Что бы там ни крутилось в наших с вами головах, но в сфере политической на счёт расстановки сил в высших эшелонах власти (как федеральной, так и республиканской) сложился прочный консенсус: серьёзных кадровых перестановок не избежать.
У оппозиции в России не осталось иллюзий: ещё в 2004 году праволибералы открыто говорили о путинском сценарии с возвращением в президентство через один срок перерыва. А после 2008 года об этом не судачили разве что ленивые. Всё оправдалось. Кроме одного. Маловероятный, но имевший право на жизнь тезис, что при глубоком расчёте перспектив собственного правления (в окружении обострившегося противостояния всего мира) сам Владимир Путин найдёт способ подпихнуть кого-нибудь иного, с более понятной для демократического мира риторикой. Так же как Дмитрия Медведева четыре года назад. А сам-де сохранит себя в привычной роли регента1. Но нет.
Ровно через месяц в Кремле состоится – инаугурация нового главы государства. Казалось бы, президент старый (хоть и новый), но неизменно встанет вновь вопрос: «Who is Putin?». Причём если в начале века этим вопросом задавались в основном за рубежом, то нынче он актуален для российских регионов, вернее, для губернаторов.
Но для начала пройдёмся по краю самой властной вертикали. Вообще, финишная прямая взаимодействия тандема удивительная. Некоторые решения (поручения) Медведева, вроде бы адресованные правительству в лице Путина, остались даже нерассмотренными. Вернее, реализовывать свои же поручения будет сам Дмитрий Анатольевич, но уже в ранге премьер-министра. К примеру, поручение об ускорении вопросов приватизации, столь нелюбимых Путиным.
Премьер Медведев – это далеко не премьер Путин. По данным «Ведомостей», начались серьёзные трения между будущим главой правительства (с его же подачи) и вице-премьером Игорем Сечиным. Отдельные источники даже ставят под сомнение дальнейшее пребывание последнего в кабинете министров. Сечин является едва ли не самым влиятельным чиновником и давним соратником Путина. По сути, последний факт может поставить под сомнение срок премьерства Медведева. А это в свою очередь повлияет на расстановку сил, в частности, в Дагестане.
Современное видение президентами (уходящим и приходящим) развития Дагестана означает, что дифферент симпатий и доверия федерального центра неуклонно растёт в пользу президента Магомедова. И то, что у президента РД кредит доверия центра, знает и ощущает не только он один. Но доколе?.. Утвердить реноме эффективного управленца президенту Дагестана удалось лишь к середине первого года работы. Не многие, наверное, в республике знают, что вопрос с определением кандидатуры главы республики в 2010 году затянулся только по одной причине. Обсуждение кандидатуры каждого из четырёх соискателей наталкивалось на боязнь саботажа сторонников прежнего президента Муху Алиева. И лишь в самый последний момент Путин нашептал главе государства, что лучше всё-таки назначить Магомедсалама Магомедова. Медведев не противился и, возможно, уже тогда понимал, что спрашивать за ситуацию в регионе в конечном итоге будет уже другой президент страны. А спрос рано или поздно будет. С любого губернатора.
Не всё то золото…
Единственными пока козырями главы Дагестана, на наш взгляд, являются крупные инвестиционные проекты, инициированные дагестанскими магнатами: Сулейманом Керимовым, Ахмедом Билаловым и Зиявудином Магомедовым. Не дрогнули они и от пресловутого в республике «лесного» вопроса, а также муссирующихся слухов о возможных крупномасштабных боевых операциях в Дагестане. (О точечных ударах силовых структур и их результатах читайте на 2 стр. – «ЧК»). Возможно, это обусловлено необычными, на первый взгляд, методами администрирования Магомедовым экономической политики республики. Оно не несёт дополнительных обременений для инвесторов в виде той же «социальной ответственности бизнеса» – не нужно хлопотать о постановке на учёт в налоговых структурах, нет забот по строительству социальных объектов (школ, детских садиков, больниц). Зато есть полный доступ инвесторов к земле, инфраструктуре, а также охотное и беспрекословное желание республиканской элиты подтверждать политические полномочия магнатов, представлять Дагестан в Белокаменной.
Конечно же, на этих условиях крупным инвесторам ничего не остаётся как поверить дагестанским властям, что они и делают, но делают не на условиях войны друг с другом, а разумной и взаимовыгодной состязательности.
