[ Разговор о государстве ]

Точку зрения вице-мэра Махачкалы, заведующего кафедрой ДГУ «Менеджмент» профессора Абдурахмана Гусейнова о путях экономического развития России и Дагестана можно назвать взглядом государственника. Текущие тенденции в экономике страны убеждают нас в окончательной победе именно таких взглядов на будущее страны.

– России приписывают уникальность. Якобы, ей присущ государственно-монополистический капитализм, а не либерализм. Вы согласны с этим?

– Либерализм является основой рыночных преобразований. Весь вопрос в том, какая модель выбрана для перестройки экономики. Необходимо принимать во внимание то, в какие сроки и как поэтапно она проводится. Мы по-российски хотим всё, и сразу. А в экономике и политике так не бывает. Почему рыночные преобразования за рубежом продолжаются тридцать-пятьдесят лет. Потому что там, как правило, реформы носят выраженный поэтапный характер. Сначала закладываются институциональные основы, формируется правовая база. Сложности переходного периода заключаются в том, что при сохранении действия старых институтов зарождаются новые. Сегодня, структура управления экономикой у нас всё ещё старая. Мы её пытаемся реформировать – не получается. Почему? Потому что, опять, торопимся. На данный момент государственное регулирование является основой успешного проведения рыночных реформ. А уже когда все необходимые институты будут созданы, тогда роль государства начнёт снижаться.

– Cчитаете ли Вы, что правительство поступает правильно, ограничивая использование средств стабилизационного фонда?

– Как нам всем известно, в 1998 году наша страна фактически объявила себя банкротом. И если бы тогда у правительства был свой резервный фонд, хотя бы в пределах 20 млрд долларов, дефолта удалось бы избежать. Однако, опыт 1998-го года не прошёл даром. Необходимость создания стабилизационного фонда на случай смягчения кризисных ситуаций подобного рода стала очевидной. Более того, стабилизационные фонды образуются во многих государствах. На данный момент объём средств, зарезервированных в фонде, у нас составляет свыше 30 млрд долларов. В этой ситуации возникает вопрос, на какие цели и насколько эффективно можно использовать эти средства. По этому поводу существуют три точки зрения. Первая – направить имеющиеся резервы на развитие инфраструктуры. Это, прежде всего, железнодорожный, автомобильный транспорт, телефонная связь (особенно в сельской местности). Вторая точка зрения предполагает использование этих средств для смягчения социальных потрясений, возможных, например, при проведении реформы жилищно-коммунального хозяйства. Свидетелями таких потрясений мы уже были во время проведения монетизации льгот. Третье направление расходования – государственное инвестирование в приоритетные отрасли народного хозяйства. В качестве приоритетов должны выступать те сферы, которые дадут эффект в ближайшие годы, в том числе выгоды государству через налогообложение, дополнительный выпуск продукции, удовлетворение потребностей населения продукцией собственного производства, создание рабочих мест. Вот эти три точки зрения имеют право на существование, но надо остановиться на наиболее перспективной из них. По моему мнению, если мы вложим, например, в дорожное строительство, отдача будет низкой и долговременной. Направление же средств стабилизационного фонда на цели сглаживания социального напряжения вообще будет безвозвратным. Как экономист считаю, что перспективным является финансирование приоритетных отраслей, так называемых точек роста. Это те направления, которые связаны с обеспечением устойчивого развития России. Здесь имеется в виду её промышленный и аграрный потенциал. И, конечно же, часть средств, думаю, где-то должна быть зарезервирована под возможные кризисы, вызванные скачками курсов валют или социальными последствиями коммунальной и административной реформ.

– А как быть с традиционной неэффективностью государственных инвестиций?

– Здесь главное – правильно выбрать приоритеты. Целесообразно было бы выбрать те отрасли, в которых уже не надо нести затрат на строительство, ибо на него сегодня приходится до 50% стоимости завода. Наш военно-промышленный комплекс, например. Мы ежегодно до 7-8 млрд долларов получаем за счёт экспорта оборонной продукции через «Росвооружение». Чтобы нас не вытеснили с рынка военной техники, необходимо вложиться в разработку современных технологий. Более того, для государства важнейшим становится вопрос собственности в стратегических отраслях. Это топливно-энергетический комплекс, обязательно. Это «оборонка», комплекс, который связан с предоставлением услуг населению, например, связь. Если мы упустим их из рук, мы упустим мобилизационные ресурсы страны.

Если говорить по Дагестану, то у нас сегодня есть мощности на заводах им. Гаджиева, ОАО «Авиаагрегат», ОАО «Эльтав». Вложив, например, в завод им.Гаджиева 100-150 млн рублей, мы получим самое современное оборудование, самую современную продукцию, необходимую судостроительной промышленности. Он выпускал одни из лучших шахтных насосов в стране, лучшие рулевые машины для судов в России.

Государственное инвестирование таких предприятий, их переоборудование приведёт к комплексному результату. Во-первых, мы вовлечём в процесс производства неработающую часть населения. Во-вторых, восстановим высокий трудовой потенциал нашей промышленности. Это те квалифицированные специалисты, которые были вынуждены уйти с наших заводов и заниматься сегодня на подхвате или на биржах повременной работой. В-третьих, повысится конкурентоспособность продукции. Особенно это актуально при вступлении в ВТО. Иначе, в условиях открытых границ, наш рынок окажется заваленным продукцией Китая, Индонезии или Малайзии. И самое главное, мы заложим налогооблагаемую базу на перспективу. Но, подчеркну, только при разумном распоряжении средствами стабфонда.

