[ Прокуратуре РД посвящается ]

Надира Исаева. Для начала хотелось бы сказать, что дело не столько просто в СМИ, а пора бы, наверное, шире трактовать роль прокуратуры. Мы порой недооцениваем её роль в нашем обществе. Достаточно прочитать закон о прокуратуре. Там можно видеть, насколько широкими являются её полномочия. И попытка охватить те сообщества, которые здесь представлены, – это и представители адвокатского сообщества, и СМИ, и предпринимательского сообщества, и общественных организаций – это всё-таки попытка показать роль прокуратуры и ту её всеохватность и полномочия, которые затрагивают всех и вся. По роду своей деятельности – такова уж специфическая роль СМИ – информация к нам приходит от людей самого разного рода занятий и профессий, и мы начинаем понимать тонкости роли прокуратуры. Исходя из того, представители каких сообществ здесь сидят, я понимаю, что ключевыми вопросами, наверное, будут взаимодействия той же прокуратуры и адвокатского сообщества. Уже накопились определённые проблемы. Где-то о них говорят открыто, где-то они внутрикорпоративные. С другой стороны, когда негативный потенциал корпоративного сообщества накапливается, он рано или поздно становится публичным. Та же проблема «красных» адвокатов, заказных дел. В зале есть адвокаты, насколько они готовы говорить – покажет мероприятие. Это один блок вопросов. Второй блок касается предпринимательского сообщества. Тоже, кстати, очень закрытое сообщество. Проблемы здесь тоже уже аккумулировались, накопились и не могут не выходить на поверхность. Я думаю, здесь Зубайру – представитель этого сообщества – многое может сказать, Нариман Гаджиев – тоже хорошо знаком с этими проблемами и по роду своей деятельности журналиста, и как предприниматель. Кстати, Исалмагомед Набиев,присутствующий здесь, – это человек, который, я думаю, наиболее профессионально, с юридической и правовой точки зрения, умеет отстаивать интересы предпринимателей и знает, что такое взаимоотношения предпринимательского сообщества и законодательных органов. Итогом этого мероприятия хотелось бы обозначить выделение узловых проблем взаимоотношений прокуратуры, как надзорного органа, для более эффективной реализации её полномочий.

Нариман Гаджиев, ведущий. Давайте договоримся о регламенте. Пять минут должно хватить для выступления. Будем кратки, как говорится. Начнём, наверно, с самого уважаемого участника – это Герман Константинович Костров.

Герман Костров. Пять минут – это, конечно, очень мало. Но в одной песне поётся, что этого хватает. Устинов (бывший Генеральный прокурор РФ – Прим. ред.) однажды сказал, что борьба с организованной преступностью у нас ведётся только на бумаге. Это же нонсенс. Восьмая статья закона о прокуратуре говорит прямо, что, координируя борьбу с преступностью, тем более организованной, прокуратура… Чайка приходит и говорит, что вот у нас до сих пор на словах говорится, что прокуратуре надо защищать права и свободы человека, а на деле этого пока не делается. Когда в Москве собиралась конференция генеральных прокуроров Европы. Ну и вот он это там выдал. И при генпрокуроре Чайке дела у нас пока не очень-то. Чтобы сейчас далеко не ходить, давайте посмотрим «Дагестанскую правду». В четырёх номерах с первой статьи под началом «Моя милиция меня бережёт» было написано вот что… что человека, который в нетрезвом виде после работы наклонился и говорил по мобильному телефону, «подняли» двое участковых таким образом, что у него образовался кровоподтёк 34 на 14 сантиметров. Потом его повезли в «обезьянник», никак это всё не оформили. С вечера до второй половины следующего дня он там пробыл. По тому самому мобильнику он получил сообщение о том, почему он не ходит на работу. Возбудили уголовное дело, потому что в ответ он сказал милиции: «Менты», и ещё присовокупил какие-то слова… «мусор»… Потом я видел это в газетах, где угодно. Никто этим не интересуется. Последняя статья, где упоминался этот эпизод, называлась «Куда нынче зрит прокурорское око». И опять – ничего! Хотя, в конце концов, оправдательный приговор опротестовали, кассационная коллегия отменила, президиум отменил определение коллегии и т. д. То есть то, что написано у нас в извещении… тема там немножко о другом, там даже не за личность прокуратуры. Я понимаю так, что прокуратура в большой мере зависит от МВД. То есть как это можно! То-то у нас, допустим, пишется, что прокурор республики вот недавно говорил, что вот столько прекратили дел или там отменили постановление о возбуждении. В этом случае не отменили! Более того, настаивали, упорно настаивали до конца, что это преступник.

…Ну, в общем, много чего такого… много разных случаев происходит… Вот один из моих лучших студентов Казиахмедов погиб... Я его прекрасно помню, это был порядочный студент, добросовестный. И вот я видел его не так давно по телевизору, он весь поседел. Порядочным людям очень трудно работать. А когда работают такие, которые ничего не боятся…

Нариман Гаджиев. Сейчас хотелось бы предоставить слово Юсупу Джахпарову.

Юсуп Джахпаров, вице-президент Адвокатской палаты РД. Я вот о чём бы хотел сказать. Любая информация в СМИ, содержащая признаки состава преступления, – это полное основание для возбуждения уголовного дела – статьи 125, 146. Но если так перечитывать каждую газету, «Черновик» ли, другие, там постоянно они содержатся. Но если проверить, анализировать, а сколько дел возбуждают по этим фактам? Нет. Вот если бы здесь была бы прокуратура, чтобы задать им несколько вопросов. Сколько обращений по расследованию уголовных дел, адвокаты обращались о признании действий следователей незаконными, о признании полученного оперативно-розыскного материала незаконным. Ни один факт, ни одной жалобы не удовлетворяют. Они всегда видят в действиях работников законность, найдут любое формальное основание и откажут. Поэтому я так считаю, если в газете опубликовано, то, я думаю, что есть человек, который об этом говорит. Даже сейчас раздавали листки, в которых указано, сколько там информации промелькнуло в СМИ, по которым не приняты никакие меры (перечень публикаций в СМИ с упоминанием фактов, содержащих основания для проверки прокуратурой согласно ст. 144 УПК. – Прим. ред.). 

 Можно спросить, почему так? 