По нашим сведениям, только в орбите одного Сулеймана Керимова сегодня пребывают до пятидесяти соратников-дагестанцев, финансовые резервы каждого из которых оцениваются 50–500-миллионными долларовыми капиталами.
Однако сейчас никто не может гарантировать бережное отношение Владимира Владимировича, даже если ты долларовый мультимиллиардер.
Несомненно, о крепости или слабости позиций главы Дагестана знают и помнят те, кто, возможно, видел себя недавно на месте Магомедсалама Магомедова, да и продолжает претендовать на лавры если не победителя, то непобеждённого уж точно. Не ошибёмся, если скажем, что борьба за президентское кресло Дагестана тихо, но разворачивается. При этом Магомедсалама Магомедова не должен смущать нынешний статус-кво будущих кандидатов.
Речь, конечно, не только о том квартете, претендовавшем вместе с ним на президентство, хотя вплоть до представления его кандидатуры Медведевым пальму предвыборного первенства многие сулили нынешнему премьеру республики Магомеду Абдулаеву.
Впрочем, деятельность правительства сегодня можно назвать одной из слабых сторон руководителя региона. Весьма загадочна и сама персона Магомеда Имрановича. За всё время, пока он у руля кабмина, было столько замечаний (готовы были сожрать) и со стороны президента, и со стороны даже полномочного представителя президента РФ в СКФО Александра Хлопонина (хоть и была его критика направлена правительству в целом)... И сожрали бы, кабы не чуть снисходительное заступничество друга, бывшего коллеги Медведева. Но как сложится дальнейшая политическая судьба Анатольевича?..
С самых первых дней своего восхождения на политический олимп республики президент с головой ушёл в осмысление и реализацию тезисов «Стратегии социально-экономического развития республики», озвучиваемых руководством страны и CКФО. А тут ещё и борьба с экстремизмом и боевиками, которая сковывает все мысли и действия. Конечно, президент смог бы хоть слегка разгрузить себя, возложив часть работы на плечи правительства. Но он этого почему-то не сделал и продолжает не делать. Парадоксально, но правительство республики во главе сАбдулаевым с момента своего формирования остаётся в тени президента, не вовлекаясь в какие-либо значимые процессы в республике. В этом отношении оно уступает даже не самому эффективному в своём роде правительству при Муху Алиеве. Например, во время избирательной кампании 2007 года премьер Шамиль Зайналов регулярно выезжал в районы, где отстаивал, и небезуспешно, позиции президента Алиева.
Прошло уже два месяца после публикации в «ЧК» вопросов к Абдулаеву, на которые мы не получили ответов, хотя и были даны личные обещания премьера. К примеру, редакции была интересна его позиция в следующем вопросе.
– Вы верите, что с религиозным экстремизмом на Северном Кавказе можно в ближайшей перспективе справиться? Если да, то в какой перспективе? Опыт Чечни показывает, что чрезвычайно жёсткая риторика (а часто и жестокие репрессии) Рамзана Кадырова не имеет ничего общего с достижением конечных целей, которые Кремль ставил перед главой Чеченской Республики. Цели остались не достигнутыми. Иначе как объяснить массированный поход боевиков на родовое село Рамзана Ахматовича – Центорой – и ещё более дерзкий (хоть и не массовый) захват боевиками парламента Чечни в тот самый момент, когда в Грозном находился глава МВД РФ Рашид Нургалиев, а в самом парламенте – делегация свердловских депутатов?
Каждого, кто переходит административную границу Чеченской республики, встречает Рамзан Кадыров. Много рамзанов кадыровых. На одних огромных плакатах он добродушно улыбается, на других – грозный прищур глаз и так далее. Однако ясно как божий день: то, что в соседней республике добыто на жёстком (порой жестоком) кулаке, едва ли приемлемо для других, в частности, Дагестана.
На этот и остальные вопросы мы уже нашли ответы, и на этом, в принципе, можно было бы считать завершённым абзац о Председателе правительства РД… если бы не опять Кадыров. В свободной интернет-энциклопедии «Википедия» мы нашли интересную деталь: «В 2010 году Магомеда Абдулаева при поддержке Владислава Суркова в лидеры Дагестана продвигал Рамзан Кадыров…».
По нашим данным, тёпло-тесные отношения дагестанского премьера с московским истеблишментом сохранились почти в том объёме, что и четыре года назад. Не совсем далёк от реализации (в связи со сложной общественно-политической ситуацией) и тезис федерального центра, назначить главой Дагестана жёсткого лидера кадыровского формата. Поэтому не исключён сценарий, когда Магомеду Абдулаеву удастся взобраться на дагестанский трон, пусть даже в образе вассала Ахматовича.
