Редакция газеты «Черновик» на регулярной основе проводит экспертные и социологические опросы, связанные с оценкой влиятельности или популярности представителей дагестанской (и/или околодагестанской) элиты, оказывающей влияние на общественную, экономическую или политическую жизнь нашей республики. Один из проектов, который мы начали проводить ещё в 2014 году, – это «Дагестанский рейтинг влиятельности», который мы публикуем раз в квартал. Изучить предыдущие рейтинги влиятельности, а также сравнить, насколько сильно у отдельных политических деятелей изменилась влиятельность, вы можете, обратившись к «ЧК» №6 от 14 февраля 2014 года, №19 от 16 мая 2014 года и №37 от 19 сентября 2014 года. В данной статье мы представляем вам результаты четвёртого по счёту экспертного опроса.
В период подготовки Дагестанского рейтинга влиятельности обычно опрашивается чуть больше ста респондентов, из которых около 20 регулярно дают ответ, что «в Дагестане нет влиятельных политиков, всё решает Москва и лично Путин!». В ходе проведения данного опроса мы столкнулись с тем, что почти то же количество опрашиваемых не смогли сообщить своё видение ситуации, так как, на их взгляд, в дагестанской политике всё так сильно перемешалось, что определиться, «ху из ху?», является крайне проблематичным. «Все фигуры, влияющие на жизнь дагестанского общества, его политику и экономику, находятся в таком неоднозначном положении, что говорить об их влиятельности сложно» – вот обобщённый ответ одной пятой наших респондентов. Остальные респонденты – 79 человек – высказали свою точку зрения на то, кто в республике является самым влиятельным лицом…
Единичные мнения
Редакция «ЧК» попросила респондентов указать в порядке убывания 10 политиков, бизнесменов, силовиков, общественных и религиозных деятелей, которых они считают наиболее влиятельными, оказывающими воздействие на события в республике, его политику, экономику, настроения масс.
Респонденты, отвечая на поставленный редакцией вопрос, отмечали, что когда они называют какую-то фамилию в рейтинге, то не всегда подразумевают под ней какую-то конкретную персоналию. Как правило, фамилия – собирательный образ некоего финансово-политического союза, семьи или клана, которых представляет в общественно-политических отношениях называемый в рейтинге человек. Так, говоря о росте влияния руководителя ОПФР по РД Сагида Муртазалиева и депутата Госдумы Ризвана Курбанова, отдельные респонденты указывают на их политический тандем. То же самое происходит при оценке влиятельности руководителя ДРО «Справедливая Россия» Гаджимурада Омарова и экс-руководителя ОПФР по РД Амучи Амутинова, «мекегинского клана» (представителями которого в рейтинге являются премьер РД Абдусамад Гамидов, экс-глава Каспийска Джамалудин Омаров и и. о. главы администрации Махачкалы Магомед Сулейманов), магната Сулеймана Керимова и депутата Госдумы Магомеда Гаджиева, а также главы РД Рамазана Абдулатипова и членов его семьи.
31 респондент в качестве самого влиятельного лица в республике указал действующего главу РД Рамазана Абдулатипова. Многие считали необходимым подчеркнуть, что влиятельность Абдулатипова напрямую связана с его должностью, административными рычагами и лоббистскими возможностями. 14 респондентов назвали самым влиятельным полпреда Президента РФ в СКФО Сергея Меликова. Сулеймана Керимова, магната и владельца ФК «Анжи», считают самым влиятельным в Дагестане 4 респондента, ещё по два респондента видят главу ЧР Рамзана Кадырова и Ризвана Курбанова самыми влиятельными в нашей республике деятелями. По одному респонденту считают, что спикер НС РД Хизри Шихсаидов, начальник УФСБ РФ по РД Александр Миронов и глава УФМС РФ по РД Раджаб Абдулатипов – самые влиятельные в республике лица.
Влияние Шихсаидова эксперты связывают с его близостью к Абдулатипову. Причём эта близость, по их мнению, превращает первое лицо в своего рода аманата (заложника): у Шихсаидова большой политический вес, он влиятельнее других в окружении главы РД и в то же время сильнее Абдулатипова тем, что может в любой момент перейти к неформальной оппозиции (союзу политиков и бизнесменов, не афиширующих свой конфликт с главой РД, но конкурирующих с ним).