Вот я думаю, что у нашего прокурора нет уголовно-правовой политики по пресечению преступности, например, с наркотическими средствами. То есть ясной конкретной политики – нет. Большего всего дел в производстве находится у адвокатов. Это больше заказные дела. На кого-то закажут, и следователь говорит: «Что я могу делать? Мне дали, сказали – возбудите». И таких дел много. Заказал, заплатил и довёл до суда. А сказать, что прокуратура защищает конкретные права человека, я бы усомнился в этом. Нет.

Надира Исаева. А вы, наверно, здесь ещё имеете в виду и надзор за ОРД, который прокуратура осуществляет?

Юсуп Джахпаров. Да. Если взять сейчас меня самого, у меня есть в производстве дело. По одному оперативно-розыскному мероприятию идут они, говорят, некий там наркоман… сам наркоман никогда не начнёт продавать, а теперь они что делают… чтобы отчитаться, чтобы цифры лучше были, что они сделали? Провели оперативно-

розыскное мероприятие «Контрольная закупка»… его для чего проводят, по закону – чтобы пресечь дальнейшего преступника. Его они отпустили, и ему же в последующем вменяют сбыт. Тот говорит: меня он угостил. Потом все вокруг говорят, что он им сбывает. И в одном эпизоде 6 статей вменяют ему. То есть у меня сложилось впечатление, что работники наркоконтроля скорее способствуют распространению. Я не побоюсь, можно поднять эти дела в судах и посмотреть. Был бы прокурор, я бы задал ему вопросы по конкретным делам. Допустим, кому-то не понравился конкретный руководитель муниципального образования. Надо его отстранить – кому-то мешает. Возбуждают дело, которое было 6 лет тому назад. Говорят, якобы в арбитражном суде постановление его признано незаконным. Или злоупотребление допустимых полномочий. Если так будут преследовать глав администраций или руководителя по этим основаниям, у нас, наверное, у каждого руководителя было по 10–15 дел уголовных. И люди годами эти дела расследуют, так как не находят оснований. И ведь не прекращают же они дела! А почему не прекращают? Главное, что, когда возбудят, любой ценой добиваются, чтобы это дело дошло до суда. А потом, когда в судах они разваливаются, они говорят: вот мы им преступников довели до суда, а они отпускают. Всё они списывают на судебные органы.

Нариман Гаджиев. Возможна ли такая работа прокуратуры без совместной работы с адвокатурой? Без вашего участия не могли бы пройти многие моменты, о которых вы сейчас сказали. То есть, наверное, проблемы есть и внутри вашего сообщества?

Юсуп Джахпаров. Я понял, о чём вопрос. Да, есть многие адвокаты, которые приобрели этот статус, – бывшие работники. Вот они и создают с ними какие-то свои отношения. Это проблема, с которой тяжело сейчас бороться.

Зарема Гасанова, автор и ведущий программы «Отражение», телеканал «РГВК». А ответственность у адвоката есть за это?

Юсуп Джахпаров. Да, лишение статуса.

Зарема Гасанова.  А кого-то лишили?

Юсуп Джахпаров. Да.

Зарема Гасанова. Кого? (с сомнением. – Прим. ред.)

Юсуп Джахпаров. Вы фамилии хотите? Я сейчас не помню. На последних двух заседаниях – троих. Сейчас в адвокатуре создан специальный институт. А то получается, что один и тот же адвокат работает с одним и тем же следователем. У нас был случай в наркокомитете – один адвокат 52 дела рассматривал. В своей практике меня по 50-й статье (ст. 50 УПК РФ устанавливает порядок обеспечения адвоката за счёт государства. – Прим. ред.) ни один следователь не пригласил.

Надира Исаева. А кто инициирует лишение адвоката статуса? Кто вправе это делать?

Юсуп Джахпаров. Во-первых, сам клиент, если считает, что его права на защиту были нарушены в ходе предварительного следствия: адвокат не принимал участия или с ним наедине не встретился, тогда сам клиент должен жаловаться. Мы по своей инициативе не можем это делать. Вот если жалоба какая-то, то мы моментально реагируем на совете.

Надира Исаева. Скажите, как неграмотному, непросвещённому человеку доказать нарушения со стороны адвоката?

Юсуп Джахпаров. Очень просто. Если клиент считает, что его права были нарушены, пусть обращается. Сам клиент не может же оценить, как адвокат работает по делу. Мы поручаем двум-трём адвокатам оценить его работу. Они проверят все его шаги: куда он обращался с ходатайством, что он сделал, какие меры принял.

Надира Исаева. Это публичный процесс? Я могу на совете присутствовать?

Юсуп Джахпаров. Да, конечно. У нас всё открыто и секретов никаких нет.

Нариман Гаджиев. На самом деле эта тема требует того, чтобы быть раскрытой. Если люди недовольны работой своего адвоката, им есть куда обратиться.

Зарема Гасанова. В прокуратуру (со скепсисом. – Прим. ред.).

Нариман Гаджиев. Нет (в зале слышится смех. – Прим. ред.) – в адвокатское сообщество.

Зарема Гасанова. Нариман, у нас же ни для кого не секрет, что половина адвокатов являются не адвокатами, а посредниками по передаче денег следователю, несуны.

Расул Кадиев, адвокат. Зарема, если каждый второй адвокат, то это значит или он (кивает на сидящего рядом Джахпарова. – Прим. ред.), или я (смех в зале. – Прим. ред.).

Зарема Гасанова. В данном случае меня больше другой вопрос интересует – прокуратура, которая должна реагировать на СМИ. А она не реагирует. Я расскажу одну историю. У меня как-то была программа, на которой речь шла о мародёрстве во время спецопераций. И после этой программы ко мне обратилась девушка, мусульманка, которая сказала, что во время обыска к ним пришли, и после этого материальные ценности, старые какие-то лакские кольца, всё пропало. А девушка помимо того, что она мусульманка, ещё и упёртый юрист. Учится в ДГУ. И она думает, что будет защищать свои права. Она написала заявление, которое ушло к Мирзабалаеву. Знаете такого?

