[ «Горец», или «В живых останется только один» ]

В Москве, на Ленинском проспекте, у дома номер 37, при задержании застрелили Мовлади Байсарова, бывшего охранника Ахмат-Хаджи Кадырова, бывшего командира т. н. нефтеполка. Задерживал чеченский ОМОН, московский УБОП и спецназ. Байсаров живым не дался, погиб как настоящий чеченец: возле трупа ещё минут сорок бродили, огородив место и не решаясь подойти из-за валявшейся рядом выхваченной им гранаты. Мовлади Байсаров поссорился с Рамзаном Кадыровым ещё в 2004-м году, когда нефтеполк Байсарова попытался стребовать денег за проезд с кого-то из родичей Кадырова: тот вёз три грузовика выкопанных из земли труб. Последовала обычная разборка, ничем в принципе не отличающаяся от тех, которые вели где-нибудь в XII веке в Англии знатные норманнские бароны, разве что вместо мечей и стрел были автоматы. И Байсаров убыл в Москву.

Вдруг пару месяцев назад он внезапно активизировался и стал давать интервью в прессе, что для чеченца довольно необычно. Горцы – они не жалуются. В конце концов, чеченец это или певица Валерия, у которой сложности с мужем?

Более того – в этих интервью политические нападки на Кадырова перемежались с глубоко личными. Это было ещё более странно. Ведь Мовлади Байсаров – это не Пол Хлебников. Не наивный американец, который не знает, как на Кавказе чтят онтологическую ценность базара и личных оскорблений не прощают – особенно если они не заслуженны.

Чем кончится дело, стало ясно ещё в середине прошлой недели, когда байсаровский нефтеполк был разоружён в Чечне, а у самого Байсарова в Москве сняли личную охрану, что автоматически делало его приговорённым. Это был конец сериала «Горец». «В живых останется только один».

Мовлади Байсаров, вероятно, искренне надеялся на поддержку недовольных Кадыровым силовиков. Надеялся зря: он был не игроком, он был только картой на зелёном столе. Ситуация была очень простая. Если Кадыров не справится с Байсаровым – все в Чечне расценят это как слабость. Справится – можно будет прийти в Кремль, к Путину и сказать: до чего чеченцы дошли! В Москве людей мочат! В Москве, на Ленинском проспекте! Развели тут, понимаешь, Ачхой-Мартан.

Возможностей выскочить из этой ситуации у Байсарова, похоже, уже не было: то ли он не видел её, упоённый обещаниями, то ли личная гордость не позволяла.

Надо сказать, что таких историй во взаимоотношениях силовиков и карт, возомнивших себя игроками, хватает. Есть история г-на Голубовича, который рассказал о том, как его отравил ЮКОС – а после Голубовича взяли и задержали в Италии по запросу Генпрокуратуры. Есть история г-на Вексельберга, который обиделся на АВИСМУ и сделал всё для того, чтобы государство АВИСМУ купило с его помощью. А когда дошло до самой покупки, Вексельбергу не досталось от АВИСМЫ ничего.

Но на Кавказе таких историй особенно много: может быть, потому, что горец, безжалостный и хитрый в горах, не особенно силён в интригах, и любое застольное враньё воспринимает как данное ему слово. Горец знает, что за слова отвечают, и не знает, что за слова отвечают только в горах, а не на Лубянке.

Несколько таких историй я наблюдала своими глазами. Покойный Станислав Дерев, один из лучших бизнесменов не только Карачаево-Черкесии, но и всего Кавказа, кавказский Генри Форд, последние несколько месяцев своей жизни ждал, что его вот-вот назначат президентом КЧР. Это было заведомо невозможно, хотя бы в силу личных отношений между Козаком и Деревым; но ведь у Козака в Кремле масса недоброжелателей, начиная с г-на Сечина. И вот Дерев ездил в Москву и ждал назначения, кто-то в нём эту мысль всё время подогревал. Не дождался – умер от внезапного инфаркта.

Сайгидпашу Умаханова, легендарного мэра Хасавюрта, одного из лидеров аварской оппозиции, два года назад вызвали в Кремль. «Ты тут пошуми немного, – предложили. – Нам надо снять главу Дагестана Магомедали Магомедова, помоги нам митингом». Митинг созвали. Двадцать тысяч вооружённых аварцев в Хасавюрте скандировали на площади: «Кто убил Магомедсалиха Гусаева?» – «Магомедали!» и так далее. Встревоженный г-н Магомедов поехал в Кремль – договариваться. Договорился, видимо, потому что Умаханова позвали снова и сказали]§[

Номер газеты