Публикуется согласно решению Федерального суда Советского р-на г. Махачкалы от 30.03.2006 г. Как-то прошлой осенью еженедельник «Черновик» на первой странице очередного номера обнародовал своё открытие: 90 % россиян считают судей взяточниками. Но если, мол, судей назначает Президент России, то «кто же он тогда сам? Не пора ли ему отмежеваться от судебной системы?» В чём должна выразиться президентская «межа», редакция не пояснила. Конституционный суд России, например, не стесняется браковать пролоббированные сильными мира сего и подписанные Президентом законы, и они в не соответствующей Конституции части перестают действовать. Если на основании действующих законов другие суды (а их тысячи) взыскивают с государства в пользу граждан и организаций причитающиеся им суммы, правительству их решения надо, оказывается, исполнять без всяких ссылок на «финансовые трудности». В Европейском суде по правам человека абсолютное большинство жалоб на действия российских властей касается именно вопроса неисполнения судебных актов. А это уже неприятности международного политического уровня – опять-таки, выходит, из-за судебной системы.
Стоит ли сомневаться, однако, что, дойди черновиковый совет до Президента России, он бы счёл его несусветной глупостью. В мировой практике зафиксирован известный, надо полагать, «Черновику» пример некоего «отмежевания» президента. В 1974 году Ричард Никсон напрасно рассчитывал на абсолютную привилегию и иммунитет главы государства в судебном деле «Соединённые Штаты, истец, против Ричарда М. Никсона, Президента Соединённых Штатов» – о его прегрешениях в ходе избирательной кампании 1972 года. Ответчик предпочёл тогда отмежеваться от ставшей для него опасной судебной системы и тихо уйти в отставку. Председатель Верховного суда США привёл к присяге очередного президента.
Американской Конституции, как известно, больше двухсот лет. Её создатели исходили из того, что главным врагом свободы всегда было и будет государство. Важнейшим положением Конституции они считали независимость судов. По словам А. Гамильтона, «без этого все попытки сохранения индивидуальных свобод не будут иметь никакого результата». И дальше: «Судебная система, вне всякого сравнения, самая слабая из всех трёх ветвей власти», поэтому «все возможные заботы должны быть осуществлены, чтобы сделать её способной защищать себя».
Давно и далеко от России было сказано, а пора бы и нам это услышать. Современное правовое государство недаром именуется иначе государством судей. Суды оказались ныне в истинно демократических странах формой власти, наиболее близкой к гражданам и, что особенно важно, наиболее осязаемой. К тому же у населения растёт недоверие к законодательной и исполнительной власти, что не в последнюю очередь объясняется кризисом бескорыстия у их носителей. В тex же США, некоторых европейских странах начали даже поговаривать об излишней увлечённости населения правосудием, которая может привести в тупик судебную систему. И то сказать. Совершившему побег из места заключения американцу суд добавил к неотбытому наказанию новый срок. Недолго думая, свободолюбивый гражданин вчинил в том же суде иск администрации, утверждая, что она повинна в происшедшем: плохо его стерегла. Своего на этот раз не добился, но ведь каков у человека менталитет!..
Нашему обществу излишняя «юридизация» отнюдь не грозит. В западной цивилизации, как известно, личность больше полагается на собственные силы и возможности. Государство же рассматривается как юридический «арбитр», который обязан строго охранять индивидуальную свободу, безопасность, собственность своих граждан, действуя в соответствии с предписаниями права. А в России личность всегда была бесправна в отношениях с государством. Оно порой самым мелочным образом регламентировало жизнь людей, преследовало любое инакомыслие, политическую и экономическую свободу, игнорировало и нарушало им же самим установленные законы. В научной литературе в качестве особенности российского менталитета отмечается полное подчинение личности государству, а в момент народных возмущений – дикий произвол, побеждаемый ещё более лютым государственным произволом. До сих пор никак не усвоим, что «мы, многонациональный народ Российской Федерации», можем и должны жить по Конституции нового времени, за которую проголосовали уже двенадцать с лишним лет назад, и требовать того же от власти. Люди не готовы отстаивать свои права и свободы, многие даже не догадываются об их существовании (что практически равноценно отсутствию у них этих прав). Но ведь в условиях вдруг нагрянувших на страну рыночных отношений пассивность граждан, их привычка к ожиданию благодеяний от государства, слабое и неуверенное состояние их правосознания – это никакая не демократия, не власть народа. Нынешней реальной власти легче и экономнее приказом сверху принудить к действиям, которые она сама считает нужными в интересах государства и, конечно же, общества, чем рассчитывать на народную самодеятельность. Понятно, однако, что эти привычные средства управления – обратная дорога к авторитаризму.