Нариман Гаджиев. В курсе…

Зарема Гасанова. Через месяц она мне звонит, говорит, нет ответа. Я говорю, как нет ответа? Эта история длилась полтора года и длится до сих пор. Заявление её отдали кировской прокуратуре, там его потеряли. Она говорит, ну я ещё напишу. Написала ещё одно заявление. Через месяц, когда срок прошёл, ей отвечает кировский прокурор, говорит, мы не будем рассматривать ваше заявление. Как не будете? Так не будем, оставьте нас в покое. Я спрашиваю Мирзабалаева, возможно ли, чтобы так кировский прокурор сказал. Он говорит: «Нет, невозможно». Я говорю: «Сказал»! Хорошо, снова пишем заявление, опять его потеряли. Так вот, у меня сложилось совершенно чёткое впечатление: прокуратура, которая является правозащитной организацией, является отделом МВД. Ну это же неправильно? Но почему-то я это так воспринимаю. Как вы думаете, почему? У них существует какая-то корпоративная хватка, что если милиционер в чём-то неправ, например, «шестой» отдел грабанул кого-то, то прокуратура никогда этого не расследует, потому что это нелояльно по отношению к своим же. Внимание – вопрос! Мы, как журналисты, можем что-то сделать в этом случае, или нам не надо ничего делать, уважаемый председатель Общественной палаты?

Абулмуслим Муртазалиев, председатель Общественной палаты РД. Я думаю, сегодняшнее обсуждение – это попытка внести ясность в эти вопросы…

Зарема Гасанова. А смысл! У меня раз в неделю эти попытки бывают!

Абулмуслим Муртазалиев. Как раз-таки я думаю, что такие обсуждения нужны, для того чтобы механизм создать. 

Об одном таком механизме я хочу сказать. У нас, в прошлом составе Общественной палаты, была создана такая рабочая группа, чтобы как раз были возможны механизмы, в том числе в правоохранительной сфере, с участием различных кругов: прокуратуры, других правоохранительных организаций, СМИ, представленные в составе палаты и другие могли постоянно осуществлять мониторинг и, в частности, рассматривать вопросы, требующие нахождения каких-то компромиссов. К сожалению, тот вариант из-за того, что Сулайман Уладиев оказался на определённой должности, был занят, не работал… сейчас вот у нас тут присутствует председатель комиссии, где как раз эта группа формируется, в состав которой и войдут представители, в том числе Министерства по делам национальности и по информационной политике, Росохранкультуры, прокуратуры, Общественной палаты, представители Союза журналистов.

Зарема Гасанова. Хотелось бы, кроме хороших намерений, видеть хоть какой-то, хоть один результат.

Нариман Гаджиев. Давайте не будем обсуждать эффективность работы Общественной палаты РД, хотя очень хотелось бы. На самом деле самая плохая позиция – это сказать, что ничего не получится. Мы понимаем, что не поменяем работу прокуратуры в корне. Тем не менее то, что мы здесь говорим, не пропадает просто так. Здесь достаточно СМИ, и эта позиция будет оглашена.

Зарема Гасанова. Никто на нас как на СМИ не реагирует. Что?! Где?! Когда?!

Нариман Гаджиев. Пять уголовных дел на журналистов «Черновика» – это не реакция на их публикации?

Биякай Магомедов, замдиректора ООО «Свобода Слова» по вопросам правового обеспечения. Раз тема зашла о деле «Черновика», я хочу сказать о нарушениях прав журналистов и преступлениях против них. Проведены обыски в «Черновике», «Новом деле», «Свободной Республике», избили нашего коллегу Александра Полякова. Ни одно дело не раскрыто. Работники прокуратуры не пришли сюда, я полагаю, они не смогли перед нами выступить. Это о чём говорит? Видимо, есть у них какие-то моральные качества. Хочу сказать, что есть и наша вина в том, что сейчас происходит в прокуратуре. Когда происходили обыски в «Черновике», СМИ, телеканалы не освещали эту тему, хотя это существенная, актуальная проблема. Вы, наверное, читали интервью Муху Алиева Газете.ru, где ему пришлось извиняться за то, что он не смог повлиять. Представляете, до чего довела президента прокуратура, чтобы он лично извинился перед журналистом, говоря о том, что он не смог повлиять на ситуацию. Поэтому я хочу сказать, что корпоративная солидарность должна и у представителей СМИ существовать, и у адвокатского сообщества, чтобы мы в целом могли влиять на ситуацию. Мне многие юристы и адвокаты говорят, почему мы обращаемся в суд с просьбой провести прокурорскую проверку. Не проводят. Стандартный ответ: ваше заявление рассмотрено, ничего не обнаружено. Теперь что получается: из-за того, что прокуратура своевременно не рассматривает эти дела, люди обращаются в суды с исками. Советский, Кировский, Ленинский суды завалены этими исками, которыми в принципе должна заниматься прокуратура. Не находя в судах решений своих вопросов, люди выходят на митинги, на митингах не находят – некоторые и в лес уходят. Понимаете? Получается круговорот. Прокуратура не работает, не выполняет свои прямые функции. Я не говорю, что надо снять Ткачёва и поставить другого. Надо систему менять и обозначить роль прокуратуры. Мы пишем в прокуратуру, просим привлечь Ткачёва к уголовной ответственности. Нам пишут, что наше заявление направлено прокурору РД. Это что такое? В статье 6-й закона об обращении граждан в органы государственной власти чётко указано: нельзя направлять заявление в тот орган, на который жалуются. Это явное нарушение закона. Я прошу коллег не просто говорить какие-то банальные фразы, а озвучить ситуацию, сказать, почему вы, работники прокуратуры, такое допускаете? Нельзя этого допускать. Сегодня – «Черновик», завтра – «Новое дело». Я понимаю, «Черновик» – это не тот

    информационный продукт, который читает каждый человек. У каждого издания своя стратегия. Но это не значит, что это дело надо игнорировать. Наше дело сейчас рассматривается в Верховном суде. «Преступление» совершено по адресу: М. Гаджиева, 94. По статье 32 УПК уголовное дело должно рассматриваться по месту совершения преступления. Мы говорим, чтобы направили наше дело в Кировский суд. Нет, оно в Ленинском. Уже два месяца прокуратура не может определиться, где наше дело должно рассматриваться. Если там работают настолько некомпетентные люди, о чём вообще можно говорить? Если прокуратура либо по незнанию, либо специально направляет дело по месту регистрации организации… и вообще допускает такие вещи, то мы пропали. Мы пропали, если прокурор, государственный советник юстиции, эти вещи не знает. 31 июля дело возбудили, оно до сих пор не в суде. Если они на самом деле уверены, что мы экстремисты, почему нас давно не осудили? Годами проводят экспертизы, которые противоречат друг другу. Оказывается то, что милиционерам нужно читать УПК РФ, – это является экстремистскими сведениями. Ну это же абсурд. Государство уже начало подготавливать ручных экспертов, которые будут преследовать журналистов за инакомыслие. Я вас прошу, коллеги, не допустить этого. Сейчас поступила информация, что здесь, в Дагестане, создаётся государственное учреждение – бюро лингвистической экспертизы. Ищут экспертов и хотят не туда куда-то направлять статьи, в Краснодарский край, знаменитому Федяеву, а прямо здесь создать центр преследования инакомыслия. Мы должны обратить на это внимание. Потому что если сегодня коснётся «Черновика», то завтра – «Нового дела», «Республики». У нас осталась только свобода слова. Скоро и этого тоже у нас не будет. Спасибо.