Логика нахождения в числе самых влиятельных лиц начальника УФСБ Миронова тоже понятна. С одной стороны, устоявшийся с советских времён стереотип, что «они знают всё!», а с другой – большие полномочия, позволяющие войти в любой кабинет в сопровождении спецназа и провести обыск или напомнить о том, что вертолёты способны осуществлять регулярные рейсы с махачкалинской площади, наводят на мысль, что Миронов – самый влиятельный человек в республике. Правда, это мнение разделяет только один респондент, другие же опрошенные считают Миронова, несомненно, одной из влиятельных персон дагестанской политики.
Мнение же о брате Рамазана Абдулатипова – Раджабе Абдулатипове – как самом влиятельном в Дагестане лице наш респондент объясняет тем, что, на его взгляд, кадровые вопросы в республике решает именно он, давая свои советы и рекомендации высокопоставленному родственнику.
Резкие прорывы
Совокупная оценка влиятельности политиков, конечно же, выглядит совершенно по-иному. Во главе рейтинга Рамазан Абдулатипов, совокупный балл которого равен 735,5. Вторым идёт Сергей Меликов (455,5), который в прошлом рейтинге занимал девятую строчку. Объяснить такой взлёт влияния можно активностью полпреда в нашей республике, связанной с подготовкой к юбилею Дербента.
Если в прошлых рейтингах Сагид Муртазалиев традиционно немного уступал во влиятельности Сулейману Керимову, то на этот раз руководитель дагестанского ОПФР вырвался вперёд с внушительным разрывом. Респонденты ожидают от Муртазалиева активности в этом году в предвыборный период, а также указывают на крепкие связи с Ризваном Курбановым (108) и Рамзаном Кадыровым (95,5). Кстати, глава ЧР в рейтинге влияющих на жизнь Дагестана лиц занимает 14 место.
По сравнению с прошлыми периодами в рейтинговой таблице усилился и Шихсаидов (301,5), хорошо набрала, по мнению респондентов, и «мекегинская группа», совокупное влияние которой (Магомед Сулейманов (289) + Абдусамад Гамидов (254) + Джамалудин Омаров (8,5) = 551,5) отодвигает Меликова на третью позицию.
Как мы уже говорили, респонденты, называя чью-либо фамилию, могут подразу-мевать под ней семью или клан. В случае с владельцем группы «Сумма» Зиявудином Магомедовым (269,5), когда называют его фамилию, то подразумевают и его старшего брата Магомеда (Смоленского) Магомедова, памятуя о президентских амбициях последнего в 2009 году.
Нахождение в рейтинге министра физкультуры и спорта РД Магомеда (Большого Махача) Магомедова (43,5) связывается с его влиянием на Гергебильский и Унцукульский районы, а также Кизилюрт. В то же время наши эксперты отмечают, что, несмотря на географию своего влияния, министр находится в лагере сторонников Сагида Муртазалиева, но не совсем на лидерских позициях.
Если во втором рейтинге влиятельности муфтий Дагестана занимал 20 строчку, а в третьем – 15-ю, то на этот раз Ахмад-хаджи Афанди Абдулаев занимает 10 место (119). (Он уступает главе Хасавюрта Сайгидпаше Умаханову.) Рост влияния муфтия, а вместе с ним и ДУМД вообще, как структуры, можно объяснить нахождением их фактически в «тепличных» условиях, созданных для них республиканскими властями и частью силовиков. Как итог этой политики, наблюдается резкий рост влияния этой религиозной группы в общественно-политической жизни Дагестана, превращение их в мощную политическую силу, способную диктовать свои условия светским властям. Вместе с Ахмад-хаджи в рейтинг вошли такие религиозные деятели, как Магомедрасул Саадуев (22) и Магомед-Мухтар Бабатов (Кяхулайский) (7,5). В рейтинг не вошёл такой религиозный деятель как Хасмагомед Абубакаров (он был упомянут один раз), но экспертами подчёркивается, что, оценивая влиятельность муфтия Абдулаева, необходимо учитывать влияние на него и поддержку Абубакарова, считающегося непреклонным авторитетом в ДУМД. (В связи с этим считаем немного недооценёнными респондентами позиции замыкающего рейтинг помощника главы РД Абусупьяна Хархарова (3), который относительно недавно породнился с Абубакаровым.)
