«…его наследник Пафнутий задумал ввести в своём отечестве просвещение. Представления о просвещении были у него самые радикальные: любую магию следует упразднить; феи заняты опасным колдовством, а первейшая забота Правителя – разводить картофель, сажать акации, вырубать леса и прививать оспу.
Такое просвещение в считанные дни засушило цветущий край, фей выслали в Джиннстан (они не слишком сопротивлялись)…»
«Крошка Цахес по названию Циннобер» Э. Т. А. Гофман.
Сначала было «Я спас вас от рабства», «Дагестан прозябал в невежестве», «После моего назначения всё изменилось». Следом послышалось: «Дагестан как огромное колесо, которое катится с горы в пропасть. Я один его держу и не даю упасть». Местоимение «я» стало основным вокруг нас. Его стало много.
Кто-то взбрыкнулся, кто-то обычно зашушукался, в основе все промолчали. Дескать, молодой (в ранге Правителя), только пришёл. Бывает. Он ведь вертолёт смог организовать. Никто не мог, а он смог!
Потом пошло всё как в «Крошке Цахес» у Гофмана: «Стоит кому-то в его присутствии прочесть стихи или остроумно выразиться – все присутствующие убеждены, что эта заслуга Циннобера; стоит ему мерзко замяукать или споткнуться – виновен непременно оказывается кто-то из других гостей. Все восхищаются изяществом и ловкостью Циннобера…».
Всё как-то разом пошло кувырком. Чиновники, прославлявшие одного Правителя, дружно стали прославлять нового. Кто очень сильно отличался в изяществе слога, сразу вознаграждался повышением в должности, перемещением в пространстве.
Новостная лента государственного телевидения стала летописной лентой Правителя. Подписал, открыл, приветствовал, посетил, увековечил – набили оскомину официозом. Из семи инфоповодов в «Новостях» пять – летопись суточного перемещения Правителя. Все ринулись в борьбу за вертикальные перемещения.
Государство, закон, общество – подразумевают существование только и лишь местоимения «МЫ», и любое противопоставление себя этому местоимению бессмысленно и губительно для всех.
Может, постараться быть чуточку скромнее?
- 5 просмотров