Ахмед Сулейманов, адвокат. Я бывший начальник милиции. Я ушёл в отставку с должности начальника УБЭиУТ, но я всегда говорил своим бывшим подчинённым, что их этому не учил. Но не об этом речь. То, что я сейчас озвучу, нигде в СМИ я не слышал. Я сам поднял вопрос о «красных» адвокатах на конференции Адвокатской палаты РД. И уверен, что большинство адвокатов посредничают и сотрудничают. Меня самого к этому неоднократно склоняли, но я никогда этим не занимался. Вчера в одном из подразделений, когда проводили следственные действия в отношении моего подзащитного, поскольку он, воспользовавшись статьёй 51 Конституции РФ, отказывался от дачи показаний, следователь начал угрожать, говоря, что они будут находиться там с утра до вечера и мой подзащитный будет сидеть в наручниках на стуле на трёх ножках. Вот такое отношение к людям, которые пользуются своими правами. Есть и «красные» понятые. Есть свежие примеры. Последние два уголовных дела, одно в Хасавюрте, другое – в Буйнакске: использовались «красные» понятые. Но тем не менее они вынужденно показали в суде, что они в этих следственных действиях не участвовали. Что должен был сделать в этом случае прокурор? Тут же зафиксировать, тут же принять соответствующие меры, предусмотренные законом. Однако такие меры в отношении этих людей не принимаются. Поэтому перед тем, как сюда зайти, мне сообщили, что одно уголовное дело, в котором не участвовал понятой, его материалы посчитали недопустимыми по моему ходатайству, и его из зала суда освободили. Я тоже испытываю и пресс, и угрозы. Только потому, что у меня в последнее время несколько дел, связанных с ФСБ, более того, связаны с защитой прав и законных интересов одного из журналистов «Черновика». Когда меня пригласили на это следственное действие, на обыск, я нашёл в этой квартире более 10-ти сотрудников. Я попросил руководителя следственного действия, чтобы все вышли из этой комнаты, а потом пригласил двух понятых и одного работника, который будет проводить это следственное действие. Ведь от этого многое зависит. Никто не обращает внимания на то, что нарушаются правила проведения обыска. По 166 статье УПК РФ в протоколе следственного действия должны быть указаны все лица, участвующие в нём. Каждый, кто хочет, шастает и может положить что угодно: наркотики, оружие. Так и бывает, так и делают…

Нариман Гаджиев. Вы говорите, что вашего подзащитного освободили из зала суда. Дальше какие-то следственные действия будут против незаконной деятельности правоохранителей?

Ахмед Сулейманов. Поскольку судебное заседание завершилось только сегодня и приговор суда ещё не вступил в законную силу, я пока озвучивать не хочу. Но когда это произойдёт, естественно, я подам материалы для возбуждения уголовного дела на этих сотрудников.

Абдурахман Юнусов, информационно-аналитический центр «Ракурс», член Общественной палаты, главный редактор газеты «Дагестанский ракурс». Тема, которая сегодня заявлена, – роль прокуратуры в формировании гражданского общества в республике. Не буду отвлекаться на то, что переход от феодального общества к гражданскому – это попытка перепрыгнуть пропасть в два прыжка. Скажу только о том, что состояние гражданского общества без независимой прессы – это абсолютный нонсенс. Это одна из главных забот гражданского общества – создание независимой прессы и СМИ. У меня создалось впечатление, ещё когда я работал главным редактором газеты «Хроники недели», когда какая-то наша публикация не понравилась правительству, у нас в один день было 5 комиссий, включая даже «пожарку». Так вот, впечатление, что прокуратура или не читает СМИ, потому что, когда приезжала комиссия Николая Сванидзе и я задал вопрос о пытках, о которых наши СМИ пишут регулярно: и «Новое дело», и «МК» и «Черновик», – практически все газеты, кроме «Дагестанской правды», зампрокурора заявил, что ему неизвестно о случаях пыток в Дагестане. Если они настолько плохо знают ситуацию, если они при этом не читают прессу, значит, надо бороться за свободу высказывания, бороться всеми способами.

У нас в газете зародилась такая идея: создать клуб редакторов, в котором бороться и как-то реагировать на преступления против СМИ. Потому что по одиночке нам не выжить. Нужна солидарность СМИ.

Нариман Гаджиев. Я всё-таки напоминаю, что для взаимодействия с органами прокуратуры есть и правовая база – приказ Генеральной прокуратуры № 34, который напрямую призывает прокуратуру сотрудничать со СМИ и общественными организациями.

