Вот так живешь, думаешь, что на всем собаку съела, а если с чем не справишься сама, то знаешь куда обратиться. Научена: 02 — милиция, 09 — справочная, служба спасения — 911, позвоните родителям…
И вдруг, выскочившее из-за угла происшествие обнаруживает полную твою беспомощность в экстремальной ситуации.
История, которую я хочу вам рассказать, произошла в 2003 году от рождества Христова в пыльной, но гордой столице нашей республики. И если вы не разрыдаетесь от сочувствия к ее участникам, то вы либо сухарь доподлинный, либо медик. Итак.
В один незамутненный предвиденьем день у моего знакомого случилось хорошее настроение. Мало того, случились у него еще деньги. К этим роковым факторам добавилось еще наличие компании, расположенной веселиться. Так дивно сошедшийся пасьянс привел к тому, что группа товарищей пила с утра и до бесконечности. Длилось это долго. Какая разница сколько? Говорю, долго!
Среди ночи наш, в высшей степени лирический, герой сошел с дистанции. То есть, пить-то он продолжал, и в охотку, а соображать отказался напрочь. Медики обзывают это просветленное состояние острым алкогольным психозом, а народ ласково именует «белочкой». Белой горячкой то есть. О, это была трудная и памятная ночь! Не ослеп еще тот Гомер, что мог бы воспеть ее гекзаметрами! Потому изложу попросту.
Народ не сразу заметил потерю бойца. А тот, проявив утонченное понимание прекрасного, взял, да и поджег волосы на своей пьяной голове. Увы, это начинание было погублено в зародыше. Налетели, понимаешь, мы. Плевками и похлопываниями затушили. Что с нас взять — уроды недалекие! Спорить он не стал, а проделал следующее: попросил неоднократно у кого-то невидимого сигарету; выбрил себе правую половину головы и одноименную бровь; пожелал выйти в окно второго этажа; будучи остановлен ударом в глаз, попытался вынуть из себя поврежденный орган чайной ложечкой.
И все указанные действия сопровождал исполнением песни БГ: «Прыг, ласточка, прыг, а в лапках — топор…». Этот ласточкин топор тревожил больше всего. Было решено прибегнуть к помощи сугубых профессионалов. Мы, наивные, полагали, что стоит набрать заветный номер, как по колдобинам родного города, скуля и завывая, понесется очень скорая помощь и всех нас спасет. Раскатали губу!
Прежде всего, телефонов оказалось два. По одному пришлось уговаривать усталую женщину, чтобы болящего разместили в наркологическом отделении Республиканской больницы. Но довезти до места мало вменяемого друга было задачей невыполнимой. А потому по второму номеру мы попытались договориться о транспортировке. Беседа перетряхнула наши доверчивые души. Было раннее воскресное утро, а суровый мужской голос сообщил, что клиента надобно привести в понедельник, причем, чтоб совершенно трезвого. «И в галстуке?» — мрачно спросили мы. Оказалось, что можно и без. Что, конечно, не могло не радовать. Прямо гора с плеч!
Но мы все-таки продолжали настаивать. Заверяли, что до понедельника мы можем не дотянуть. Ведь недаром друг про ласточку поет, возьмет и порубает нас всех в капусту. И ничего бы у нас не вышло, когда бы не элементарный шантаж. Мы заверили нашего собеседника, что уже передали надежному товарищу диктофонную запись всех переговоров. И если утро следующего дня не застанет нас в живых, то надежный птицей понесется со всеми обличающими документами прямиком в райотдел. И будет дикий хипеж, и будет всем звиздец, ибо мы есть великие журналисты и народное достояние.
Фокус удался, и после получаса ожиданий подъехала специальная машина.
К тому времени мы уже убедились, что друг наш опасен не очень, взгляд его стал осмысленнее. Но дело требовалось довести до победного конца. А потому мы радостно приветствовали айболитов и с любопытством наблюдали за их манипуляциями. Самый главный пять минут вытирал случайное пятнышко на кисти нашего «белогвардейца» ваткой, размером с тощую блоху, что вызвало среди нас бурю восторгов. Мы передавали человека в опытные и заботливые руки. Доктор мягко поинтересовался: добровольно ли клиент отправляется в больничку и не откажется ли, попав туда, от своих намерений. «Нет!» — сказали мы другу глазами, после чего, уже сроднившись, залезли в машину и поехали.
Скучающий праздный народ в окошках больницы сильно оживился, увидев нашу пеструю компанию. «Психа, психа ведут!» — радостно закричал он. Наш друг, которому очень польстило такое всеобщее внимание, победно глядел вокруг действующим глазом. В мечтах он уже видел себя принцем наркологического отделения. Увы, ему и ах!
