Дагестан будет говорить с Москвой... с татарским акцентом

7 февраля, выступая перед депутатами Народного собрания РД, экс-министр экономики Татарстана и кандидат (на тот момент) в премьер-министры Дагестана Артём Здунов представил своё видение того, как должна развиваться экономика республики. Основной тезис программы Здунова заключался в том, что правительство Дагестана создаст условия для возвращения в правовое поле бизнеса и будет выманивать его из тени с помощью различных финансовых бонусов.

Артём Здунов рассказал, что в стране за последнее время создано множество программ по поддержке и развитию бизнеса, которые позволят обеспечить доступ к финансовым и прочим ресурсам. Он пообещал помочь предпринимателям в работе с такими институтами, как Корпорация развития МСП, Фонд развития моногородов, Фонд развития промышленности, Фонд содействия инновациям, Российский фонд прямых инвестиций и другие.

Дагестанское правительство, как обещает Здунов, в целом будет заточено на то, чтобы наращивать присутствие республики в государственных федеральных программах, исполнять взятые на себя обязательства и строго блюсти финансовую дисциплину. Другими словами, Дагестан будет перенимать татарстанский опыт работы с центром.

Премьер-министр Татарстана Алексей Песошин, провожая бывшего министра в Дагестан, сказал, что в его лице Татарстан потерял лоббиста в федеральном центре. (Примерно так же характеризовал Здунова, презентуя парламенту нового премьера, врио главы Дагестана Владимир Васильев.)

По его словам, Здунов умело лоббировал интересы республики в Москве, добиваясь для Татарстана большого количество льгот и субсидий, благодаря личным, профессиональным качествам были выстроены конструктивные отношения с федералами: Министерством экономического развития РФ, Фондом развития моногородов и многими другими учреждениями. К реализации этой программы Здунов приступил уже 14 февраля. Обозначив перед Васильевым контуры будущего правительства, он, уже в статусе премьер-министра, отправился в Сочи. Там он намерен провести ряд встреч, в том числе с главой Корпорации МСП Александром Браверманом.

 

Опыт развития

 

Здунов возглавил министерство экономики Татарстана в 2014 году. Этот период совпал с новыми федеральными законодательными механизмами поддержки бизнеса. В конце 2014 года принят ФЗ «О территориях опережающего социально-экономического развития в Российской Федерации». В июне 2015 года создана Корпорация по развитию малого и среднего предпринимательства.

Известно, что чиновник курировал ТОСЭР в Набережных Челнах (территория, на которой установлен особый правовой режим предпринимательской деятельности, создаётся на 10 лет и распространяется на всей территории города). По данным на ноябрь прошлого года, в нём зарегистрировано 17 резидентов, общий объём инвестиций – 13,7 млрд рублей. В декабре 2017 года премьер-министр России Дмитрий Медведев подписал постановления о создании ещё трёх ТОСЭР в Нижнекамске, Чистополе и Зеленодольске. (В Дагестане первую ТОР – «Каспийск» – учредили в марте прошлого года. 15 февраля этого года стало известно, что её новыми резидентами стали Каспийский завод стекловолокна и Дагинновации (производство композитных материалов).)

Корпорация по поддержке МСП (в основном заточена на то, чтобы обеспечить бизнес кредитами и займами финансовых организаций, в том числе за счёт предоставления гарантий или поручительств) не ограничилась разовыми вливаниями в Татарстан, а открыла Региональную лизинговую компанию, инвестировав в её уставный капитал 1,5 млрд рублей. Татарстан на условии софинансирования вносит 500 млн. Из всех российских субъектов этой же чести удостоился только Башкортостан.

Дагестанские проекты в своё время (в 2016-м) не сумели получить поддержки этого института. Правда, в конце прошлого года снова появилось сообщение, что Корпорация может предоставить кредитно-гарантийную поддержку в 1,3 млрд руб. на реализацию пяти дагестанских бизнес-проектов. Сейчас Здунов по просьбе Васильева будет обсуждать с Браверманом открытие в Дагестане представительства Региональной лизинговой компании с меньшим порогом инвестиций со стороны республики. Правила успешного взаимодействия Здунова с Москвой способствовали наплыву бюджетного финансирования в Татарстан. То есть основной принцип работы татарстанского правительства с федеральным центром заключается в том, что они правильно оформляют документы и подают заявки в те или иные организации, которые возвращаются к ним в виде «дешёвых», но реальных денег.

