[ Высший бал ]

Перспективы государственных вузов в нашей республике имеет смысл рассмотреть в двух пересекающихся плоскостях: с точки зрения мировых стандартов образования и непосредственных нужд республики в кадрах.
 Вектор изменений, которым подверглась и подвергается высшая школа России, ведёт к обострению конкуренции между вузами. От уравниловки, как раньше, когда статус «государственный» гарантировал вузу бюджетное финансирование, точно откажутся. Если и провалились попытки реформировать высшее образование в России, разграничив вузы по уровням власти на федерального, регионального и местного значения (тогда бы высокодотационному Дагестану пришлось финансировать местные вузы и тогда бы точно за качество образования ратовала республика), то это пока. Предпосылки для новых «поползновений» на «священные коровы» уже есть, и они ложатся в две основные тенденции: открытость образовательного пространства и нарастание межвузовской конкуренции.
 Российское правительство стимулирует так называемую академическую мобильность. Выпускник школы с сертификатом ЕГЭ может поступить в большинство вузов России. Модульно­рейтинговая система позволяет студенту одного вуза перейти в другой, имея на руках свидетельство об усвоении уже пройденного учебного материала. Абитуриент и студент, таким образом, оказываются более или менее вольны в выборе вуза и диплома. На усиление межвузовской конкуренции работает и переход на грантовое программно­целевое финансирование. К примеру, из шести включённых нами в рейтинг вузов три подавали заявки на финансирование инноваций, но из них только один вуз (ДГУ) прошёл сито конкурсного отбора.

Коммерциализация высшего образования предполагает, что вуз должен будет искать свою нишу на рынке образовательных услуг. В преимущественном положении здесь, в Дагестане, оказывается даже не классический университет, стремящийся, исходя из своего предназначения, к универсальному образованию, а отраслевой вуз. Тот же технический университет, к примеру, с учётом пока ещё не растраченного ими кадрового потенциала мог бы предложить на рынке образовательных услуг свой уникальный продукт. Самим ректорам нужно перейти к оценке предоставляемых образовательных услуг с точки зрения здорового конкурентного бизнеса. Бизнеса не в том извращённом понимании, как «кормушки», способа нелегального зарабатывания бабок, а в широком, перспективном значении, когда твой вуз завоёвывает свои позиции на рынке образовательных услуг, свою нишу. Академическая мобильность, которая, ясное дело, резко возрастёт с введением ЕГЭ и неизбежным переходом на модульно­рейтинговую систему, приведёт к оттоку более или менее способной (да и неспособной с учётом коррупции в школах, когда ЕГЭ покупается) молодёжи в другие регионы России – туда, где выше шансы устроить жизнь. И так, по ещё неподтверждённым данным, конкурс на места в дагестанские вузы в этом году упал в сравнении с прошлым годом. Пока рано говорить о причинах, но не исключена и названная нами выше. Можно и нужно забыть о том, востребованы выпускники в Дагестане или нет. Выживаемость вуза в перспективе будет определяться не этим, а тем, могут ли выпускники найти себе работу везде по России, то есть спросом на выпускников конкретного вуза на глобальном рынке труда.
 Академическая мобильность подразумевает мобильность и преподавателей, учёных, конкурентную борьбу вузов за «умы», создание для них приемлемых условий работы. Состав лекторов и материально­техническая и научная база есть те два маяка, на которые будут идти студенты.
 Переход на программно­целевое финансирование, осуществляемое по конкурсу, рано или поздно приведёт к дифференциации вузов по уровню их соответствия современным требованиям к образовательному процессу. Вывеска «государственный вуз» как элемент престижа утратит тогда свою актуальность: не все государственные вузы окажутся одинаково полезными. Психологическая грань восприятия большинством нашего населения «государственный (престижный) негосударственный (непрестижный)» станет стираться. Сегодня на примере вузов, функционирующих в Дагестане, мы уже видим, что вывеска «государственный», несущая в себе смысловую нагрузку «бесплатный», играет злую шутку с этими вузами. Рядом набирают очки и серьёзно конкурируют платные, якобы от этого непрестижные вузы. ДГИНХ и Правовая академия – известны как вузы, где нет коррупции, а средняя зарплата преподавателя значительно выше, чем в «полноценно» государственных вузах. Кроме того, пока «государственные» вузы штампуют кандидатов и докторов наук и допускают их к образовательному процессу, эти два вуза реально борются на рынке труда за лучшие кадры – настоящих, нелиповых кандидатов – проводят селекцию среди своих выпускников.
 Таким образом, рассмотрение нами перспектив дагестанских вузов в плоскости непосредственно стандартов и трендов развития образования приводит к выводу о том, что вузу целесообразно готовить квалифицированных специалистов. Дефицит рабочих мест в Дагестане – не оправдание для выпуска неподготовленных специалистов в условиях возрастающей академической мобильности. Вуз должен относиться к своей деятельности как к цивилизованному бизнесу по предоставлению качественных образовательных услуг. Иначе трудовая «эмиграция» из Дагестана в другие регионы
 России пополнит не армию «белых воротничков», а непритязательных разнорабочих, что, ударяя по престижу республики, скажется на оценках её инвестиционной привлекательности.
 С точки зрения же соответствия нуждам республики ситуация менее определённая. Пока вырисовываются попытки президента РД очертить круг приоритетных отраслей, в том числе и через создание Экономического совета при президенте (читайте на стр. 6–7). Естественно, поднимется вопрос о подготовке кадров и о том, насколько существующая образовательная база удовлетворяет оригинальным и высоким запросам времени. Соответствие структуры выпуска специалистов профилю вуза и потребностям Дагестана – предмет, достойный отдельного исследования. Поэтому мы в ближайших номерах вернёмся к теме вузов, оценив их именно с этих позиций.

 

[ Высший балл в борьбе за академическую (не)успеваемость ]