Не прошел он кастинг. Подвел некондиционный глаз. Мы-то думали, что госпитализация производится в обычном порядке, как в случае с заурядными хворями. Тогда не смотрят ни на глаз, ни на другие детали организма, а волокут на больничную койку лечить основное. И там уже, если есть необходимость, призывают специалистов нужного профиля. Но с психиатрией не все так просто. Забраковали его, отослав к окулисту на улицу Гоголя, куда мы его и повели через все больничные просторы. Так что привирал Высоцкий, когда пел, что «примчались санитары и зафиксировали нас». Никто никого не фиксировал, и санитаров никаких обнаружено не было.
Глаз оказался вполне починяем, просто закрыт опухшим лиловым веком, и с нужной справочкой мы вернулись назад, надеясь, наконец-то, сбыть с рук веселого друга. И — облом. Снова фраза о понедельнике и трезвости. Вот тогда вспомнилось, что еще при первом звонке упомянутая усталая женщина советовала прихватить с собой несколько ассигнаций, которые, как и свежее дыхание, облегчают понимание. А мы, предвкушая катание в авто и прочие радости жизни, советом пренебрегли. На дальнейшую борьбу сил уже не осталось, денег не обнаружилось. Мы доплелись до приятеля, где добрили нашего бедолагу, и возвернулись домой.
А завтра был понедельник, и все утряслось без взяток. Правда, мы предварительно созвонились кое с кем и этот кое-кто оказал содействие, обратившись кое к кому. И приняли друга две молодые в белом и расспросили давно ли пьет и не болит ли чего. Заверили, что без его согласия информацию о нем не дадут никому, даже под угрозой смерти. И стал наш герой анонимным алкоголиком, в каком качестве и пошел себе в палату о шести койках. А там уже его ожидали новые друзья. Трое из них попали сюда с тем же диагнозом, а двое алкоголю предпочитали героин. Начиналась новая интересная жизнь.
К сожалению, первые три дня прошли в летаргии. Под воздействием капельниц, таблеток и уколов он блаженно дрых на койке и в ус себе не дул. А проснувшись, обнаружил, что вокруг происходит немало любопытного. В частности, его пониманию оказался недоступен сокровенный смысл пребывания в отделении большинства пациентов. С одной стороны, вроде бы есть преимущества: кормежка неслабая, медсестрички и новые знакомства. А с другой — ведь не ради сметаны, разносимой по палатам в качестве ланча, пришли сюда эти люди? Ведь многим пришлось мириться с ограничениями свободы, которая есть осознанная необходимость.
И вот тут наблюдался симпатичный парадокс. Мирились не со всеми ограничениями. С основными как раз боролись, в чем сказывалась бунтарская натура простого народа. Процедуры стоически выдерживали, таблетки глотали безотказно, за бронированную дверь носа не высовывали и умудрялись сводить на нет все усилия зловредной медицины.
Алкоголики продолжали закладывать за воротник, наркоманы держали твердой рукой шприцы наизготовку. В попытках отстоять право на недуг пациентам помогали верные друзья, сердобольные родственники и простые люди доброй воли, приносящие нужное. В результате такой солидарности к вечеру каждый имел возможность находиться в любимом состоянии. «Толя — пел, Борис — молчал, Николай — ногой качал».
Невиданное по силе впечатление на нашего друга произвел юный энтомолог-наркоман, ловивший виртуальных бабочек. Бабочки хихикали и увертывались, ловец нервничал, персонал мирно гонял чаи. На фоне всеобщего согласия наш приятель сразу стал не принцем, а паршивой овцой. В этом была немалая доля нашей вины, ведь помимо сигарет, никаких кайфов мы ему не несли.Отвратительно трезвый, он не мог не вызвать у окружающих раздражения. С особым неудовольствием глядели сторожилы, «лечившиеся» уже не первый месяц.
В первый же уик-енд дружбан наш был отправлен домой на побывку и помывку. А когда в понедельник он, сияющий чистотой, вернулся в отделение, койка оказалась занята новым пациентом. И он, как ненуждающийся в медицинских услугах, был отправлен восвояси, ко всеобщему удовольствию.
Вот так история и закончилась. А для себя мы вывели следующее правило — всегда иметь при себе деньги и не слишком полагаться на собственные несовершенные представления о том, как все устроено и функционирует. А еще приятное сознание того, что кое-куда можно и без галстука. ]§[
- 1 просмотр