Портрет такого современного среднестатистического чиновника-управленца рисовал в интервью «Черновику» советник спикера Госдумы РФ Алексей Чадаев: «Министр сегодня – это ведомственный лоббист. То есть тот, кто умеет ездить в Москву, привозить туда правильным образом оформленные документы и проекты, под которые, соответственно, центр и выделяет деньги. И это, заметим, происходит в непрерывной конкуренции с другими субъектами. В этой конкуренции используются самые разные аргументы, в том числе политические. Сегодня министр должен быть способен выстроить правильное взаимодействие и гарантировать результат. По оценке одного большого федерального чиновника, до 40% инвестиционных денег сегодня забирает Татарстан. И с ними очень любят работать федеральные чиновники, потому что они гарантируют исполнение. Допустим, если Казани дали денег на дорогу, то будьте уверены, дорога будет построена».

В этом плане показательно то, что преемником Здунова, то есть министром экономики, в Татарстане стал министр экологии республики Фарид Абдулганиев. Это лишний раз демонстрирует универсальность топ-менеджеров дружественной республики. В этой связи не лишено логики назначение руководителя МФЦ РД Османа Хасбулатова на должность министра экономики и территориального развития Дагестана, которого характеризуют как грамотного управленца, имеющего опыт упорядочивания документооборота.

Дагестан переймёт у Татарстана стиль общения с Москвой

 

Технократы вместо харизматиков

 

Само по себе назначение Здунова на должность премьер-министра, а также принципы формирования его кабинета министров наводят на следующие размышления.

Резкое кадровое обновление в истории исполнительной власти Дагестана произошло в начале 1990-х годов прошлого века. Тогда вместе с разрушением СССР сломалась и система отношений, держащая государство в единых границах, отвечающая за формирование кадров на местах. «Стабилность» в Дагестане, в её своеобразном понимании как руководством страны, так и республиканской властью, во многом зависела от того, между какими харизматиками – лидерами не только национальных движений, но и порой откровенных ОПГ – распределены ключевые должности. Для сохранения баланса интересов в дагестанском обществе, а также манкирования этим перед федеральным центром (для подтверждения своей «уникальности») в этот же период в гипертрофированной форме заявило о себе национальное квотирование. «Это не вашей национальности место!» – можно было услышать довольно часто, когда шёл спор о том, кто должен сесть в то или иное кресло.

Какая-то часть харизматиков осела в Народном собрании РД, какая-то возглавила те или иные министерства. Зачастую министры-бруталы ничего не умели, кроме как носить пиджак с карманами, а вся работа с документами, контролем нормативов и прочим ложилась на их замов. С течением времени власть, как федеральная, так и республиканская, усиливалась. Вчерашние харизматики, если их не поубивали такие же, как и они, начинали вести более спокойный образ жизни. Кто-то, если, конечно, не имел отношения к партийно-номенклатурной элите, к концу 1990-х начинал формировать свой клан (к примеру, джангамахинский, мекегинский и пр.). Уже после 2005 года, когда к власти пришёл президент РД Муху Алиев, количество харизматиков, занимающих кресло только потому, что был «привет из 90-х», резко сократилось. На их место пришли не самые лучшие, но уже более профессиональные кадры.

Последующие главы Дагестана, Магомедсалам Магомедов и Рамазан Абдулатипов, желая усилиться в руководстве республикой, тоже формировали правительственные структуры так, чтобы в них было меньше харизматиков и больше послушных исполнителей. Послушные исполнители были, были и профессионалы, но система отношений в республиканской власти – системе распределения благ и бюджетов между членами весьма узкого круга лиц – метко названная Абдулатиповым токсичной, не давала результатов. Бюджет республики не рос, инвестиции не шли, а налоги собирались всё меньше и меньше. В отличие от теневой экономики.

