Россия пока ещё не представляет себе цену, которую она заплатит за латентный сепаратизм своих кавказских регионов, Ингушетии и Чечни в первую очередь.
Правление генерал-майора ФСБ Мурата Зязикова в Ингушетии является лучшей (точнее, худшей) иллюстрацией того, к чему может привести силовой сценарий наведения порядка в проблемном регионе. Особенно если федеральная власть самоустранилась от контроля за тем, какими методами этот порядок наводится.
Убийство главного ингушского оппозиционера Магомеда Евлоева, владельца единственного независимого информационного ресурса в республике, прилетевшего из Москвы в Назрань одним самолётом с Муратом Зязиковым, выглядит лишь очередным эпизодом беспредела, происходящего в Ингушетии. Оппозиционера увезла милиция якобы на допрос прямо из аэропорта и застрелила по дороге при крайне туманных обстоятельствах.
По идее, это преступление должно стать финальным аккордом правления нынешнего президента Ингушетии. Хотя бы потому, что ингушская оппозиция стала говорить о возможной независимости республики от РФ, что в нынешних геополитических условиях для России смертельно опасно. Но нет никаких гарантий, что отставка ингушского лидера состоится и на этот раз. Дело в том, что сменить Мурата Зязикова на другого президента в Ингушетии недостаточно – надо пересматривать саму модель управления и этой, и другими кавказскими республиками.
Ингушетия и Чечня не просто две составные части бывшей Чечено-Ингушской АССР, но и два элемента силовой модели управления Кавказом, взятой на вооружение Кремлём в эпоху президентства Владимира Путина. Чечня была отдана на откуп клану Кадыровых. В Ингушетии решили испробовать чекистский вариант сценария: 28 апреля 2002 г. президентом республики вместо вынужденного Кремлём к отставке советского боевого офицера с опытом войны в Афганистане Руслана Аушева, по версии Москвы, слишком дружившего с боевиками, был избран генерал-майор ФСБ Зязиков.
Шесть с лишним лет правления Зязикова – вполне достаточный срок, чтобы убедиться в способности или неспособности человека контролировать ситуацию в регионе. Можно вспомнить только самые вопиющие события, каждое из которых в нормальном государстве, где центральная власть обращает внимание на нестабильные территории, должно было привести к отставке президента. Нападение на Назрань в июне 2004 года, проникновение с территории Ингушетии боевиков в Беслан, где они захватили в заложники более тысячи человек в средней школе № 1, многочисленные похищения людей, постоянные теракты, серия убийств местных русских семей. И если в Чечне при всей жестокости режима Кадырова есть формальные признаки восстановления мира, Ингушетия остаётся едва ли не самой неспокойной территорией на российском Кавказе.
Тем не менее Кремль, теперь уже президента Медведева, упорно оставляет ингушского руководителя на посту.
При этом у Зязикова есть ещё одно принципиальное отличие от того же Рамзана Кадырова. Президента Чечни, по крайней мере на словах, поддерживает едва ли не всё население республики, тогда как 80 тысяч подписей ингушей с требованием заменить Зязикова на Аушева больше месяца лежат в администрации президента РФ.
Да, в путинской России вошло в привычку никогда не снимать руководителей под давлением народного недовольства.
Хотя это было бы тем более оправданно в условиях, когда выборы губернаторов отменены и граждане даже теоретически не могут сместить неугодного им главу региона. Кстати, идея отмены прямых выборов и фактическое назначение губернаторов президентом РФ были предложены Владимиром Путиным вслед за бесланской трагедией. И все были убеждены, что одновременно с осетинским лидером Александром Дзасоховым уволен будет и ингушский. Однако этого не произошло ни тогда, ни позже, несмотря на явные провалы зязиковского правления.
Самоустранение центра от контроля над Ингушетией только усугубило ситуацию. Держащийся на штыках федеральных силовых структур и связях в ФСБ Мурат Зязиков сделал Ингушетию ещё более нестабильной, чем это было при Руслане Аушеве. Россия пока ещё не представляет себе цену, которую она заплатит за латентный сепаратизм своих кавказских регионов – Ингушетии и Чечни в первую очередь. Формально оставаясь в составе федерации и давая почти стопроцентный результат в пользу Кремля на всех выборах, эти территории фактически живут по особым законам и не управляются федерацией.
Чечня пока относительно успешно контролируется Кадыровым, но трудно себе представить, что может произойти, если с ним что-нибудь случится. В случае с Ингушетией под Муратом Зязиковым нет даже видимости мира. А если добавить к картине ситуацию в Дагестане, где постоянно убивают представителей власти, в том числе силовых структур, неэффективность нынешней политики России на своём Кавказе становится очевидной.
Задача остановить войну, которой руководствовался Кремль на рубеже ХХ и ХХI веков, не может быть достаточной. Надо сделать Кавказ полноценной частью мирной России. Силовые кавказские режимы, фактически не контролируемые Москвой, явно не способны решить эту задачу.
«Газета.Ru»
1 сентября 2008
- 2 просмотра