В Чечне убит один из лидеров сепаратистов Абдул-Халим Сайдулаев. Именно этот человек после убийства Аслана Масхадова в марте 2005 года стал первым среди «ичкерийцев» защитником идеи независимого чеченского государства. На него были возложены обязанности президента уже не существующей к тому времени самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия.
Король без королевства
Сайдулаев был в течение своей недолгой «легислатуры» президентом без государства, главнокомандующим без армии, лидером, чьё лидерство не очень-то признавали такие «сами себе президенты», как Шамиль Басаев. Тем паче что ни харизмы Дудаева, ни военного опыта Масхадова, ни диверсионно-террористического мастерства Басаева, ни высокого уровня пиар-искусства Мовлади Удугова у покойного не было. Нельзя сказать, что до своего «президентства» Сайдулаев чем-то особенным выделялся среди «ичкерийцев». Последний (на сегодняшний день) лидер Ичкерии до своего «хождения во власть» был исламским богословом (алимом) и отличился участием в религиозных диспутах и проповедями. Это позволило ему выдвинуться среди «ичкерийцев» как знатоку ислама и исламского права. К моменту своего выдвижения на «президенсткий пост» Сайдулаев был главой верховного шариатского суда.
Гибель Абдул-Халима Сайдулаева не вызвала того резонанса, которым сопровождалась «ликвидация» Аслана Масхадова. В марте 2005 года многие представители СМИ, политологического сообщества и в России, и за рубежом говорили, во-первых, о радикализации чеченского сепаратизма, а во-вторых, упрекали российскую власть в неумении и в нежелании вести переговоры с сепаратистами. Гибель Масхадова рассматривалась даже как «упущенный шанс» Кремля на достижение мира в Чечне. События марта 2005 – июня 2006 гг. опровергли многие прогнозы, сделанные полтора года назад. Радикализации чеченского «сопротивления» не произошло. Скорее, мы наблюдаем его маргинализацию.
Сегодня идея независимого государства Чеченской Республики Ичкерия умерла или, как минимум, находится в коме. Вообще этнонационализм, который стал идейно-политической основой борьбы части чеченского общества за суверенитет и независимость, на Северном Кавказе уступил место исламскому «интернационализму». При этом идейно-политический центр исламского «интернационала» находится не в Чечне, а в Дагестане. Таким образом, чеченская борьба стала каплей в общекавказском исламистском море. Чечня перестала быть эксклюзивной территорией нестабильности. Характер угрозы на Кавказе изменился. На смену сепаратистскому этнонационалистическому терроризму пришёл терроризм исламский, более соответствующий стандартам «международного терроризма» и террористическим практикам Ближнего Востока и Северной Африки. Отсюда и снижение общего интереса к ситуации в Чечне, которая становится фактически одним из «case studies» исламского терроризма и радикализма. Отсюда и отсутствие тех комментариев, которыми были так полны масс-медиа в связи с гибелью Аслана Масхадова. Сегодня от Москвы никто не требует ведения переговоров с боевиками, а Сайдулаева не называют легитимным президентом Чеченской Республики Ичкерия, с которым можно и должно было договариваться. Два преемника
Вопрос же о том, кто будет преемником погибшего «президента», является скорее не политическим, а техническим. Сейчас к власти придут те, кто реально выстраивал стратегию последних 6–7 лет этой войны. По всей вероятности, по «лесной» конституции Ичкерии пост президента Ичкерии займет Доку Умаров, вице-президент. Он действующий полевой командир, человек, который проводит достаточно много времени в лесу, разрабатывает боевые операции, участвует в них сам.
Его участие в боевых действиях (в отличие от Доку Умарова, Сайдулев больше работал с исламским словом, чем с исламским делом) делает его фигуру малопривлекательной даже для тех, у кого остались последние иллюзии насчёт возможности переговоров с «ичкерийцами». В любом случае все действия Умарова будут встроены в пока (!) разрозненные действия «исламских интернационалистов». Сумеет ли встать во главе ичкерийского движения Шамиль Басаев на самом деле – тоже вторичный вопрос. Сегодня российской власти надо опасаться не столько Басаева, сколько тех социальных условий, которые делают популярными людей типа Басаева. Именно неблагоприятная социально-политическая ситуация на Кавказе даёт для него террористическую пехоту.
Для содержательного (а не пиаровского) противоборства с вызовом радикального ислама важно не уничтожение одиночек (пусть даже и знаковых), а реальное присутствие российской власти на Кавказе. Сегодня же это присутствие ограничивается имперским форматом. Главное – внешний контроль над территорией, а также соблюдение формальной лояльности. Никаких попыток социализации и модернизации (как в советские времена) Северного Кавказа центральная власть не делает. И речь в данном случае идёт не о восстановлении системы репрессалий или партийно-номенклатурной систем]§[
- 2 просмотра