Это интервью Рамазан Абдулатипов дал одному из республиканских еженедельников. Но с тех пор как он заявил о своем желании участвовать в выборах президента республики Дагестан, которые состоятся в 2006 году, его навряд ли какое-либо из изданий будет публиковать. Да и показывать его будут очень редко. Почему? Нам понятны причины такого поведения чиновников и отдельных СМИ, и мы их не осуждаем. Но делать то же самое не собираемся. Гарантируем всем желающим выдвинуть свою кандидатуру на президентские выборы в Дагестане, что они получат возможность высказать свое мнение по наиболее важным вопросам развития республики на страницах «ЧК».
[«Гордый народ не должен ходить с протянутой рукой»]Предстоящие выборы президента Республики Дагестан, похоже, будут альтернативными, а значит, «горячими». Выбор народа — при всем скепсисе к процедуре — действительно может впервые определить путь Дагестана и судьбы людей на долгие годы вперед. А подумать дагестанцам есть над чем: стабильность или перемены — что лучше? На вопросы отвечает член Совета Федерации Рамазан Гаджимурадович Абдулатипов.
— Охарактеризуйте ситуацию в республике.
— Ситуация в республике относительно заморожена и законсервирована. Фон в целом достаточно благополучный и консервативный. Но вместе с тем подспудно тысячи проблем экономики, социального развития, самочувствия людей, прав и свобод человека, свободы прессы и других параметров современного гражданского общества находятся в зачаточном состоянии. Конечно, и в России не очень много делается для активизации демократических преобразований, либерализации экономики и общества, но даже то, что делается, до республики не доходит. Похоже, что время в республике остановилось, и здесь даже не знают о том, что уже нет КПСС, нет единственно господствующей идеологии. Пытаясь управлять прежними методами, как ни парадоксально, руководство республики теряет управление процессами.
— В последний раз Вас не очень радушно принимали в Дагестане, считаете ли Вы себя персоной non grata?
— Я не понимаю, почему республика видит во мне угрозу? Стыдно. Я в политике 15 лет, при этом народ трижды меня избирал в парламент. За эти годы в Дагестане трижды проходили выборы главы республики, но я ни разу не выставлялся. Каждый раз говорили о стабильности, говорили: «чуть позже», «в следующий раз».
Сегодня, когда в республике намечаются существенные перемены формы государственного управления, нам надо сесть всем вместе и определить: что такое президентство для Дагестана? Какие задачи на этом этапе? Что такое Дагестан в условиях президентской республики? Надо, чтобы мы все вместе думали о перспективах развития республики. Сегодня не нужно делить шкуру неубитого медведя и спорить о том, кто будет или не будет президентом. Прежде всего надо определиться с программой, которая удовлетворяет чаяния людей. А затем уже решить, кто сможет лучше всего ее реализовать и выполнить ту или иную задачу. Пришло время цивилизованно решать возникающие проблемы. Хватит заниматься отстрелом. Ведь на самом деле отстреливают лучших людей, цвет нации, народа. Возьмите муфтия, Гамида Гамидова, Салиха Гусаева — прекрасного и светлого человека. Хватит убивать друг друга и Дагестан. К сожалению, ограниченность миропонимания не позволяет людям ориентироваться в более широком пространстве.
— Достаточно ли внимания Центр уделяет республике?
— Республика очень мудро навязала себе и центру кризисную модель управления Дагестаном. Под эту модель очень хорошо выпрашивать деньги из федерального бюджета. Федеральный центр, будучи неспособным заняться республикой сам, а управляя через доверенных лиц, не имеет представления о реальном состоянии экономики и социальной сферы. Центр как бы выполняет свой долг, отдает деньги республике, но не спрашивает: куда они уходят? Какие реальные программы выполняются? Складывается впечатление, что после прецедента с Чечней федеральный центр боится вмешиваться в дела республики. Как говорится, обжегшись на молоке, дуешь на воду.
Но сколько долго может жить республика в кризисной модели? Ведь Дагестан имеет возможность развиваться в нормальной экономической модели. Республика с большим потенциалом. Но рыба, икра, коньяк, нефть, стройматериалы, сельхозпродукция не работают на Дагестан. Богатая республика, а ходит с протянутой рукой. При этом говорят, какой у нас гордый народ. Но гордый народ должен сам себя кормить. Ведь мэры Махачкалы, Дербента, Хасавюрта находят варианты даже в этих условиях.
— А что конкретно может сделать центр? И должен ли он вмешиваться?
— Мы — одно государство. Есть разграничение полномочий. Но, с другой стороны, необходим контроль. Когда мы встречались с президентом Российской Федерации, я предложил центру составить план социально-экономического развития республики на 5 лет. И при этом определить, что должна и может делать республика, а что должен делать федеральный центр. Должна быть программа, которая выведет республику на более самостоятельный режим функционирования. Чтобы мы хотя бы 65 процентов бюджета получали за счет собственной экономики. И, по моим расчетам, это лишь минимальный уровень возможного. Сегодня у нас целый ряд производств — водочное, икорное, рыбное — к бюджету отношения не имеют. Все проходит мимо республики. Все эти богатства нужно жестко контролировать, чтобы средства от реализации шли не в чей-то карман, а в бюджет республики. На мой взгляд, федеральный центр должен отработать такую программу: подписать с республикой взаимные обязательства и ежегодно проверять исполнение, а параллельно ставить вопрос о социальных гарантиях и социальных потребностях граждан, независимо от их места проживания — в горах или на равнине. Потому что население в горных районах нищенствует. Все мужья уехали в Россию, а все жены — на рынок в Махачкалу. Фактически мы бросили горы. Пустуют летние пастбища. Раньше себе представить такое было невозможно. Посмотришь — десятки отар. А нынче на альпийских лугах ни одной отары не увидишь.
