Мне трудно сказать, было ли последнее заседание Комиссии по адаптации членов НВФ провалом или прорывом. Ни одно из ожиданий Комиссия не оправдала: прокуратура и следствие продолжают незаконную практику обвинения сдавшегося по ч. 2 ст. 208 УК, предъявляя за одно и то же действие обвинение и по ст. 209 – бандитизм (на случай если человека оправдают по ст. 208 УК). Не решены и многие другие вопросы…
Но есть и очевидные плюсы: президент Дагестана дал ясно понять, что любого, кто сдаётся и возвращается в правовое поле, мы должны встречать не с гневом, а с пониманием. Я полностью поддерживаю позицию президента Дагестана в том, что Комиссия – это не суд. Что касается позиции сторон. То, что Алексей Юрьевич не отрицает необходимость Комиссии, а делает предложения по улучшению её работы, надо приветствовать. Согласен с ним, что принципы и регламент работы Комиссии должны быть понятны всем. Также Комиссия должна определиться, что может и что не может обещать сдавшимся. С учётом того, что прокуратура РД требует предъявлять сдавшимся суровые обвинения и запрета ФСИН оставлять осуждённых экс-членов НВФ на территории Дагестана, возникает вопрос, чем мы можем приманить члена НВФ назад, в правовое поле, кроме как гарантией физической неприкосновенности?
Обвинения же, предъявляемые Алексею Саврулину, были не по адресу, так как рядом с ним сидел прокурор Дагестана, который надзирает за следствием, заставляет их переделывать обвинение и поддерживает его в судах. Следственное Управление СКР по РД давно превратилось в машинописное бюро, оформляющее результаты ОРМ и передающее их в прокуратуру. Поэтому «скрип», который мы слышим в работе Комиссии, свидетельствует о её движении по неровной поверхности. Но это лучше, чем полная остановка!
…Сколько стоит бюджету пребывание одного члена НВФ «в лесу», если на 300 боевиков брошено около 20 тысяч сотрудников МВД и ФСБ? Дешевле тратить на него деньги в тюрьме (на заключённого тратится 30 тыс. руб. в месяц). Чем больше человек с оружием в руках находится в НВФ, тем больше вероятность того, что он кого-то убьёт. Те сотрудники силовых ведомств, кто критикует деятельность Комиссии за защиту боевиков, сдавшихся из-за холода, голода или отсутствия патронов, фактически подставляют своих коллег под пули загнанных в угол.