Отчётливее всего начинаешь не любить Махачкалу, откуда-нибудь возвращаясь. Нет, даже раньше. Я начинаю чувствовать эту нелюбовь уже в самолёте, когда тусклые неровные квадраты родины под крылом сменяются чем-то геометрически точным и прекрасным.
Про геометрию не буду совсем. А про что буду – не знаю. Вот честно! Уже два месяца, как я не могу выжать из себя ни одной колонки, ничего более или менее личного, а на ум приходят сплошные речевые штампы, вроде «социальной направленности» и «объективной необходимости». Все эти поистине страшные слова как-то влезли в мой небольшой по объёму мозг и никак не хотят вылезать, чем жутко меня злят, но успокаивают. А что если не будет и их? «Дом-2» не отсмотрен, новые имена дагестанской эстрады прошли мимо, и какие нынче карнизы в моде – я тоже совсем не в курсе. Кому я буду интересна?
Мне трудно понять, почему в парке у моей работы так мало скамеек и на километр всего одна мусорка, хотя там всегда много народу, который сорит и хочет сидеть? Почему ходить на пляж неприлично, а смотреть «МТВ-Махачкала» вроде как в самый раз? Почему люди, которые не прочитали ни одного номера нашей газеты, так смело выносят ей приговор? И почему эта девушка в маршрутке так долго и пристально рассматривает моё платье? Лучше бы почитала, как правильно ставить ударение в слове «звонит». Хотя, в принципе, зачем ей? Замуж от этого брать не передумают.
Я не знаю, что в Дагестане делать туристам, когда их здесь никто не ждёт, и предложить им, кроме грязного моря и серебряных кинжалов, нечего. Я не знаю, что подразумевают под «самобытной дагестанской культурой» те, кто сегодня вопит об её исчезновении, а завтра идут на «Сольный концерт Зулейжат Ахмадкадимагомедовой». Я не понимаю, как можно учить молодых людей петь нашиды, и при этом исполнять блатные песенки на свадьбах. Моя голова трещит от этих почти риторических вопросов, в то время как наглый Усков (редактор «GQ») спокойно себе выкладывает огромного размера фотографии Италии у себя в ЖЖ и готовит итальянский номер своего журнала, а его коллега Бахтин («Esquire») приглашает на выставку Энди Уорхола, и даже Анзор Канкулов («Harper`s bazaar») в единственном своём тексте за месяц рассуждает о модных тенденциях надвигающейся осени. Да просто они могут себе это позволить, а мы – нет. Им не отключают по очереди свет, воду, газ и лифт, у них в подъезде не проводят спецоперации, не воруют и не убивают людей, а их дети не станут безработными от того, что у родителей нет лишних 20 тысяч долларов, чтобы запихнуть их в медакадемию. Им не нужна газетная или журнальная бумага, чтобы кому-то постоянно на что-то открывать глаза. Они могут использовать её исключительно для того, чтобы печатать много красивых фотографий. У нас такой возможности нет, да и фотографий красивых тоже. Их ведь ещё надо с чего-то снимать. Поэтому на последней полосе у нас – «Доска объ», а на полосе «Культпоход» весь этот сумбур. И я не могу думать о будущем дагестанского искусства до тех пор, пока на деревьях висят зловещие чёрные пакеты, а фотографии моих коллег так и норовят наклеить на стенд под названием «Их разыскивает милиция».