Вот поэтому надо не главой района управлять, а экономикой, культурой, традициями, самочувствием людей.
— Некоторые депутаты ставят вопрос ребром: если центр не вмешается, то мы потеряем республику. На самом деле такая угроза реальна?
— После убийства муфтия Расул Гамзатов сказал: «Это уже не мой Дагестан». Если республика не гарантирует человеку безопасность, экономическую деятельность, учебу детей — это серьезные симптомы. Но потерять Дагестан невозможно. Это историческая категория. Дагестан — часть Российской Федерации. Другое дело, что мы теряем людей, теряем горский кодекс чести и нравственности, чем так гордились всегда.
Меня часто спрашивают: не рано ли вы вышли? Я отвечаю: что значит «рано»? Уже поздно. Для муфтия — поздно, для Салиха — поздно, и для других таких же красивых людей. Мы и так много времени потеряли.
— Вы уже твердо решили идти на выборы?
— Я уже десять лет говорю одно и то же: если в Дагестане будут всенародные выборы, то я пойду. Теперь что я должен говорить, когда такие выборы назначаются. Если, конечно, не будут препятствовать по поводу моего недопущения. Может, звучит несколько претенциозно, но я считаю, что имею объективные аргументы не в меньшей степени, чем любой другой дагестанец, чтобы выставить свою кандидатуру. И неважно — аварец я или не аварец, живу в Москве или в Дагестане. Сам дагестанский народ меня три раза избирал и способствовал моему становлению. Хочу завершить московскую командировку, вернуться домой и делать то, что умею. Убежден, что в сложившейся ситуации я смогу очень много. Я прошел большой жизненный путь, приобрел житейский и политический опыт, многое переосмыслил и хочу показать дагестанцам, что можно иметь нормальную, доступную власть.
— Нужны ли на самом деле перемены Дагестану?
— Дагестан выстрадал перемены. Но перемены нужны не ради перемен, а чтобы восстановить экономику, законность и правопорядок, вернуть доверие к милиции, чиновнику, другим людям. Нужны перемены в кадровой политике. Сегодня уровень подготовленности кадров катастрофически снижается. Главами администраций районов и городов часто становятся люди без образования и опыта работы, они не в состоянии нести передовые идеи управления.
Дагестан, будучи традиционным, почему-то становится архаичным, это может создать почву для вырастания патриархальных, феодальных идей. Это очень опасно. Все, что мы могли получить от Востока, мы уже получили. Теперь наше продвижение в будущее — это путь к европейским стандартам. Вместе с Россией. Другого пути нет. Мы и так потеряли много времени. Посмотрите, сколько сделано в Саратовской области, Удмуртии, Башкирии, Татарстане. За последние четыре года только в Башкирии построено 180 культурных объектов. А в Дагестане можно по пальцам пересчитать новые объекты, кроме мечетей, которые строят люди на собственные средства. Мы упустили годы, тогда как в других регионах утверждалась новая модель управления.
Я ездил в Кизляр и Кизилюрт с идеями объединения, сплачивания, чтобы мы не передрались на выборах. Дагестанское общество нужно готовить к обновлению. Базарный перестроечный этап должен закончиться, и должен начаться созидательный этап. Без этого нет перспективы, независимо от того, кто станет руководить республикой.
— Но согласитесь, что большое значение имеет национальный фактор. В республике говорят: «20 лет нами управляли даргинцы, а теперь аварцы рвутся к власти».
— Еще в 96-м году, когда аварцы звали меня на свой митинг по вопросу продления полномочий Магомедали Магомедовича, я сказал, что власть должна быть дагестанской. Она не может быть даргинской, аварской, лакской, рутульской. Это возврат в тысячелетнее прошлое. Но даже тогда не было такого деления Дагестана.
Всегда говорил, что люблю свой народ, горжусь своей культурой. Но Дагестан — это общая родина для всех нас. Дагестан невозможно делить по национальному признаку. Я никогда не буду представлять только аварский народ. Мне такая власть не нужна. Людей замкнули на национальной идее. Мы — Дагестан, но с учетом самоуверенности всех народов.
Недавно разговаривал со своим другом кумыком. Спрашиваю, какие есть исторические корни нелюбви кумыков к аварцам, о которой говорят? Он отвечает: кроме переселения горцев на равнину — больше нет. Но переселение горцев — это мировая тенденция. Население уходит туда, где есть жизненное пространство. Безусловно, надо очень осторожно относиться к историческим поселениям на равнине, не перегружать их излишне. Но эта перегрузка произошла в Кизлярской зоне и там, где жили кумыки. Этими вопросами надо заниматься, не переводя их в межнациональное русло.
Национальный фактор всегда будет присутствовать в республике. И власть должна распределяться с учетом национальной специфики. И этот паритет нужно соблюдать, но не за счет взяток и обустройства по национальному признаку, а выдвигать наиболее современных, эффективно работающих людей. Сегодня не 20-е годы. Какой толк, если поставят бандита или проходимца моей национальности? Какая будет от этого польза моему народу?
Пусть будет хоть японец, лишь бы был честным и работал на укрепление нашего Дагестана, был доступным и профессионально подготовленным. Национальный фактор должен быть учтен, но нельзя его доводить до абсурда. Его нельзя направлять против Дагестана, он должен работать на Дагестан. Я так думаю и так действую! ]§[
- 1 просмотр