[ отсебятина ]

[Самотёк] Иногда я понимаю ностальгирующих по социализму. Мол, «тогда знали, куда жаловаться: был райком, была газета». Туда писали про протекающую кровлю и про аморальное поведение членов трудовых коллективов. И, говорят, с помощью СМИ и первичной парторганизации удавалось добиться как латания дырки в крыше, так и возвращения загулявших мужей из логова разврата обратно в лоно семьи. А сейчас и личная жизнь граждан, и коммунальное хозяйство пущены государством на самотёк.

На нашей улице спилили очень много больших, сильных деревьев. Соседи говорят: ты же в газете работаешь, напиши про это безобразие, – вот пишу. Хотя кому нужны деревья? Всем нужна недвижимость на месте их произрастания – и лысый, покрытый строительной пылью город со всех сторон зажимает нас уродливыми зданиями. Который год позади моего дома, во дворе Педуниверситета, по вечерам сжигают горы опилок. Работает деревообрабатывающий цех, которому дорого вывозить отходы. Сжигать дешевле. Вонь удушающая, дети чихают и кашляют, дым лезет в окна, но никому не нужен воздух. Всем нужна «лапа» от лесопилки. А летом мы спечёмся на солнце и всё равно не сможем войти в море, потому что много лет на наших глазах вонючие канализационные реки стекают прямо в прибой. Едешь в маршрутке: водитель курит какую-то гадость; и нет такого закона физики, по которому дым улетал бы в окно. Мы заперты в «пробке». Расширение дороги (со множеством зелёных жертв) не помогло. Потому, что никому не нужен кислород, но каждому нужна машина. Все их купили и теперь травят друг друга выхлопными газами. Я теряю сознание и не понимаю, зачем меня привели в чувство, ведь мы всё ещё стоим на той же улице у того же магазина запчастей. Какое гражданское общество, какая конституция? Все знают, что закон у нас первобытный – закон силы. Да, «человек имеет право на жизнь»… Но как его осуществить, если мне нечем дышать? Протестовать? Писать в газету обличительную статью, неизбежно заканчивающуюся очень риторическим вопросом: «кто наживается на здоровье наших детей?»

По причине аварии на «участке» неопределённой географии в нашем доме не было горячей воды. И вот не прошло и полжизни, как воду «дали»! Всем, кроме нас, объединённых ужасным словом «стояк». Завидев во дворе людей в бахилах, я бежала к ним с мольбами. Слесарь по кличке Татарин однажды удостоил меня вниманием и подробно объяснил, что помочь не может, так как всё дело в городской ТЭЦ, которая «не даёт напора». Я начала верить в этот бред и представлять сложную систему подачи напора, при которой он достаётся всем, кроме моего опять-таки стояка. Но вот однажды я столкнулась со знакомым сварщиком Сашей, который здоровается со мной не иначе чем: «Привет, акула пера!» Я поведала ему, что он фигурирует в моей статье о трудностях быта под своим настоящим именем в номере «ЧК», всё ещё находящимся в продаже. Он пошёл его покупать, и на следующий день постучал в мою дверь и спросил: во-первых, почему в статье не было указано, в каком ЖЭУ он работает, а во-вторых, «что там у тебя с водой?» Потом он спустился в подвал, что-то там подкрутил – и горячая струя забила из крана с грандиозным напором. У него это заняло 7 секунд. А у меня это был единственный случай, когда я кожей ощутила: хорошо быть четвёртой властью. ]§[