Саид Ибрагимов, адвокат, заслуженный юрист России, защитник по делу газеты «Черновик». Я более 16-ти лет в адвокатуре и, честно говоря, всегда думал: адвокаты и в социальном плане, и профессиональном плане – самые незащищённые. До тех пор, пока ко мне не обратились журналисты газеты «Черновик». Судебная практика РФ свидетельствует о том, что прецедент создала Прокуратура РД в том, что возбудила уголовное дело в отношении главного редактора газеты «Черновик». До этого были случаи, что дела возбуждались в отношении журналистов, однако такого беспредела я не видел. До 2006 года в прокуратуру можно было пойти и что-то решить. Можно было милиции сказать: я сейчас пойду в прокуратуру. Нам всегда говорили, адвокатам: нет-нет, только не в прокуратуру! С 2006 года начиная там, где одна статья была, стало становиться пять статей. Идёшь к прокурору республики, пишешь… не на пяти-шести листах, а на одном, чтобы хоть прочитал, что там написано. И твоё заявление, ходатайство, жалоба оказываются в руках того, на кого ты её писал. Он сидит, на тебя смотрит, смеётся и даёт стандартный ответ, что он прав. До того, как я столкнулся с делом «Черновика», я думал, что в прокуратуре можно хоть что-то найти. Но оказалось, этот вопрос стоит гораздо более остро. Прокуратура в кризисе, власти никакой нет, надзора никакого нет, абсолютно. Это моё личное мнение. Я пришёл задать вопросы представителям прокуратуры. Но я их здесь не вижу. Поэтому хотел бы увидеть механизм, согласно которому будут защищаться права СМИ. Это вопрос открытый и никем не поднятый. Будет ли он решён в ближайшем будущем – не знаю. Вот, например 1 июня будет заседание в ВС РД по делу газеты «Черновик». Посмотрим, как решат вопрос, куда отправят, что сделают. Я преклоняюсь перед этими молодыми ребятами, которые столько вынесли и дальше выносят. У нас же есть и президент, и правительство есть, и Народное Собрание есть, и прокуратура есть. Никто не интересуется. Главный редактор газеты «Черновик» обращается к Генеральному прокурору Устинову с заявлением, чтобы привести к уголовной ответственности за злоупотребление служебными полномочиями Ткачёва, это заявление возвращается обратно к Ткачёву, который отказывает и тут же составляет обвинительное заключение на журналистов и направляет дело в суд. Так где же закон? Вот вам и закон. Прокуратура – это высший надзирательный орган. А он есть у нас? Моё мнение – его нет вообще. Моё личное мнение, что при Яралиеве что-то было. А если мы предпримем что-то, может, он у нас и будет.

Биякай Магомедов. Я хотел бы дополнить. Здесь дело не в «Черновике». Мы не пришли сюда, чтобы поплакаться в жилетку. Просто хочу сказать, хотя это и звучит банально, помните 37-й год? Помните, как всё начиналось? Сначала начали с журналистов, потом пошли учителя, врачи и дошло до военного трибунала. Всем известна эта история. Я хочу сказать, что это начнётся и начинается сейчас. Потому что идёт тотальное игнорирование норм закона.  

Расул Кадиев. Я извиняюсь, буду краток. Коллеги из «Черновика», вы проспали уже. В 37-м году оправдательных приговоров было больше, чем сейчас. Хотел бы сказать по поводу прокуратуры. Я когда услышал о теме нашей конференции, решил поднять вопрос взаимодействия общественных организаций и СМИ с прокуратурой. Оказывается, у нас прокурор Ткачёв и все его замы, может, я огульно скажу, пусть извинят меня отсутствующие, но я считаю, что они раз в 10 принимают меньше людей в неделю, чем председатель Верховного суда РД и его замы. Председатель Верховного суда, как бы я его ни критиковал, еженедельно принимает человек 15, его замы – каждый – также не менее десяти человек. В прокуратуру никто не ходит на приём. Кто-нибудь видел табличку «Приём к Ткачёву в какой день и сколько»? 30 минут! (удивлённо. – Прим. ред) По-моему, в пятницу. 30 минут прокурор Ткачёв уделяет общению с гражданами! Фактически, прокуратура от нас закрылась. Я предлагаю создать Общественный совет при прокуратуре РД (его проект, разработанный Кадиевым, см. на 16 стр. «NB». – Прим. ред.). К примеру, на федеральном уровне в такой совет входят люди, которые явно не угодны власти. Чем занимается этот Общественный совет? Он как раз-таки понимает, что прокуратура хоть и называется правоохранительным органом, они в себе, как чиновники закрылись.

Нариман Гаджиев. Ваши предложения о создании этого Совета.

Расул Кадиев. И причём я прошу относиться очень серьёзно к этому вопросу, потому что у нас сейчас это единственно возможный мост налаживания отношений. И ещё я предлагаю журналистам следующее: когда-то два года назад я делал программу про прокуратуру, когда ещё не было следственного комитета, и я разбирался с начальником отдела кадров: почему, когда я звоню в прокуратуру, мне хамят, тыкают и тому подобное. Он говорит:Мне тоже хамят. А выясняется подробность какая: 30 % прокурорских работников не имеют стажа более трёх лет. Это кошмар. Раньше я не шёл в адвокатуру учиться, я шёл учиться работать в прокуратуре, для меня прокуратура идеал был, сейчас мне обидно, что наш идеал реально просто испоганили сами работники прокуратуры. Поэтому я и в защиту прокуратуры скажу: да, там много, много проблем, но топтать её давайте всё же не будем, давайте протянем руку помощи и сделаем последнее предложение. Пройдёт неделя, понятно, что ситуация с убийством Казиахмедова – сверхситуация, может быть, сделаем такой журналистский десант на прокуратуру, просто предложим: давайте мы целую неделю, журналисты, займёмся только прокуратурой, следственным комитетом, отделом прокуратуры и тому подобное.

На самом деле выясняется, что мы о судьях даже знаем, кто их брат, кум, сват, мы больше знаем о судьях, чем о прокуратуре. Как мой бывший профессор Астемиров сказал: почему я пришёл в прокуратуру и увидел всех своих двоечников – не понимаю. Я благодарен «Черновику», что в своё время вы пытались обозначить и решить проблему с кадрами. То есть кого принимают в прокуратуру. И ещё, всё-таки надо создавать этот Общественный совет при прокуратуре и надо рассматривать следующий вопрос: в республике у нас принцип законности на первом месте или после принципа политической целесообразности, национальных интересов, идеологических и религиозных интересов? Спасибо, у меня всё.

Абулмуслим Муртазалиев. Я ещё раз хотел бы подчеркнуть: полезность таких обсуждений как раз-таки и заключается в том, чтобы, выпустив пар, не разойтись с целью в следующий раз встретиться по какому-либо другому случаю. Те предложения, которые здесь прозвучали, в частности, о рабочей группе, – это нужные предложения. Относительно прокуратуры – никаких вопросов нет, и я, в частности, здесь предлагал пригласить работников прокуратуры в первую очередь. Они должны присутствовать и слушать собственными ушами то, что о них говорят. Но раз они не пришли – это их дело, видимо. Главное, чтобы этот механизм работал.

