В конце прошлой недели в Махачкале прошла очередная специальная операция правоохранительных органов против боевиков, заставившая задуматься не столько о причинах этих мероприятий, сколько о взаимоотношениях поколений – отцов и детей.
Режим КТО был введён на улице Акушинского в Махачкале в пятницу, 14 января. В одной из квартир девятиэтажного дома были заблокированы двое боевиков. Вскоре выяснилось, что с ними находится и девушка. Сдаваться боевики отказались, девушка – Ильмуханум Генжеева – тоже. После двух часов безрезультатных переговоров в зону оцепления приехал отец Ильмуханум, который попытался по телефону уговорить её выйти из квартиры. Но Генжеева будто и не слышала его. Затем отец сказал ей слова, которые означали, что они уже не одна семья.
Отец: «Если тебя сегодня убьют, то я даже ворота не открою, не буду принимать соболезнования».
Дочь: «Прости, отец, но я остаюсь тут».
Отец: «Да ты сдохнешь, как собака, поняла меня?»
Дальше «говорили» уже гранатомёты, автоматы и пулемёты. Начался штурм. Через два часа оперативный штаб НАК объявил о трёх убитых боевиках. Среди них Руслан Атавов и его жена Ильмуханум Генжеева. По информации Национального антитеррористического комитета, Атавов занимался обналичиванием крупных денежных средств через фирмы-однодневки. А Генжеева в августе 2010 г., оставив двух малолетних детей, ушла из дома «в лес». В квартире были найдены станки для переделки газового оружия в огнестрельное.
Проблемы взаимоотношений родителей и детей иллюстрируют немало случаев, произошедших в нашей республике. Зачастую это связано с детьми довольно высокопоставленных чиновников и представителей власти.
Например, задержанный 6 января в Махачкале за связь с боевиками сын муфтия Ростовской области Наиль Бикмаев, давая показания следствию вроде бы признался, что встал на неверный путь. Но, по данным «ЧК», в последнее время у него с отцом сложились непростые отношения именно из-за религиозных разногласий и отношения к российскому государству.
Вспомним и другой случай, взбудораживший дагестанскую общественность.
1 августа 2010 г. в Махачкале в своей квартире был убит замначальника отдела СУ МВД РД Юнус Хулатаев. Задержанный через три дня его 18летний сын Гаджимурад признался, что организовал это убийство потому что не мог смириться с тем, что он (Гаджимурад) встал на путь джихада, а его отец являлся сотрудником милиции. Хотя в исламе нет ответственности сына за отца. Кроме того, Гаджимурад, по его же словам, собирался убить и родного брата, если бы тот устроился в прокуратуру.
Случалось в прошлом году и так, что структуры убивали сыновей сотрудников. Убитый во время спецоперации 29 июня 2010 г. в Дербенте боевик Феликс Талаев был сыном участкового милиции Талая Талаева. А через два месяца древний южный город потряс другой случай: во время очередной спецоперации 11 сентября был убит боевик Арсен Ахмедов – сын начальника уголовного розыска ОВД Дербента Басира Ахмедова. Как бы он до этого ни отрицал причастность сына к диверсионной группе, ему пришлось признать, что родственная связь с отпрыском была безвозвратно потеряна уже давно.
Исходя из этих случаев, следует признать, что, с одной стороны, исламская идеология джихада для её носителей превыше родственных связей (хотя укреплению родственных связей ислам уделяет колоссальное значение). Из истории становления ислама известно, что в первых битвах мусульман с арабскими язычниками с обеих сторон воевали родственники (чаще брат против брата и отец против сына). С другой стороны, мы видим жёсткую привязанность отцов к своим должностям в правоохранительных органах, которые они не желают покидать, становясь причастными к машине, убивающей их детей.
- 10 просмотров