Тот состав правительства, который мы видели к окончанию срока правления Абдулатипова, можно смело назвать правительством последних харизматиков. Их и так там раз-два и обчёлся: Сайгидпаша Умаханов, Магомед (Большой Махач) Магомедов, Набиюла Карачаев, Керимхан Абасов, Билал Омаров (с натяжкой, так как из новой волны)… Теперь же новое время и новые люди – Васильев, Здунов – диктуют новые правила: нужны технократы, люди, разбирающиеся в документообороте, строго исполняющие требования приказов, инструкций, директив.

То, что в команде Здунова оказался Хасбулатов – технократ и ни разу не харизматик – это не только объективная оценка его заслуг, выражаемая в признании (уже во второй раз) дагестанского МФЦ лучшим в стране, а также в желании президента Татарстана Рустема Минниханова забрать его к себе. Это и своего рода компенсаторная мера «мекегинскому клану». Хасбулатов – родственник экс-премьер-министра Абдусамада Гамидова, а становление его карьеры началось в Каспийске не без покровительства экс-мэра (и тоже родственника) Джамалудина Омарова.

Включение исполнительного, современно мыслящего, относительно молодого (министру 46 лет), пользующегося авторитетом у своих подчинённых Хасбулатова в новую модель Правительства РД снимает желание у «мекегинцев» идти на обострение обстановки в республике из-за задержания Гамидова, показывает, что слова Васильева о том, что ставка будет делаться на профессионалов, а не исходя из субъективных мотивов («нравится – не нравится»), имеют под собой основу. Ну и, кроме того, основная задача Хасбулатова – это не владеть обширными и энциклопедическими знаниями в области экономической теории, уметь применять их на практике, а… строго придерживаться регламентов и инструкций по оформлению документов и подачи их в перечисленные выше структуры. Поэтому естественным будет ждать перехода сети МФЦ из Министерства транспорта, энергетики и связи РД в ведение Министерства экономики и территориального развития РД. И не потому, что Хасбулатов хочет контролировать эту эффективную структуру, а потому, что республиканское Минэкономики по своему профилю должно будет превратиться для предприятий и бизнеса в своего рода МФЦ, где по правилам «единого окна» им будут оказывать помощь в…цитируем послание Здунова, «правильном оформлении документов и передаче их в федеральный центр».

В свою очередь, заряженность Правительства РД на сокращение числа министров и их заместителей, а также на повышение сбора налогов, ради чего будет утверждена должность первого вице-премьера РД, ответственного за фискальную политику, показывает, что федеральный бюджет будет хоть и основным источником доходов, но не единственным. Сбор налогов, вывод бизнеса из тени – это то, что должно научить Дагестан зарабатывать. Правда, сможет ли Рамазан Алиев, нынешний врио первого вице-премьера, имеющий огромный опыт работы в сфере налогообложения, чья кандидатура, скорее всего, будет утверждена, научить Дагестан «не кормиться с рук рязанского мужика» – большой вопрос…

 

Зоны и парки

 

Прошлые провалы работы дагестанских чиновников на поприще лоббирования республикой своих интересов на федеральном уровне неоднократно становились объектом критики экс-главы РД Рамазана Абдулатипова. Например, дагестанские предприятия так и не смогли получить финансовую помощь от федерального Фонда развития промышленности. Из 22 заявок утвердили только одну – на 335 млн рублей от гипсового завода «Матис» (по предположению начальника управления Минпромторга РД Магомеднаби Муртузалиева заводу в последний момент удалось подключить административный ресурс).