В правительстве уже подготовлено послание по нашей инициативе о создании

   Общественных советов при всех министерствах и ведомствах РД… Что касается прокуратуры, там есть Общественный совет по защите прав предпринимателей, это, конечно, совет весьма малоуспешного действия, но и то по указке Генерального прокурора Российской Федерации созданный. Целиком мы поддерживаем. Мы, более того, составили список федеральных структур, коих у нас более 40, чтобы при этих структурах, начиная от антимонопольного комитета… везде были открыты эти советы, соответственно через них могли создавать эти механизмы…

Более того, как раз на канале РГВК предполагается 4 июня проведение такого семинара по созданию этих общественных советов. Очень тяжёлый вопрос у нас о функционировании общественных советов муниципальных образований. Это какие-то неуправляемые структуры, где действительно намного сложнее и тяжелее добраться до начальника, чем до государственных структур. Масса жалоб, которые поступают в Общественную палату, в первую очередь связаны с муниципальными образованиями.

Я хотел бы, чтобы вы предоставили дельные инициативные предложения, кто и в какой министерский совет хотел бы войти. На местах люди сами должны решать вопросы, ещё общественные советы приходится создавать – это, конечно, показатель нашей демократии и реальной практики. Но тем не менее такая практика. Поэтому я целиком хочу вас поддержать в плане работы по созданию общественных советов. И, надеюсь, что в первом же полугодии в структуре министерств и ведомств республики эти советы должны быть уже созданы.

Зубайру Зубайруев, предприниматель, политолог, директор радиостанции «ЭХО-Москвы – Махачкала». Недавно вот так же собиралось бизнес-сообщество. Есть идея зарегистрировать независимый союз предпринимателей и немножко включить в тот процесс, который давно назрел в республике, тут нет смысла ждать прокуратуры, когда она начнёт выполнять свою основную и единственную функцию – защищать права предпринимателей, людей, кого бы то ни было. Надежды на это давно иссякли. Общий вывод, который здесь есть: бездействие прокуратуры – самое большое преступление, которое она могла совершить. Прокуратуры в Дагестане нет, в общем-то, имейте в виду. Она есть, когда надо выполнить определенный заказ власти предержащей, она есть, когда надо поддержать какие-то дела, которые стряпаются… и так далее, и тому подобное. А так, для того, для чего она предназначена, её не существует. Как один из образцов, я вам зачитаю состав того Общественного совета по защите малого и среднего бизнеса при Прокуратуре Республики Дагестан, как показатель имитации работы нашей прокуратуры. Сам состав о многом говорит. Включает в себя: Ткачёв – прокурор Республики Дагестан, Ибрагимова Г. Ш. – зампрокурора РД, Магомедов М. А. – начальник управления по надзору за соблюдением федерального законодательства в прокуратуре, Гасанбеков, Казиахмедов, Курчаев – председатель комитета Народного Собрания по экономической политике, Ибрагимов –член Общественной палаты РД, Шабанов – председатель комитета Правительства РД по поддержке и развитию малого предпринимательства, Вагабов – президент Ассоциации предпринимателей. Здесь ещё есть любимая всеми предпринимателями Омариева – руководитель Роспотребнадзора, т. е. защищать малое предпринимательство будут прокуратура и проверяющие органы. До этого надо было додуматься. Я надеюсь, они нас защитят. Как мне подсказал один человек, в этом списке есть и другая составляющая: есть подозрение, что все они и есть предприниматели. То есть они знают это дело не снаружи, а изнутри. Для того чтобы оценить роль прокуратуры в соблюдении прав человека, законности в этой стране и ощутить её полное отсутствие, я напомню вам две фразы: «Демократия – это диктатура закона» и «Демократическое общество – это общество, в котором правят не люди, а законы». Исходя из этих тезисов, на которых построена, в общем-то, Конституция РФ, мы с вами теперь понимаем, насколько важен и очень серьёзную функцию несёт на себе тот орган государства, который надзирает за соблюдением закона – про-ку-ра-ту-ра. И вот какая прокуратура в республике, в общем-то, такую республику мы и получили. Вообще, когда прокуратура усердствует в отношении каких-то фраз, выступлений «Черновика», я бы хотел сказать: самый экстремистский текст в РФ – это Конституция РФ, в которой написано: каждый человек имеет право, каждый человек имеет свободу на вероисповедание, свободу слова, свободу совести, свободу заниматься чем угодно, имеет право быть избранным, представленным… Миллион всяких прав. И почитайте внимательно, вы просто будете в шоке. Надо срочно заказать экспертизу нашему… кто там? – Мирзабалаеву? Федяеву?... на исследование текста Конституции РФ. Я уверяю вас, там экстремизма гораздо больше, чем во всех «Черновиках» и «Республиках», и всех других газетах вместе взятых. Так, теперь по поводу того, что говорили, что у прокуратуры есть свои корпоративные интересы. Нет и не может быть у прокуратуры никаких своих корпоративных интересов. У всех могут быть – у них не должно.

Я хочу обратить внимание на последние публикации Юлии Латыниной –41, 42, 43 номера «Новой газеты». Обращаю внимание, эти материалы размещены в федеральной газете, которой президент РФ Дмитрий Медведев буквально месяц назад давал интервью. Если вы внимательно прочитаете материалы, вы увидите… если это ложь, почему ФСБ, прокуратура и так далее не подают в суд? Я не пойму, почему они не реагируют? Потому что это правда? Мы-то с вами понимаем, что это неправда. Но российский читатель, которого мы зазываем сюда как инвестора, не понимает. Как-то же надо реагировать на это. Почему не возражает Прокуратура РД? Почему прокуратура нашла в «Черновике» три строки и возбуждает дело? Почему на Латынину не возбудит? Там экстремизма в миллион раз больше! В миллион раз больше, причём всё это вышло на федеральном уровне! (реплика из зала: «Не по зубам!») Где прокуратура? Объясните мне!

Нариман Гаджиев. Здесь есть работник прокуратуры. Давайте дадим ему слово. Пожалуйста, Гаджи Набиевич Гаджиев.