Можно ли построить правовое государство, если большинство населения страны не понимает, что это такое? Начать с того, что Конституция правового государства Российская Федерация исходит из самоограничения государства в пользу его граждан. Но вспомним опять мудрых разработчиков американской конституции, которые считали (и история этого их мнения пока не опровергла), что никакая власть добровольно себя не ограничит. Лимитировать власть можно только противопоставлением ей другой власти – власти личности, представленной, в первую очередь, правами человека и гражданина. Когда судьи добросовестно и высокопрофессионально, не по-ремесленнически, выполняют свои должностные обязанности, обеспечивая, как это предписано Конституцией, права и свободы личности, когда судебные акты соответствуют праву в подлинном его смысле и не обязательно – ожиданиям властных структур, это и есть утверждение судебной власти, торжество правосудия.
Откуда было взяться у нас правосудию и судебной власти, пока суды сами были встроены в систему подавления и тотального контроля? Советские судьи вынуждались правильно понимать место суда в механизме социалистического государства и действовать по командам, исходящим «сверху». Были и такие времена, что сами судьи объявлялись «врагами народа» с соответствующими последствиями на основании решений «особых совещаний», «троек» и т. п. за недостаток революционного рвения. Первый председатель Верховного суда ДАССР Ибрагим Алиев по вздорному обвинению в «буржуазном национализме» был в июле 1937 года обкомом ВКП(б) снят с работы и исключён из партии, после чего застрелился. Конституцией РФ 1993 года суд возведён в ранг третьей власти. Он в определённом смысле выше двух других ветвей единой государственной власти – законодательной и исполнительной, ибо призван быть гарантом их самоограничения, «противостоять» их всевластию. Правосудие, по сути дела, – гарантия правового государства.
К великому сожалению, могучая роль судебной власти в преображении общества, возможности самого общества в воспитании такого государства, которое бы по-настоящему служило народу, доныне обществом нашим не осознаны. Судебная власть пребывает в состоянии «естественной слабости», судебная система никак не достраивается, а без этого трудно рассчитывать на успешные преобразования в других областях государственной и общественной жизни.
Так что же, если в головы россиян не заложена от века продуктивная система ценностей, если мы и дальше собираемся вместе с государством жить не по закону, а по «понятиям», – значит, мы согласны вновь пойти по уже не раз пройденному страной печальному кругу истории? Твердя при этом: «Умом Россию не понять...».
И ущербная наша ментальность, и правовой нигилизм, в сущности, явления информационные, поддающиеся исправлению. А свобода слова, одно из немногих пока демократических завоеваний, должна бы, по идее, этому активнейшим образом способствовать. Имея за плечами полувековой стаж разнообразной юридической работы, автор этих строк опубликовал в «Дагестанской правде» в марте прошлого года статью «Гражданином быть обязан», в которой ратовал за правовое просвещение жителей Дагестана, призывал их к правовой активности и, естественно, советовал разрешать юридические споры и конфликты в суде. Из рук главного редактора «Черновика» вскоре получил номер газеты с «ответной» публикацией анонимного «гражданина», который окрысился на меня (это ладно бы) и на «ВВП» (так он назвал Президента, который, оказывается, «превратил Конституцию в бумажку»). Моя же провинность состояла в том, что мои рассуждения в «Дагправде» – злонамеренные лукавые трюки, а важно лишь то, что все судьи – взяточники.
Эту статью я пишу уже в порядке ответа па пространные антисудебные публикации в номере «Черновика» от 13 января с. г., в которых главным героем-ответчиком выведен пресс-секретарь Верховного суда РД. Не собираюсь убеждать в чём-то авторов, в том числе анонимных. Это, как видно, бесполезно. Мой ответ на упомянутую выше реакцию гражданина-анонима дошёл до читателей «Черновика» только спустя семь месяцев – через судебное решение и понуждение к его исполнению со стороны исполнительной власти (службы судебных приставов). Смешнее всего, как этот факт представлен в «фельетоне» на «промывателя мозгов своими штудиями». Оказывается, моё право на ответ, которое редакция в соответствии с Законом о средствах массовой информации была обязана без всякого суда реализовать в течение десяти дней, я приобрёл «по-свойски, лихим вхождением в «правосудное» заведение». И это притом, что тут же в газете, в моей реплике «Капитуляция по-черновиковски», достаточно наглядно показано, какие, мягко говоря, сомнительные приёмы применялись более полугода записными «поборниками свободы слова», чтобы неудобная для редакции информация не дошла до читателей вовсе. Автору злобного пасквиля, названного фельетоном, не понять, как можно, работая в Верховном суде республики, защищать судебную власть, не имея в этом собственного шкурного интереса. Густопсовое хамство козырного автора вполне устроило и редакцию, которую мало заботит очевидное несоответствие используемых средств сколько-либо приличной цели. Редакция и «фельетонист» вроде бы не понимают несуразности написанного. Его «печальная тяжба к службе назначения субсидий» была, дескать, начата в районном суде 25 августа 2005 года и длилась почти четыре месяца, не в пример Кострову, обладающему «секретами скоростного обтяпывания дел в судах». Четыре месяца, получается, почти в два раза больше семи. Теперь, когда судебное решение по делу вступило в законную силу, могу дать справку. Истец представил в суд исковое заявление, гораздо больше похожее на свой будущий «фельетон», – из него невозможно было понять, от кого, сколько и за какие нарушения он требует возмещения. Разбираться в этом пришлось через Верховный суд РД. Шло время. Истец уточнил требования: «но политическим мотивам» служба субсидий УЖКХ г. Махачкалы недоплатила ему за январь 2005 года 87 (восемьдесят семь) рублей 60 копеек. Рассмотрение «политического» дела (изрядной толщины) отняло у судьи столько времени и нервов, что он, уверен, готов был бы выложить спорную сумму из своей зарплаты. Нельзя, однако, тем более что в данном случае выявленные-то нарушения были совершены как раз не чиновниками, а именно истцом. В суде он получил отказ. Но для «Черновика», «рупора народа», всё, что мог, сделал. Продемонстрировал черновиковый уровень критики судебной системы.