– В какой форме, на Ваш взгляд, должно осуществляться государственное финансирование приоритетных отраслей?

– Государство будет совладельцем тех предприятий, куда будет вкладывать и будет, таким образом, иметь механизмы контроля над использованием этих средств. Оно будет определять отрасли, объекты финансирования, конечную продукцию.

Будущее – за ТСЖ

– В ЖКХ, по Вашему, тоже стоит вкладывать государственные инвестиции?

– Перевод ЖКХ на рыночные рельсы сопряжён с огромными социальными последствиями. Сегодня семья из четырёх человек, которая живёт на зарплату, с огромным для себя напряжением оплачивает коммунальные услуги. Реформирование необходимо проводить поэтапно, в течение 5-7 лет и, прежде всего, обеспечивая возможности населения оплачивать коммунальные услуги по рыночной цене.

– То есть, государство должно финансировать ЖКХ, пусть и опосредовано, через субсидии?

– Через рост заработной платы и через субсидии, адекватные рыночной стоимости коммунальных услуг. Вся беда в том, что у нас стоимость коммунальных услуг возрастает непропорционально росту заработной платы и тем дотациям, которые получает население.

– А не является ли такой опережающий рост как раз следствием монополизации ЖКХ государством?

– Почему мы боимся слова «монополизация», когда во всём мире важнейшие отрасли народного хозяйства находятся в руках государства. ЖКХ – это ведь не только дома, квартиры, батареи, тепло. ЖКХ – это огромная сеть транспортировки теплоносителей, воды, газа. Частная инициатива может быть реализована через организацию товариществ собственников жилья, когда жители создают систему самоуправления своим домом, аккумулируя для этого средства. Думаю, за ними будущее. Вот, как раз, в этой части ЖКХ будет отдано в частные руки. Объединяется группа лиц, создаёт юридическое лицо и занимается обслуживанием коммуникационных сетей этого дома или ещё нескольких домов. Но что касается, например, ТЭЦ, газопроводов, магистральных водопроводов, водоводов, внутригородских водопроводов и т.д. – всё это должно быть в руках либо государства, либо муниципалитетов. Только тогда можно будет эффективно управлять всеми структурами ЖКХ.

– По некоторым данным, для обновления всех основных фондов ЖКХ требуется около 30 млрд рублей. Но ведь ни в республиканском, ни местном бюджетах таких средств нет!

– В целом по России 70% коммуникаций ЖКХ имеют 70-80% износ. Вот почему в Махачкале мы начали не со строительства жилья, а со строительства коммунальных сетей и дорог. Мы выбрали правильное направление. Причём, сразу и водоснабжение, и теплоснабжение, и канализации доводим до уровня потребностей миллионного города.

Нет инобанкам!

– Как Вы считаете, должен ли превалировать государственный капитал в банковском секторе, как это происходит сейчас, и нужно ли открывать «шлюзы» иностранному капиталу?

– Сегодня наиболее эффективно работающие структуры – это банковские. Банки аккумулировали огромные ресурсы. Банковская система России за три года после дефолта 1998 года восстановила докризисные позиции. Сегодня основной спор идёт, почему не вкладываются средства банков в реальный сектор экономики. Эта проблема вызвана высокими кредитными рисками для банков и, как следствие, высокими ставками по кредитам. Если во всём мире средняя ставка колеблется в пределах 2-4%, то мы говорим о 12-14%.

Теперь, об участии иностранного капитала. Сегодня существуют ограничения деятельности иностранных банков на российском рынке. Представленные на россий- ском рынке подразделения крупных банков, таких как «City corporation», Bank of New York, ряд немецких банков, были открыты для работы на рынке ГКО. Баснословные процентные ставки по ним – от 60% до 240% делали их одними из наиболее привлекательных инструментов вложения средств.

– А не лучше ли привлечь в приоритетные отрасли дешёвые иностранные кредиты, нежели использовать государственные инвестиции?

– И кто потом станет собственником экономики России? Если сегодня снять ограничения на иностранные банки, то у нас произойдёт то же самое, что произошло в Европе. Там собственниками многих предприятий являются не сами французы или англичане, а индийцы, выходцы из Саудовской Аравии и т.д. К этому придём и мы, но лет через 20, по моему мнению.

Контролируем сами

– А как общество может контролировать такое громоздкое государственное хозяйство?

– Должна быть отработана система общественного контроля. Другое дело – формы этого контроля. Вот, например, «Гринпис» – это тоже общественный контроль экологической ситуации в стране. Они сегодня проводят акции, которые носят внешний характер, обращают внимание общественности, но не создают напряжения для работы предприятий. И в конечном счёте добивается своего.

Вот сейчас создаётся общественная палата, призванная заниматься общественным контролем законодательного поля России.

– А не уязвима ли она в своей сути? Кандидатуры её членов предлагают в том числе различные ветви власти…

– У Государственной Думы, общественных организаций есть общность интересов. Это же одни интересы – интересы государства по развитию законодательного поля России. И совместно они дадут больший эффект. Можно собрать историков, физиков, химиков, лириков, всех. Но мы должны понимать, что за этим разговором должно быть какое-то решение, а также его исполнение. И то, что палата будет на треть формироваться администрацией Президента РФ, – плюс, как фактор влияния на администрацию президента. Часть формируется регионами. Это тот институт, который будет представлять интересы регионов. ]§[

Номер газеты