Гаджи Гаджиев,прокурор Унцукульского района (интервью с ним см. на с. 2–3 «NB». – Прим. ред.).Меня, правда, никто не уполномочивал представлять прокуратуру, но, поскольку я являюсь и гражданином РФ и работаю в прокуратуре 27 лет, я посчитал, что могу здесь говорить за прокуратуру. В настоящее время я отстранён от исполнения обязанностей прокурора (говорю это для того, чтобы это вас не шокировало), получаю зарплату и не работаю два года уже. Но эта другая тема, бог с ней. Я хочу вот что сказать. Когда молодого специалиста принимают в прокуратуру, он даёт присягу. И прокурор, когда его назначают на должность, вне зависимости от уровня, тоже даёт присягу. В этой присяге сказано несколько слов таких, я их зачитаю. «Посвящая себя служению закону, торжественно клянусь свято соблюдать Конституцию РФ, непримиримо бороться с любыми нарушениями закона, кто бы их ни совершил, добиваться высокой эффективности прокурорского надзора и предварительного следствия, активно защищать интересы личности, общества и государства, постоянно совершенствовать своё мастерство, дорожить своей профессиональной честью (подчёркиваю!), быть образцом неподкупности, моральной чистоты, скромности, свято беречь и приумножать лучшие традиции прокуратуры». И далее написано: «Нарушение присяги несовместимо с дальнейшим пребыванием в органах прокуратуры».

Герман Костров. Половину выгнать надо, потому что присягу не соблюдают…

Гаджи Гаджиев. Герман Константинович, я извиняюсь, мы же ведь все из того большевизма, мы все большевики во всём. Вот, уважаемые эксперты, представители Общественной палаты РД, я тоже могу много о чём говорить, но надо же конкретно говорить. Я постараюсь говорить по теме. Я зачем всё это зачитал? Вот вы меня, Герман Константинович, учили, кое-чему научили, я так думаю... и оказалось многое из того, чему учили, сейчас абсолютно не востребовано. Но без того, чему вы нас учили, мы бы не состоялись как юристы. Я хочу пояснить всем. Вчера убит мой однокашник, работник прокуратуры, замначальника СУ СК при Прокуратуре РД Сейфутдин Казиахмедов. Вот поэтому эту ситуацию я этим объясняю (имеется в виду отсутствие на конференции официальных представителей Прокуратуры РД. – Прим. ред.). Приехал Александр Иванович Бастрыкин, и все, кто его сопровождает. Они, наверное, совещание проводят. Причина большая, простительная и уважительная, я так думаю. …Тут многое говорили о Ткачёве. Речь не о персоналии. Моё мнение не может быть объективным по той простой причине, что Игорь Ткачёв собственноручно подписал приказ о моём отстранении. Я конституционное лицо, назначен так же, как и он, Генеральным прокурором РФ. Дальше, я думаю, комментарии излишни, по крайней мере, для адвокатов, юристов, которые понимают, что если человек не знает закон о прокуратуре, который составляет несколько страниц. Это главный закон для работника прокуратуры.

…Я присутствовал на том собрании, где представляли нового прокурора РД. Освободили от должности Яралиева и пришёл Игорь Викторович Ткачёв. Одно присутствие на этом собрании президента РД Муху Алиева говорило о том, какое значение он придаёт прокуратуре и её работе. Прокуратура – это часть государства. Часть, которая должна работать в защиту, во-первых, самого государства, а во-вторых, защищать права граждан, общества. Говорить о прокуратуре обезличенно – проще. Надо называть вещи своими именами. Давайте называть: такой-то работник прокуратуры или прокурор города, района совершил то-то или не совершил, не выполнил свой долг. Так я вам могу привести один пример. Прокурор РД Игорь Ткачёв в 2006 году обнаружил, что в Республике Дагестан правительством РД издано постановление, которое противоречит Федеральному закону «О создании ГУ “Республиканский центр судебной экспертизы МЮ РД”». Там приводилась масса вещей, о которых я не буду говорить, чтобы не утомлять ваше внимание. В первую очередь, несоответствие этого закона федеральному закону «Об экспертной деятельности в РФ», где сказано, что экспертные учреждения могут создаваться и субъектами РФ, но они должны действовать на основании федеральных законов. То есть экспертами там могут быть люди, которые имеют соответствующее образование, квалификацию, получившие свидетельства экспертных учреждений МЮ РФ. Прокуроры, мои уважаемые коллеги, нашли, что это грубое нарушение. Вы же понимаете, что если экспертное учреждение само по себе незаконно, то все заключения, которые им будут даны и по гражданским, и по уголовным делам, будут незаконными. Это же бомба! Это же хаос будет в нашей правоохранительной системе, которая и так, как говорится, еле-еле… Прокуратура РД внесла протест на это постановление правительства РД. Спустя ровно месяц тот же самый Ткачёв отозвал этот протест как необоснованный. Ничуть не стесняясь. Вот вам. Какие комментарии? Юристу комментарии не нужны абсолютно. Ткачёв Игорь Викторович с того момента должен был, как человек честный, подать в отставку. Как человек честный и как работник прокуратуры. Не позоря ни мундир, ни себя, ни своих коллег. Но этого не произошло.

Я говорю это, поверьте мне, не со зла. То дело, которое в отношении меня возбудили, находится на стадии судебного рассмотрения, и я об этом говорить не хочу как юрист и комментировать это не хочу. Когда будет приговор тот или иной, тогда я всем журналистам, кто пожелает, дам комментарии и с приговором ознакомлю. Я показал вам пример, что творят работники прокуратуры, конкретные лица. Не прокуратура как целая система, а работники прокуратуры, оказавшиеся в этих креслах, те, которые не имеют чести.

Не надо жалеть журналистов. Они за себя постоят. Я вам честное слово даю, они постоят. Слава богу, что у них корпоративная солидарность есть. Нам нужна солидарность. Мы многие не осознаём значения создания Общественной палаты в РД. Вот общественность – я, вы, они. Сотрудничайте, работайте, подавайте свои предложения, помогайте всемерно. Кому как не нам – адвокатам, юристам – помогать им. Им не помогают. Только мешают.

…Наш правовой нигилизм, о котором вы говорили, Герман Константинович, никуда не уходит. В каждом из нас он есть в какой-то мере. Почему работник прокуратуры поступает так? Приведу ещё один пример, с вашего позволения. Человек, которого обвиняют по делу, заявляет отвод следователю, начальнику

   следственного управления, прокурору, который курирует следствие, и прокурору республики. Это я. Я заявляю отвод. Это было в 2007 году. По сей день я не получил никакого ответа: ни устного, ни тем более письменного. О чём дальше говорить? Ведь если так относятся к прокурору, человеку, который более 25 лет работает в прокуратуре и знает УПК РФ, по крайней мере, на железную тройку может кое-кому подсказать даже… Если и со мной так обходятся, я представляю, что творят они со всеми остальными гражданами, которые и понятия-то не имеют обо всём этом.

