(Продолжение. Начало в № 46)
...Притом взаимная неприязнь доходила до того, что представители ЦДУМ противной стороной характеризовались «татарскими муллами на шее башкирского народа», а работники ЦДУМ отзывались о башкирском муфтии как о «конченом идиоте». Сами же большевики в период становления собственной власти серьёзно искали союзников в мусульманской среде бывшей империи. Прошёл только месяц после ок- тябрьского переворота, а Совнарком РСФСР уже распространил обращение «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока», в котором, в частности, утверждалось: «Отныне ваши верования и обычаи, ваши национальные и культурные учреждения объявляются свободными и неприкосновенными». В телеграмме, отправленной 2 апреля 1920 года в Реввоенсовет Кавказского фронта Григорию Орджоникидзе, Ленин предписывал «действовать осторожно и проявлять максимум доброжелательности к мусульманам, особенно при вступлении в Дагестан». Полгода спустя на Чрезвычайном съезде народов Дагестана Иосиф Сталин подчеркнул необходимость управления Дагестаном «согласно местным особенностям», делая упор на «серьёзном значении шариата»: «Советское правительство считает шариат таким же правомочным, обычным правом, какое имеется и у других народов, населяющих Россию». Дело одними разговорами не ограничивалось: достаточно сказать, что государство до середины 30-х годов финансировало работу шариатских судов. В партию нередко принимали и культовых работников. Сложившийся симбиоз марк- систской и исламской идеологий иногда приводил к комическим ситуациям. В частности, один из новоявленных коммунистов своё отношение к женскому вопросу сформулировал следующим образом: «Я как мулла и коммунист заинтересован в широком раскрепощении женщин на основе Корана и сунны Пророка» (ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 17, д. 142/2, оп. 167, л. 324). Однако заигрывание с мусульманами закончилось, когда режим окреп, восстановил разрушенное хозяйство и упрочил систему административных органов. Большевикам ни в каких вариациях не нужны были мировоззренческие конкуренты. Сама же борьба с религией в разных регионах шла неодинаково. На Северном Кавказе, где исламские традиции были наиболее основательными, вначале использовались противоречия между духовными лидерами (наглядный пример – Алихаджи Акушинский и Нажмуддин Гоцинский), что в итоге ослабляло влияние и тех, и других, следом приходил черёд физической ликвидации наиболее авторитетных и знающих мусульман. В свою очередь, в Поволжье, на Урале и Сибири в основном делался акцент на смене религиозных обрядов светскими – вернее, советскими. Так, в 1923 году в пику исламскому празднику жертвоприношения Курбан-байрам здесь было организовано контрмероприятие в виде месячника антирелигиозной пропаганды – «комсомольский Байрам». Но самый сокрушительный удар по ис- ламу нанёс перевод арабской графики на латинскую, в последующем заменённую кириллицей. В ходе этих «алфавитных» перестроек оказалось уничтоженным уникальное многовековое культурное наследие на арабском языке. Вскоре поспела очередь духовных управлений: в 1936 году БДУ, по сути, разогнали, хотя в архивных документах писалось о «добровольном слиянии» с ЦДУМ. Сталинские ДУМы
В 1941 году началась Великая Отечественная война. В течение нескольких месяцев моторизованные части нацистской Германии вплотную подошли к Москве. На подконтрольных территориях немцы устанавливали «новый порядок», проявлением которого явилась в том числе более гибкая религиозная политика. В известных «Директивах по руководству экономикой во вновь оккупированных областях», подготовленных Берлином осенью 1942 года, прямо говорилось о важности использования мусульманской составляющей населения СССР. Гитлеровцы публично подчёркивали уважительное отношение к религии: открывались конфискованные большевиками мечети и медресе, был налажен выпуск литературы на арабском языке, в том числе и издание Священного Корана в позолоченном переплёте. При немцах на Северном Кавказе печатались пять газет с религиозным уклоном, одна – с весьма символическим названием «Газават», эпиграфом к которой служило звучное: «Аллах – над нами, Гитлер – с нами». Отдельные священнослужители распускали слухи, что Адольф Гитлер под именем Гайдар давно принял ислам. Они же, провозгласив его «великим имамом Кавказа», призывали молиться за «победу немецкого оружия». Естественно, исламский фактор (в немалой мере под воздействием вышеописанных перемен) в столь переломное время стало использовать и руководство СССР. В 1943 году по личному указанию Сталина в дополнение к ЦДУМ России и Сибири были открыты ещё три духовных управления – Северного Кавказа (с центром в Буйнакске, затем в Махачкале), Закавказья (Баку) и Средней Азии и Казахстана (Ташкент). В ведении последнего находилось и единственное высшее исламское учебное заведение СССР – бухарское медресе «Мир-Араб». Само собой разумеется, как духовные управления, так и образовательные структуры жёстко контролировались соответствующими службами. Идя в русле мобилизационных лозунгов системы, ЦДУМ тогда опубликовало «Обращение ко всем мусульманам Советского Союза», в котором призвало всех верующих на «джихад с немецко-фашистской нечистью». Патриотический почин и героическое поведение мусульман на фронтах не остались незамеченными: государ- ство в послевоенный период стало более либерально относиться к фактам религиозного проявления, иногда давались разрешения на паломничество в Саудовскую Аравию и открытие новых мечетей и медресе. Социализм и коммунизм как исламские прерогативы
Со смертью Сталина и приходом к власти Никиты Хрущёва всё вернулось на круги своя. Директивой к изменениям послужило постановление ЦК КПСС «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах её улучшения» от 7 июня 1954 года. В нём указывалось на необходимость противодействия исламской пропаганде, запрещалось открытие новых мечетей и возвращение ранее отобранных, выросло налогообложение для отправления обрядов. На таком фоне основной задачей ДУМ явилось нахождение места для социалистических и коммунистических идей в системе религиозных ценностей. Функционеры от ислама на полном серьёзе стали утверждать, что «строительство социализма и коммунизма есть богоугодное дело», а принципы социализма, в том числе и обязательное обобществление средств производства, имеются в аятах Священного Корана и поступках Пророка Мухаммада (мир ему). «Предписанные исламом формы убеждений, ритуалов, моральных норм и законодательных институтов служат цели строительства социалистического общества», – писал в журнале «Мусульмане Советского Востока» один из видных богословов того времени. Кроме того, ДУМ для иностранных гостей и критиков строя играли роль своеобразных свадебных генералов, вроде бы подтверждающих, что в СССР никаких гонений на религию нет. Казалось, режим может праздновать победу, но победа была мнимой, ибо кроме публичного ислама существовал другой – тайный, глубоко проникший во все поры быта. Повсеместно, особенно на Северном Кавказе и Средней Азии, существовала система параллельного религиозного образования, где действовали подпольные молельные дома и кружки по изучению ислама, Священного Корана и арабского языка. Люди среднего возраста и сегодня прекрасно помнят, что даже партийные высокопоставленные бонзы, с трибун произносившие «правильные» атеистические речи, в узком кругу организовывали процессы обрезания у мальчиков, а обряд бракосочетания и похороны почти всегда проходили в полном соответствии с мусульманскими канонами. В 80-е годы прошлого века власти предпринимали ещё ряд попыток решительного наступления на «опиум для народа». Но ничего путного из этого не вышло, а падение коммунистического строя и демонтаж СССР означали перевод взаимоотношений между госу- дарством и религией на новые рельсы. ]§[
- 4 просмотра