Не раздражать
К единственным безапелляционным конкурентам Магомедсалама Магомедова в будущей борьбе за власть (по интеллекту, капиталу) можно отнести всё тех же братьев Магомеда и Зиявудина Магомедовых. По некоторым данным (и в связи с предстоящей всеобщей избираемостью глав регионов), они уже начали примерять новые технологии по освоению электората республики. Через проверенных и доверенных муниципалов…
Кстати, главы муниципальных образований Дагестана – это та сила, которая может как возвеличить авторитет президента, так его и опрокинуть. И в глазах государевых в том числе. Они – отдельная головная боль Магомедсалама Магомедова. Боль, которая не только мешает лично ему, но и общему социально-экономическому развитию республики. Железобетонные клешни глав районов, прочно удерживающие землю, муниципальные энергосети и всё то, что могло бы помочь становлению и развитию бизнеса, только углубляют пропасть между Кремлём и дагестанским Белым домом. Пожалуй, не было ещё ни одного острого вопроса, который президент республики смог бы поставить перед Центром и отстоять. Цикл каждой московской поездки так или иначе завершается банальным выбиванием ассигнований. Это не может не раздражать, тем более Путина. Что он в принципе и показал Магомедову во время встречи тет-а-тет полгода назад.
Однако несмотря на все минусы, действующий глава республики выглядит наиболее предпочтительным кандидатом на следующий президентский срок. А минусы заключаются не только в пресловутой коррупции в органах госвласти.
На фоне усиления правоохранительного блока Дагестана за счёт прикомандированных подразделений может возникнуть и новый очаг недоверия руководству республики. Любое посягательство на жизнь военнослужащих в Дагестане (и каждый очередной груз-200), впрочем, как и в других Северо-Кавказских регионах, вызывает крайнее раздражение в Кремле. А как показывает практика, потери силовиков, противодействующих диверсионно-террористическому подполью, только растут. И нет уверенности, что трагических цифр в будущем не станет больше. По крайней мере ближайшая перспектива не сулит гарантий уменьшения количества силовых операций. Я уж не говорю о разгуле обычного уголовного бандитизма и необъятного количества бытовых конфликтов, которые также влияют на позиции президента.
Чтобы не пострадать
Сегодня республиканская власть имеет в своих руках всё, чтобы постепенно возобновить предупредительный, но миролюбивый разговор со всеми силами в регионе. Речь даже не просто о пропрезидентском Народном собрании. В союзе с магнатами у Магомедсалама Магомедова немало перспектив усиления позиций. Какова бы ни была стратегия федерального центра по отношению к Дагестану, она отныне уж точно не будет стратегией муниципальных руководителей. Всё, что происходило и может произойти в этих районах, конечно, нельзя сравнить с тем, как один за одним рушатся североафриканские режимы, но в других масштабах республика может всё же серьёзно пострадать.
Несомненно, руководству Дагестана сегодня мало бескровно проводить только избирательные кампании, пусть даже гарантирующие высочайшие результаты партии власти и лично Владимиру Путину. Необходим другой, но не менее важный механизм – взвешенная кадровая политика в муниципалитетах. И жёсткое пресекание политики нерадивых. Разумеется, распоряжение президента Магомедсалама Магомедова, запрещающее главам МО покидать пределы республики без его ведома, было хорошим шагом, но оно не исполняется. Главы муниципалитетов должны нести ответственность за накаливание протестных настроений на местах. Необходима взвешенная и своевременная ротация руководящих кадров. А первый датчик, на который должен смотреть и делать выводы президент, – это настроения народа в районах.
Так что едва ли сегодня муниципалы будут столь ретивы, что ответят отказом на добровольное и последовательное развитие республики. Это будет дальновидный и мудрый шаг навстречу федерализму. Иначе новый президент страны будет расценивать нынешний статус-кво муниципалов как укрепление сепаратизма. Только легче ли от этого станет главе республики?.. Даже если он периодически оказывается в топах опросов по информационному и прочим благоприятствованиям.
1Регентство (от лат. regens, «правящий») – временное осуществление полномочий главы государства коллегиально (регентский совет) или единолично (регент) при малолетстве, болезни, отсутствии монарха.
- 4 просмотра