1 июня состоялось выездное заседание Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека во главе с его председателем Михаилом Федотовым.
Тяжело, когда депутаты, муниципальные и государственные служащие имеют смутные представления о демократии и демократическом процессе. В статье Наили Далгатовой «Между молотом и наковальней» («ЧК», №23 от 03.06.2011г. – Прим. ред.) говорилось об ущемлении прав личности на неприкосновенность прав, свободы вероисповедания. Говорилось об экстремизме и незрелости гражданского общества. Это были итоги выездного заседания Совета при президенте РФ во главе с Михаилом Федотовым. Мы намеренно приводим именно в текущем номере фрагмент выступления на том заседании заместителя начальника аналитического управления при президенте республики Зубайру Зубайруева, который «припрятали» на подходящий случай. Намеренно – потому как хотели акцентировать внимание искушённого читателя на… вывеске, ярлычке, с которым всё ещё живёт наше феодально-социалистическое общество, полагая, что живёт в демократическом обществе. Что на самом деле представляет собою демократия и как мы умудрились исказить её значение в первообразном виде.
Об этом – в статье-выступлении Зубайру Исаевича, ратующего за конкуренцию идей, состязательность, осознанный выбор. Насколько всеобщее понимание дагестанцев соответствует исконному пониманию «власти народа» – решать читателю.
Выгодные институты
Итак, если мы будем изучать опыт тех стран, которым удалось минимизировать такое социальное явление как коррупция до более или менее разумных пределов, мы обнаружим, что в этом им помогли наличие и эффективное функционирование следующих институтов гражданского общества.
Первое: наличие реальной политической конкуренции. Это тогда, когда оппозиционная партия, критикуя партию власти, в том числе и за высокий уровень коррупции, во время выборов реально может прийти к власти. Пока такого института в России не было и на сегодняшний день не существует.
Второе: экономическая конкуренция, когда свобода экономической деятельности позволяет каждому предложить свои услуги по всем видам жизнедеятельности, и тогда потребитель этих услуг имеет право выбора и не обязан идти туда, где за эти услуги требуют взятки.
Далее по списку:
– уменьшение объёма вмешательства государства в различные области жизни общества;
– ликвидация несвойственных государству функций, отдача их в рынок;
– наличие свободных независимых СМИ;
– независимый суд;
– большое количество общественных организаций и различного рода ассоциаций, защищающих права, как отдельных граждан, так и различных сообществ, то есть именно те организации, которые пытаются защитить любого из нас тогда, когда он сталкивается с необходимостью давать взятки (это должны быть профессиональные сообщества, профессиональные юристы, адвокаты, политики и т. д.);
– институт парламентского контроля;
– адекватные налоги, их должно быть мало, они должны быть низкими, то есть должны быть понятными. Надо сделать так, чтобы людям выгодно было платить налоги, чтобы это было просто, спокойно, и тогда огромная коррупционная составляющая в этой части экономической деятельности исчезает. Ну и, конечно, устранение различных многочисленных административных барьеров в виде нелепых указов и т. д.
Все вышеперечисленные институты в данный момент в России существуют больше на бумаге и, если даже они действуют, то не до конца эффективны. И если мы на самом деле хотим бороться с основным злом, которое в России существует – с коррупцией, то надо модернизировать эти институты.
Вертикаль без горизонтали
На самом деле проблема коррупции в Дагестане, в отличие от других регионов России, сегодня выливается в проблему войны и мира. И здесь правильно было отмечено, что именно наличие запредельных масштабов коррупции ставит вопрос о наличии социальной несправедливости, генерирует протест, который, в общем-то, разные силы используют каждые по-своему: националисты по-своему, религиозные экстремисты – по-своему. Поэтому для достижения мира и порядка в республике необходимы решительные меры по искоренению этого явления.
Я не вижу других методов борьбы с коррупцией, кроме как модернизации вышеуказанных институтов, которая привела бы к их оживлению. Кто-то предлагает террор и репрессии, но это помогает только на время. История это показала. Смена государственного строя тоже вряд ли поможет победить коррупцию, поэтому придётся нам начать делать первые реальные шаги по этому, долгому и очень кропотливому, пути, который называется «модернизация институтов и эволюционное развитие».
Примеров того, как корректировка законов минимизирует коррупцию, достаточно. Почти 60 лет существовала коррупция в системе Советской торговли. Расстреливали, сажали, конфисковывали, меняли людей, направляли туда лучшие партийные кадры – всё без толку. И только закон о свободе торговли снял эту проблему. Почему в стоматологии нет коррупции, а в других направлениях медицинских услуг она цветёт буйным цветом? И таких примеров масса.
Мне кажется, что в этом смысле России необходима модернизация многих государственных институтов и вообще всего правового пространства. К сожалению, модернизацию в России воспринимают только как техническое, технологическое перевооружение. Я хотел бы отметить, что мы забываем о том, что в осовременивании – а именно так я понимаю термин «модернизация» – нуждается именно правовая система, необходимо осовременивать некорректные институты, которые и порождают коррупцию.
