[ портал ]

[Цветной «Черновик»] Мы уже привыкли к тому, что нас обвиняют в черноте. И с этим ничего поделать не можем: другие цвета плохо контрастируют с белой бумагой. К тому же, чёрный и белый, инь и янь, хорошее и плохое – не основы ли это мироздания? Не отражают ли они сущностные стороны всего происходящего?

Стоп! Я уже начинаю говорить как преподаватели и студенты с соседней полосы, приславшие ответ на письмо, которое у нас было в рубрике «входящие» («№26, стр.25 за 8-е июля 2005»). Эти гении пера, найдя третий цвет у нашей газеты, ещё и пополнили мой словарный запас. Спасибо им за это! Вот новые слова и выражения, которые я, кстати, тоже студентка, от них узнала: мерзостно-пакостный (образ жизни), разума неотвращаемо-пресущствляемого, соприродная мораль, целесообразно предустановленного, испакощение, скотинение, защитительная… В общем, что перечислять, остальное – справа. Положительные моменты на этом заканчиваются. И начинается чёрте-что. А вернее, набор заумных фраз, до которых не каждый преподаватель в своей диссертации опустится. Истины сыплются и смакуются, как лекция главного героя фильма «Дело было в Пенькове», помните, – «Сны и сновидения» она называлась. Причём исходное понятие (гей, педераст, гомосексуалист), ставшее камнем преткновения незадачливого философа (я подозреваю, автор у письма один) подменено ещё на два и повторяются они почему-то вместе. Что ж, не отстанем и мы от новой литературной моды. Я, автор колонки, редактор молодёжной полосы согласна, впрочем, с автором письма («студентами и преподавателями», истиной в высшей инстанции) всего в одном – предложении: «Это (ред. – гомосексуализм) – несчастье, бесконечно худшее, чем смерть».

Действительно, в нашем обществе, где даже книги Пелевина считаются недопустимым вольнодумством, не говоря уж о браке по любви и карьерном росте для женщины, любое отклонение от догматичных обычаев является извращением. Поэтому, что говорить о том, что произошло с нашим героем «входящих». Таких людей ненавидят всеми фибрами души, ненавидят больше, чем террористов, убивающих невинных людей, больше, чем убийц бесланских детей, больше чем виновников Хиросимы. Всех их, несмотря ни на что, всё ещё называют людьми. А Maкс (автор письма), цитирую «студентов», – «он перестаёт быть человеком и не может быть признаваем человеком». После этих слов, признаюсь, дрожь бежит по телу. Уж не сам ли Всевышний нам письмо написал? Нет, не Он. Знаю точно, потому что искренне в Него верю. И знаю, что Он бесконечно милостив ко ВСЕМ своим созданиям. Только Он может решать, кому быть человеком, а кому «студентами и преподавателями».

И, наконец, последнее. «Черновик», он, всё же, чёрно-белый. Цветное издание будет, прежде всего, читателю не по карману. Но и в чёрно-белой гамме иной раз найдёшь столько оттенков, сколько нет даже в модном мобильном телефоне.

С такими преподавателями и студентами даже бесстрашным страшно за будущее. ]§[