Две недели прошло, а все нейдет из головы передача «Времена» от 30 мая — уж очень резко выявилась сегодняшняя ситуация со свободой слова в России. Уж очень жалкой, нелепой, сервильной обнаружила себя телевизионная общественная мысль России. Уж очень из другого мира — довольного, беспроблемного — выказали себя участники передачи. Уж очень оскорбительной для общества посчитал я не-государственную, не-правительственную программу, позволяющую себе не искать новых людей в России, а пробавляться уже известными обществу, уже осмеянными обществом (А.Ципко) людьми.
На мой взгляд, передача от 30 мая свидетельствует о кризисе жанра телеобсуждений проблем общественной жизни. Это кризис не только программы «Времена», но и программ Шустера, Соловьева, Третьякова: на всех каналах, во всех программах — одни и те же люди. Пытающиеся решать у нас на глазах проблемы, которые решать для себя надо было тридцать, двадцать, пятнадцать лет назад. О свободе надо было думать в семидесятые… самое позднее — в девяностые. Знакомить нас с растерянными людьми, ищущими впопыхах «ответы для народа»… вчера — по долгу службы, сегодня — для сохранения своего статуса учителей народа… знакомить нас с ними… зачем?.. чтобы еще раз убедиться в несостоятельности их мировоззрения, их морали, их логики, их жизненного пути?.. вам пятнадцати лет свободы слова только для них было мало? Зачем этих, уже известных нам, раз за разом тащить на телевидение? Страна их уже знает. Все эти Прохановы, Ципко, Жириновские, Немцовы, Хакамады, Явлинские, Павловские что ни год выпускают книги — желающие могут ознакомиться. Телевидение — должно знакомить страну с новыми, неизвестными людьми.
Недопустимой считаю я приватизацию двадцатью-тридцатью людьми свободы слова стапятидесятимиллионного народа.
Свобода слова… а для чего она нужна обществу? Первая задача свободы слова — это постоянные опросы населения, имеющие целью определять, «что болит». Здесь ценен каждый ответ, ибо лгать отвечающему нет смысла — «у кого что болит, тот о том и говорит». Вторая задача свободы слова — ответ на вопрос «что делать, чтобы не болело». На этот вопрос ответить труднее, но найдутся желающие ответить и на него: ведь слетелись к Познеру доктора наук, писатели, политологи с целью наметить хотя бы подходы к решению проблем общества. Но ответы на вопрос «что делать?» не равно ценны для общества, ибо осуществимых программ спасения всегда мало. Вторая свобода слова меняет процедуру: процедура опроса сменяется процедурой поиска истины и испытания предложений спором, обсуждением. Процедура поиска требует смены и смены ораторов, смены и смены толкователей и предложений. Этой-то процедуры поиска людей, более и более глубоких пониманий происходящего и нет в российской свободе слова. В 1991 году я писал: «Демократия защищена от ошибок умом каждого члена общества» («Дагестанская правда», 7 сентября 1991 г.). Сегодняшняя российская свобода слова этой защищенности общества умом каждого не дает.
Я критикую не столько содержательные тексты Ципко, Проханова, Нарочницкой... сколько процедуру поиска истины в замкнутом кругу прошлых идей и воспитанных в прошлом учителей общества. Очевидный логический нонсенс: страна сменила строй жизни, но не сменила учителей общества. Новому строю жизни учителей общества нужно менять и менять. ]§[