В рейтинг влиятельных вошёл и руководитель ДРО «Справедливая Россия» Гаджимурад Омаров (21). (Отметим, что опрос респондентов проводился до того эксцесса, который произошёл с политиком. Подробнее на 1, 6 стр. – «ЧК».) Активность оппозиционера респонденты оценили выше, чем активность прокурора Дагестана Рамазана Шахнавазова (19). Отметим, что в этом рейтинге из руководства силовиков представлены министр ВД по РД Абдурашид Магомедов (101,8) и Александр Миронов (52). Начальник СУ СКР по РД Эдуард Кабурнеев и председатель Верховного суда РД Руслан Мирзаев в рейтинг не вошли…
(Примечательно, но отдельные наблюдатели предлагали включить в рейтинг собирательное понятие «охрана главы РД» как некую силу, способную решать вопросы определённого уровня.)
P. S. «ЧК» намерен публиковать дагестанский рейтинг влияния на регулярной основе – раз в квартал. Общество, как и политики, в том числе на федеральном уровне, должно знать, кого в Дагестане можно назвать влиятельным, а кого не очень. Из раза в раз мы будем привлекать для проведения экспертного опроса всё больше и больше респондентов, разрабатывать шкалу дополнительных оценок, позволяющих с наибольшей точностью добиваться объективности исследования, а также приводить данные о влиятельности того или иного политика в динамике. Анализ динамики, а также активности политиков в информационном пространстве (в первую очередь) будет позволять судить о реальном росте или снижении влияния не только конкретно взятого политика, но и той финансово-политической группы или клана, от имени которых он выступает.
Особо отметим, что рейтинг влиятельности не является рейтингом доверия общества власти. Политик может обладать колоссальным влиянием, но при этом не пользоваться доверием общества.
Методика подсчёта величины влияния
Согласно поставленному редакцией «ЧК» вопросу, респонденты составляли список из десяти влиятельных дагестанцев, расположенных в порядке убывания их влиятельности. Лицу, занимающему в списке первую строчку (наиболее влиятельному, по мнению респондента), присваивается десять баллов. Всем последующим в списке персонам, соответственно, присваиваются баллы в порядке убывания – от девяти до одного.
Для уточнения результата мы разделили респондентов на три группы:
– «эксперты» – респонденты, профессионально занимающиеся политикой или политологией, отлично знающие политический ландшафт либо занимающиеся «включённым наблюдением» (т. е. изучают ситуацию изнутри);
– «наблюдатели» – респонденты, периодически занимающиеся изучением политических процессов, знающие о политических процессах в силу своей профессии (журналисты, общественные деятели), хорошо знающие политический ландшафт Дагестана;
– «обыватели» – респонденты, не занимающиеся изучением политических процессов на экспертной или профессиональной основе, формирующие свои суждения путём изучения СМИ, социальных сетей и слуховой среды, а также самостоятельным анализом происходящих событий.
К каждой оценке «эксперта» мы прибавляли дополнительный балл, к оценке «наблюдателя» – 0,5 балла. Это было сделано для того, чтобы при обработке результатов данного опроса мнения специалистов были более «тяжеловесными» и, соответственно, показывали более объективный результат.
Место в рейтинге влияния определяется путём суммирования всех баллов, отданных респондентами за то или иное лицо, а также прибавления к результату дополнительных баллов, отданных «экспертами» и «наблюдателями».
Из приведённой таблицы рейтинга влияния исключены фамилии, встречающиеся один раз.
Респонденты
С учётом разделения респондентов на группы – «эксперты», «наблюдатели» и «обыватели» – в опросе приняли участие 79 человек, из которых 19 экспертов, 43 наблюдателя и 17 обывателей в возрасте от 22 до 65 лет. В опросе приняли участие политики, чиновники, журналисты, врачи и педагоги, эксперты, представители интеллигенции и общественности. С учётом «специфики» Дагестана редакция не публикует данные респондентов (их имена и место работы).
1 Экспертный опрос – разновидность опроса, в ходе которого респондентами являются эксперты – высококвалифицированные специалисты в определённой области деятельности.
- 150 просмотров