Выстраивание данных институтов означает создание в России горизонтали закона, без которой вертикаль власти превращается в осиновый кол, который не объединяет страну, а разрушает её. Вертикаль власти без горизонтали закона становится властью коррупции. Кто-то очень верно подметил, что в России повсеместно, строго и неукоснительно соблюдается только один закон – закон коррупции. Он универсален, понятен всем, он удобен всем нациям, всем конфессиям, всем социальным группам. В конце концов, так сложилось, что многие насущные проблемы каждого гражданина решить можно только с помощью взятки. Так дальше жить нельзя, и необходимо решительное обновление и усовершенствование правового поля.
Лаборатория – Дагестан
Самое главное, я сейчас выскажу несколько крамольную мысль, но, может быть, у меня получится её обосновать. Начинать процесс модернизации правового пространства России необходимо с Дагестана. Почему? Довольно долгое время меня не покидает ощущение, что Дагестан на территории России играет роль некой лаборатории, где несовершенные российские правовые институты проходят испытание на прочность в иной среде, несколько чужой, более живой и более агрессивной. То есть если какой-то закон или российский институт где-нибудь на другой территории ещё как-то более или менее работает, то в Дагестане он проходит испытание на возможность его обойти и не исполнять.
И если в законе есть некий изъян, который это позволяет, то в Дагестане он будет обнаружен гораздо быстрее, и негативный эффект от этого изъяна будет в несколько раз больше. Это факт, который мне очевиден.
Не знаю, согласитесь ли вы со мной. Поэтому надо хотя бы в качестве эксперимента, исходя из того что Россия называется Федерацией, в Дагестане попробовать модернизировать некоторые вещи, о которых я говорил, для того чтобы снизить коррупцию, снизить социальный протест. Я говорю о снижении налогов, об упрощении экономической деятельности, об уменьшении количества министерств и ведомств, которые все и вся будут регулировать и так далее и тому подобное. Это вопрос войны и мира, это не вопрос «хотим – не хотим», поэтому я бы обратил внимание на это.
Это всё иллюзии
Вдобавок к тому, что эта среда немного более агрессивная, чем в среднем по России, именно в Дагестане нерадивые, несправедливые, неэффективные российские законы встречают конкуренцию, да, пока на уровне идеи, но всё-таки конкуренцию, которой нет на другой территории России. Когда дагестанец сталкивается с несправедливым толкованием того или иного закона, он не считает нужным отстаивать истинный смысл этого закона, не имеет знаний, для того чтобы защищать свои права, он сразу ищет альтернативу, другую, понятную ему справедливость. А многим дагестанцам, особенно молодёжи, кажется, что есть другие, более эффективные правовые системы. И российское государство должно понимать, что если оно хочет выглядеть честным, справедливым, удобным, оно должно вступать в эту конкуренцию. Все законы российские должны каждый день доказывать, что они лучше, чем то, на что можно было их заменить. Люди ищут альтернативу в других правовых системах, и, как им кажется, находят замену неэффективным законам. На мой взгляд, это всё иллюзии. Доказать это очень нелегко, потому что демократия при всех её плюсах позволяет без последствий критиковать свои изъяны коммунистам, социалистам, фашистам, экстремистам всех мастей. Они могут на этом делать политическую карьеру, они могут на этом прийти к власти. Но я уверяю вас, ни одна из этих систем не сможет сделать что-то более удобное, более современное, человечное, потому что первое, что сделают те люди, которые придут к власти на критике демократической системы – это запретят любую другую критику. То есть это мы уже проходили. Я предлагаю в эти иллюзии не впадать и не говорить, что есть идеальные правовые системы, которые в момент решат проблему коррупции, как и все другие. Нет таких правовых систем.
Мне кажется, в слове «модернизация» есть ещё один смысл: это не просто осовременивание, соответствие времени и изменение своей жизни так, чтобы было жить легко, правильно и справедливо. Но ещё есть другой смысл: успевать это делать, потому, что те общества, которые не успевают модернизировать свои законы и приводить их в соответствие времени, не могут корректировать тот большой список институтов, обозначенный мною в начале выступления. Они просто отстают, но Дагестан и Россия, если они будут не успевать, могут разрушиться. Поэтому я ещё раз повторяю, что борьба с коррупцией – это не вопрос о решении какой-то очередной наболевшей проблемы, это вопрос войны и мира. Поэтому я считаю, что проводить некие реформы, упрощать, улучшать эти законы, которые помогли бы нам снизить объём коррупции, надо начинать именно в Дагестане, хотя бы в порядке эксперимента. Ещё раз говорю, мы живём в федеративном государстве, а федерация позволяет в некоторых регионах выстраивать законы с учётом местной специфики.
P. S. Познаётся в сравнении
Хорошо ли жить при демократии? На этот вопрос мы, возможно, так и не сумеем ответить. Двадцать лет дагестанский чиновник, сам того не понимая, искажал дефиницию «демократия». И сам же, говоря про рыночные отношения, в душе желал возвращения к социализму… К СССР, но так, чтобы «можно было всё» и чтобы не было контроля со стороны ревизионной комиссии и обкома партии.
При какой бы общественно-экономической формации каждый из нас ни хотел жить, нам надо бы понять, что есть что. Надо бы узнать. Иначе мы рискуем проснуться в одно прекрасное утро и обнаружить за окном Социализм, Халифат или Национал-Социализм. Так и не поняв, а что же это было? Что нам показали вместо демократии?
- 10 просмотров