[ Слабых на Кавказе нет ]

Проблема Северного Кавказа прежде всего в его абсолютной несовместимости с либеральными экспериментами, которые производятся над нашей страной на протяжении последних двадцати лет.

Кавказ – это общество традиционное, общество, которое, даже если не живёт согласно шариату и горским адатам, это всё равно этика отношений и этика восприятий мужского и женского, этика восприятия героического, чести на Кавказе, которая не совпадает с тем, что декларируется либеральным обществом. На Кавказе либеральные ценности оборачиваются бандитизмом и невероятной коррупцией, тем, как сказал Блок, что имеет место победа сильных и гибель слабых. Вот только слабых на Кавказе нет. Слабые на действие сильных берутся за оружие, сопротивляются тому, что вынуждает их становиться просто массой – массой потребителей, массой, которая условно называется либеральным обществом. Они не хотят ощущать себя таковыми и не ощущают. Они ощущают себя кавказцами. Их этика противостоит тому, что делается с Россией.

В советское время Кавказ прошёл период очень быстрой социальной модернизации: на Кавказе возникла элита, одновременно связанная с этничностью и имеющая очень высокий уровень образования и культуры, причём интернациональной. Каждый кавказец, в отличие от русского, двуязычен практически с рождения. Есть непонимание человеческого типа, живущего на Кавказе, и того уровня внутреннего самосознания, который Кавказ достиг за прошедшие годы борьбы с огромной империей, бросавшей на Кавказ невероятную мощь. В этой борьбе и войне, которые чередовались периодами роста образования и строительства, сформировалась особая среда русскоязычной, этнически укреплённой элиты, локализованной в этом регионе. Проблема Кавказа не только в том, что какая-­то часть молодёжи уходит в горы, но и в том, как бы нам защитить молодёжь от радикалов. Нужно понять социальные и экономические, ментальные причины того настроения и той глубокой драмы, которая происходит сегодня на Северном Кавказе.

Я считаю, что этот слой кавказской интеллектуальной элиты, готовой на огромные деяния, он просто способен влиться в ряды правящей элиты страны, которая их туда не пускает. Сегодняшняя Россия устроена так, что этничность привязывается к месту проживания этноса, и при этом Россию называют ещё какой-то империей. Это никакая не империя, это абсолютная бюрократия. Бюрократия с внутренним фактором этнической сегрегации внутрибюрократических структур. Кавказ переполнен интеллектуальной элитой, и ей там тесно. Поэтому люди через диаспоральные структуры уходят в бизнес, в теневой бизнес, светлый бизнес. Люди уходят в разные формы политической деятельности, в разные формы религиозной деятельности, потому что свойство человека таково, что человек, в котором накапливается интеллектуальная и духовная энергия, должен куда­-то это вложить. Если государство не даёт возможности для самореализации концентрированной кавказской элите, то она сама начинает искать способы, вступая в конфликт с государством. Мне кажется, что этот конфликт очень глубокий и стратегический, потому что Кавказ – это регион, где действуют методами XIX века. Очевидно, опыт Дудаева и Масхадова, когда бывшие военнослужащие Советской армии доказали, что они являлись достойными отличниками боевой и политической подготовки…

Сегодня как-то табуировали и ограничили доступ кавказцев в силовые структуры, военные училища федерального формата, что способствовало концентрации кавказской элиты в самом Северо-Кавказском регионе. Это приводит к тому, что температура там постоянно перегревается.

Если Россия не решит эту проблему, для неё это обернётся тяжелейшей проблемой, которую она уже не решит такими кровопролитно-ударными наскоками, как в 90­е годы. То, что прощалось на сломе эпох, не простится в эпоху стабилизации и развития, прямо скажем. Миром не простится. Кавказ прошёл через огромный и страшный опыт 90­х годов. Я считаю, что для Кавказа необходимо сформулировать масштабные инфраструктурные проекты, которые будут выводить интеллектуальные и социальные ресурсы кавказских народов. Даже те регионы Кавказа, которые, вследствие сильной авторитарной власти, временно решили какие-то проблемы, на самом деле тоже находятся на пороховой бочке… Что-­то случится с лидером… а мы в последнее время видим, что лидеры на Кавказе тоже из плоти и крови.

Я считаю, что должен быть создан специальный институт по Кавказу, который во взаимодействии с кавказской элитой должен будет решать самые основные задачи в регионе. Не так, чтобы в Москве написали и дали Кавказу бумажку: вот исполняйте, а мы потом приедем и посмотрим.

Или есть такие вот идеи в Москве: давайте русских везде назначим – и настанет мир. Это не туземцы. Это не индейцы Северной Америки и не папуасы, как это видится неким бессознательным силовым теоретикам, которые в солдатиков не наигрались. Это интеллектуальная элита, которая уровнем иногда выше элиты, сидящей в Москве.

Я считаю, что большое российское этническое пространство пока ещё для Кавказа является крайне необходимым и Кавказ для нас является крайне необходимым. Кавказ является резервуаром исключительного и значимого человеческого материала и потенциальной политической элитой. Вопрос в том, будет ли она действовать от имени России и на всём пространстве России, а значит, им надо дать долю в управлении, власти, или она будет действовать против России. Вопрос стоит именно так и никак иначе. И мы должны это решить. Надеюсь, у нас хватит мужества, терпения, воли и любви решить эту тяжелейшую для нашей страны проблему.

www.russia.ru

Номер газеты