу переоформить этот участок на его имя? Я объяснил им, что такими полномочиями, как право на отвод земельного участка, не обладаю. И посоветовал прежде всего узаконить право собственности на Абдуллаева, то есть получить «зелёную бумагу», а уж потом проводить процедуру купли-продажи. Они поинтересовались, сколько может стоить получение «зелёной бумаги», на что я им ответил, что подобного рода услуги по межеванию оказывают соответствующие службы и у них цена разная. Если в Огнях это стоит, как я слышал, около 7 тысяч рублей, то в Дербенте это может стоить до 10 тысяч рублей. Я рассказывал им то, что знал сам или слышал от кого-либо. Мне всё это время и в голову не приходило, что Гасанов заходил в мой кабинет с включённым диктофоном, а вопросы с ценами и условиями переоформления участка задавал с одной лишь целью – поймать меня на слове. С другой стороны, и хорошо, что он так поступил: эти аудиозаписи хоть и косвенно, но подтвердили мою невиновность. Косвенно, потому что все наши разговоры он перемонтировал в выгодном для себя варианте, но даже в таком виде было понятно, что все его обвинения беспочвенны. О намерениях Рамазана продать свой участок вскоре я рассказал его отцу – Халику Абдуллаеву. Он признался, что ничего не знал об этом, и добавил, что у него больше нет сына.
Рамазан был известен в селе как человек, злоупотребляющий алкоголем, и, видимо, его отцу было стыдно за него. После нашей последней встречи Гасанов неоднократно звонил мне, просил встречи, чтобы я помог ему побыстрее оформить участок Абдуллаева. Я уже начал нервничать и порой даже грубо отвечал ему, что он или не понимает, или специально дразнит меня. «Я тебе ещё раз говорю: я этими вопросами не занимаюсь, для этого есть специальные межевые группы», – говорил я ему.
И вот 19 марта 2009 года, около восьми утра, они снова пришли ко мне в кабинет. Причину визита он объяснил тем, что потерял ту бумажку с номером участка, поэтому очень просил выдать новую. Я рассердился и, чтобы он больше ко мне с этим не приставал, выдал ему новую бирку, правда, попросил потом подойти к моему заместителю и поставить печать.
Мы в это время с депутатом районного собрания Шапи Гамзатовым и главным бухгалтером Асли Магомедовой обсуждали текущие вопросы села. Через некоторое время Абдуллаев вышел из кабинета, а Гасанов попросил остальных выйти на секунду, так как он торопится и ему срочно необходимо переговорить с главой. Я объяснил ему, что временем не располагаю, тороплюсь на похороны. Когда все вышли, я встал из-за стола, показывая ему, что собрался уходить. И, когда я подошёл к двери, он мне говорит: я знаю, ты за свой счёт для села построил спортзал и, как глава села, многое делаешь, вот возьми это от меня. А потом засунул в мой карман какие-то деньги – и тут же вышел за дверь. Признаться честно, я растерялся, так как, пока строил спорткомплекс, многие люди мне помогали – кто деньгами, кто стройматериалами, а кто-то просто физическим трудом, а тут засунул деньги – и сразу же выбежал, словно вор какой-то, хотя и во время первых встреч он так же говорил, что мне, наверное, помочь надо. Но тогда он особой инициативы в плане помощи не проявлял, а тут такой пассаж! Я закричал ему вслед: «Стой! Ты куда?! Что ты делаешь?!» И только я открыл дверь, как дорогу мне преградили несколько мужчин, которые представились сотрудниками милиции». Азад Герейханов – человек известный в республике, особенно в спортивных кругах. Как только его задержали, многие именитые спортсмены, знающие Азада, лично стали заступаться за него.
Извини, Михалыч, не признал…
В тот же день Герейханова доставили в ОБЭП, начальника которого – Батала Баталова – и его заместителя – Камиля Ахмедова – Азад вспоминает с теплотой. Они не только не унизили его человеческого достоинства, но заказали ему ужин и вообще пытались вести себя как можно корректнее. Герейханов отказался давать какие-либо объяснения, так как, по его мнению, это была чистой воды провокация. Затем их передали в Следственный комитет Дербента, где, изучив все материалы, отказали в возбуждении уголовного дела. Как выяснится чуть позже, сам Абдуллаев с заявлением по поводу вымогательства со стороны Герейханова ни в какие органы не обращался. О том, что Гасанов намерен передать деньги от его имени главе села, он не знал, и по этой причине публично поругался с ним. Гасанов же, сделав одну попытку получить с Герейханова миллион рублей за «решение вопроса», впоследствии вовсе исчез из этой истории. Так же, как исчез из истории, произошедшей в марте следующего года, о которой мы рассказали вначале. Сейчас опять март. Не исключено, что мартовское «обострение» Гасанова проявится и в этом году.
- 29 просмотров