…Я ещё два слова скажу, чтоб вы знали. С прокуратурой нужно наладить тесные, повседневные, деловые, доверительные контакты. Тогда меньше будет нареканий в адрес прокуратуры. Мне неприятно слышать это. Нельзя же воспринимать всё так, будто прокуратура – монстр какой-то.

Герман Костров. Я вынужден заявить, что во всём я почти согласен, кроме того, что прокуратура должна хорошо работать за государство, а на втором месте должны стоять права человека. Вы читали, как должен поступать прокурор, если он поклялся? А давайте посмотрим, что сказал нынешний Генеральный прокурор: «Клянусь при осуществлении полномочий Генерального прокурора свято соблюдать Конституцию (вот про которую Зубайру говорил) и законы РФ, защищать права и свободы человека и гражданина». Это на первом месте. А дальше: «…охраняемые законом интересы общества, и государства» – на последнем месте. Что говорил Карл Маркс? Он говорил, что государство – это частная собственность бюрократии. Кто возразит против этого? Вот когда выступал со своим первым Посланием президент Медведев, он помните, что говорил? Что у нас гражданское общество такое ещё не сложившееся, у нас сейчас правит государственный аппарат, властная бюрократия… Читали, наверно, это Послание. Вот теперь посмотрим, где прокуратура. По-моему, она там, где бюрократия. Всевластная бюрократия. Она защищает государственный аппарат, и получается вроде как и общество, но государственный аппарат и общество у нас – по разным сторонам, о смертельной опасности чего говорил сам Медведев.

Гасан Айгунов, председатель общественной наблюдательной комиссии по РД по соблюдению прав человека в местах предварительного содержания. Все знают, что самыми коррумпированными органами государственной власти считаются правоохранительные. Это не только милиция. Это и прокуратура, и суды, адвокатура, нотариусы и прочие. Мне как председателю наблюдательной комиссии в последнее время приходится проверять ИВС, КПЗ. Конечно, они находятся под ведомством, покровительством МВД. Когда я первый день туда пошёл, меня начальник ИВС вообще не пустил. В чём дело? Закон об этом говорит. Я спросил, кто у него начальник. У меня, говорит, начальник – городское УВД. Я пошёл туда, представился. Дайте, говорю, разрешение. Написал заявление. В общем, меня допустили. Я пошёл на такой путь, потому что бесполезно людям объяснять что-то. Пошёл к министру. Подписал с ним соглашение. Такое же соглашение подписал с прокуратурой, ФСБ, пограничной службой. Я к чему об этом говорю: журналистам тоже нужно найти механизмы взаимодействия с прокуратурой и другими органами. Почему в отношении главного редактора газеты возбуждено уголовное дело и ни один главный редактор другой газеты официально не выступил по этому поводу?! Почему не послали открытое официальное письмо президенту РД?!    

Нариман Гаджиев. Ну, вот видите, собралось же журналистское сообщество на этой конференции.

Гасан Айгунов. Я поднял этот вопрос. Меня пригласили потом на коллегию…

Надира Исаева. Вас не на коллегию должны были пригласить, а в тюрьму – камеру, пыточную… Ну при чём тут коллегия?..

Ахмед Сулейманов. Я очень хочу, поскольку работников прокуратуры здесь нет, через средства массовой информации задать один очень серьёзный вопрос прокурору. Новым УПК РФ значительно расширены возможности прекращения уголовных дел. Но я не слышал о том, чтобы по инициативе прокуратуры хоть одно уголовное дело было прекращено в ходе предварительного расследования. Поэтому пусть поднимут статистику и дадут ответ общественности – сколько же всё-таки уголовных дел прекращено по инициативе сотрудников прокуратуры.

Исалмагомед Набиев. Мне кажется, что вопрос, обсуждаемый на конференции, поставлен некорректно, так как отдельно рассмотреть деятельность прокуратуры в обществе вне зависимости от других органов власти как-то некорректно. Прокуратура – это только одна сторона. Я с 1995 года занимаюсь различного рода проблемами, и многое можно было сделать, если бы общество было активным и общественные организации занимались тем, чем они должны.

Нариман Гаджиев. Давайте, наверно, на этом будем завершать наше мероприятие. Пусть Надира Исаева скажет заключительное слово. Пожалуйста, Надира...

Надира Исаева: Я, во-первых, хочу выразить удовлетворение от присутствующей аудитории. Здесь не количество собралось, здесь собралось качество. Сам факт того, что аудитория высидела и достаточно профессионально подошла к мероприятию – мы достаточно профессионально разговаривали и понимали друг друга – я считаю это достижением этой аудитории. Интересно, что, когда мы сюда пришли, здесь не было света, не работал генератор. Я позвонила вице-мэру Махачкалы Баганду Магомедову, сказали, что света с трёх до шести будет. Не пришли представители органов государственной власти, которых мы звали. Я думаю, что в этом нет беды. Мне хотелось бы вот о чём сказать. Журналистика сильна тогда, когда разговаривает языком фактов и специалистов. И в этом смысле мы с газетой «Новое дело» сделали такую акцию. Прокуратура посылает на экспертизу статьи газеты «Черновик» начиная с января 2008 года. Именно с этого периода мы перечитали газету и ровно с того периода мы составили перечень самых существенных поводов-фактов (мелкие мы просто не брали в расчёт), на основании которых прокуратура, руководствуясь статьёй 144 УПК, должна была проводить проверку. «Новое дело» всего за полгода собрало 33 таких повода. У меня – около 37. С этими фактами-поводами я хотела бы обратиться к моим коллегам-журналистам. Это как раз вопрос о том, что мы можем, а чего не можем. Когда разговариваем языком фактов, мы можем всё. Я обращаюсь к коллегам из интернет-изданий, журналистскому сообществу… я понимаю, что в рамках «бумажного» издания они не свободны, но в рамках интернет-издания мы свободны. Я хочу обратиться к журналистам с просьбой, чтобы перечень этих поводов, которые прокуратура до сих пор игнорировала, был растиражирован. В первую очередь я обращаюсь к сидящим здесь коллегам. Этот же список вместе с резолюцией мы намерены направить первому заместителю Генерального прокурора РФ Александру Буксману (см. Резолюцию на имя Александра Буксмана и перечень поводов на с. 12 «NB». – Прим. ред.). Я думаю, вы поддержите это наше начинание. Благодарю вас за внимание.