На самом деле в условиях ограниченного и социально ориентированного бюджета у республики не так много способов проспонсировать предпринимателей. На постоянной основе в бюджете присутствуют региональные финансовые институты с небольшим объёмом финансирования и точечным размахом деятельности:

– Фонд микрофинансирования субъектов малого и среднего предпринимательства – 66 микрозаймов на 131 млн рублей – здесь и далее данные за 2016 год;

– Фонд содействия кредитованию субъектов малого и среднего предпринимательства РД – 35 поручительств по 7,6 млн на общую сумму кредитов 128 млн рублей;

– Фонд «Дагестанская лизинговая компания» – 6 лизинговых сделок на 19,6 млн;

– Грантовая поддержка – 477 субъектам гранта на общую сумму 123,6 млн.

Последней крупной финансовой помощью, которую удалось получить предприятиям Дагестана, стал транш в 2017 году в рамках госпрограммы развития СКФО в размере 500 млн рублей в уставный капитал Корпорации развития Дагестана. Она, в свою очередь, инвестировала их тепличный комплекс «Югагрохолдинг», строительство тепличного комплекса «Агромир» и ООО «Матис».

В этом году будет выделено ещё 800 млн рублей, и «Матис» тоже претендует на часть этой суммы. В этом плане выразительна привычка дагестанского правительства пичкать проекты финансированием до отказа, до его полного провала или успеха. Так было с «Дагагрокомплексом», в который инвестировали около 2 млрд разного вида финансовой поддержки. Сейчас та же история повторяется с «Агромиром» и подобными ему проектами. В 2016 году на предоставление субсидий инициаторам инвестиционных проектов на возмещение части процентной ставки по привлекаемым заёмным средствам были предусмотрены 45 млн рублей, которые в итоге разделили между собой ООО «Мараби» (аффилировано с экс-премьер-министром РД Абдусамадом Гамидовым) и  ООО «Агромир» (аффилировано с экс-вице-премьером РД Шамилём Исаевым).

В 2016 году только 7 районов Дагестана получили субсидии по 2 млн рублей в рамках программ развития муниципального малого и среднего предпринимательства. К постоянной поддержке можно приплюсовать бизнес-инкубаторы, которых сейчас в республике шесть (дербентский ещё не открыт). На их создание и развитие в бюджете прошлого года было предусмотрено 40 млн. А в 2015 году Счётная палата обвинила их в том, что они неразборчиво сдают помещения в аренду (без заключения договоров и непрофильным лицам) и не слишком пользуются спросом у предпринимателей. По итогам 2016 года в них снимали офисы 100 предпринимателей.

К наиболее крупным вливаниям в бизнес-атмосферу можно отнести строительство промышленных площадок, так называемых индустриальных парков. Сейчас в республике их 5: два частных, два муниципальных и один республиканский– «Тюбе». Согласно реестру Минпрома, муниципальные ещё не привлекли резидентов. «Тюбе» сочетает в себе 5 бизнесов, в том числе «Мараби», «Каспийский завод листового стекла», «Орлиное гнездо» опального вице-премьера Шамиля Исаева. Объём инвестиций, привлечённых остальными резидентами в 2017 году, составил более 680 млн рублей. Не меньше средств уходит на инвестиционные площадки, зачастую для одного проекта.

Инфраструктура для промплощадки в пос. Тюбе обошлась в 340 млн, для завода «Даггипс» (юридический предшественник завода «Матис») – более 220 млн. На строящуюся сейчас площадку «Аврора» анонсировались вливания в 600 млн рублей.

Нередко, чтобы строить такие площадки, республика выторговывала себе участие в тех или иных ФЦП. В этом же духе проходит участие в госпрограмме по развитию туризма. На инфраструктуру для двух курортных инвестпроектов «Золотые пески» и «Золотые дюны» Дагестан получил 256 млн. (По «Золотым пескам» Счётной палатой РД было выявлено завышение финансирования строительства дороги на 94 млн.)

Также около 672 млн из Фонда развития моногородов выделено на инфраструктуру для площадки «Уйташ», где по факту с 2012 года строится Завод строительных материалов и куда собирается переезжать Завод им. Гаджиева. Если проекты не сложатся, то федеральные деньги Дагестану придётся вернуть. К масштабным способам поддержать бизнес относились государственные гарантии, но с 2016 года республика их не выдаёт. ]§[

 

Номер газеты