Другой индивид, впоследствии осуждённый за клевету в отношении судьи и заведомо ложный донос, в своих телеграммах Президенту Путину «признался» в даче взяток таким-то судьям за решения, вынесенные в его пользу. Подобно «Черновику», не преминул напомнить главе государства, что судей-то назначает он. Потом, уже на следствии, признался в том, что соврал, действовал по наущению «советчиков», преследовавших какие-то свои интересы.
Непонятно, чьими интересами озабочен «Черновик», когда рисует образ судьи как непременно корыстного, необъективного беспринципного чиновника. Ради этого используются любые, без разбора, средства, вплоть до анекдотических: «анонимное письмо анонимного Адвокатского сообщества Дагестана некоему должностному лицу» («Черновик» от 28.10.2005). Никакие резоны, в том числе касательно журналистского произвола в отношении чести, достоинства, деловой репутации личности, равно как и судей, выносящих решения в пользу потерпевших, – во внимание не принимаются. Аргумент один, в форме аксиомы: все судьи взяточники. В подтверждение приводятся высказывания В. Путина, Д. Козака «и иже с ними», которые не отрицают взяточничество в судах. Если судьи взяточники, они не судьи, а совсем наоборот. И людей надо настраивать на то, что правосудие – это государственная обязанность судьи, а тащить судье добавку к его жалованью – это, в сущности, наказуемое деяние. Журналисты же, исходящие из презумпции поголовной виновности судей во взяточничестве, фактически провоцируют и «легализуют» порок, а никак не способствуют его изжитию.
Отрицать коррупцию и взяточничество в судах вообще при нынешнем состоянии нашего государства и нашего общества вряд ли кто возьмётся. Но ведь каждый отдельный гражданин в случае надобности обращается не к судебной системе как таковой, а в конкретный суд, где работают конкретные люди, подконтрольные и вышестоящим судам, и обществу, которое представлено, в частности, честными и добросовестными (хорошо, когда бы у нас было так) работниками средств массовой информации. Что касается судейского сообщества Дагестана, то при выявлении в его рядах людей, недостойных звания носителя судебной власти, оно соответствующим образом на это и реагирует. Так, в январе сего года двое федеральных и двое мировых судей были освобождены от должностей. В «Российской газете» как раз накануне случившегося в «Черновике» антисудебного выброса известный экономист Евгений Ясин справедливо высказался в том смысле, что государство наше не придаёт должного значения выполнению своей главной функции – обеспечению верховенства закона. Оно при этом «подчас злоупотребляет своими возможностями влиять на органы правосудия».
Подобные поползновения были вполне предвидимы, ибо властвовать, конечно же, удобнее без всяких ограничителей. О чём и речь. Если нам нужно не любое, а именно правовое государство, то надо бы позаботиться о реальной самостоятельности и независимости судебной власти. Известно пережившее столетия высказывание: права гражданина могут быть защищены тогда, когда есть храбрые судьи. Но свобода слова, это огромное завоевание российской демократии, вполне годится, к сожалению, и для расшатывания её неокрепших устоев – как с намерением, так и ненароком. Непросто даже высококлассному юристу, и порядочному человеку набраться судейской храбрости защищать права гражданина, когда сама судебная система продолжает нуждаться в защите от остервенелых нападок не знающих основ конституционного строя страны и малодобросовестных номинальных представителей гражданского общества.
Данная статья – своего рода тест «Черновику» на уровень его понимания свободы слова. Вариантов ответа несколько. Посмотрим, какой он изберёт. ]§[